Олег Дивов - Выбраковка
В Центральном отделении АСБ города Москвы особенных специалистов по штурмовым операциям не водилось. Большинство уполномоченных имело, разумеется, боевой опыт, но воевали они давно и успели с тех пор обрасти жирком как в прямом, так и в переносном смысле. Отдел внутренней безопасности Агентства располагал по этим людям всеми данными и незадолго до путча выдал наверх прогноз: от Центрального особого сопротивления не ждать. Никто не сообразил, что если выбраковщиков как следует прижмет, они могут повести себя, будто нажравшиеся мухоморов берсерки. И тем более никто не учитывал давно известный факт: когда нужно бросаться на амбразуру, истерики и психопаты могут сработать не хуже самых продвинутых мастеров.
Не ждал эксцессов и один из ведущих заговорщиков – нынешний директор АСБ, лично готовивший выбраковку своих ветеранов. Планомерное давление на психику, шедшее весь последний год, должно было подготовить выбраковщиков к мысли о печальной участи отставников и как следует ослабить их дух. Служили в Агентстве люди негибкие, зачастую откровенно туповатые. Уполномоченные не могли догадываться, что их ждет силовой захват, а потом – если выживут, – обвинение в массовом терроре и геноциде русского народа.
Директор просто не знал, что такое лично браковать собственных напарников, и какие интересные мысли после этого намертво застревают в голове.
* * *Что полтораста человек, немолодых уже, много курящих и пьющих, могут броситься на Кремль, путчисты не предполагали. Это как-то не укладывалось в их план захвата власти, да и в схему мышления вообще.
Временное Правительство собралось в опустевшем по случаю выходного кремлевском «Первом Корпусе» и, слегка нервничая, но очень довольное собой, внимало голосу телевизионного диктора. Диктор уже перечислил страшные грехи старой власти, а теперь зачитывал поименно состав кабинета, вырвавшего Союз из лап негодяев, коррупционеров и предателей.
Все шло как по маслу.
И действительно: в городе перекрыто движение, милиция на посту, армия готова подавить беспорядки, спецслужбы бдят, Агентство самоочищается. По сообщениям из краев и областей, там состав АСБ уже полностью заменен, региональные лидеры готовы присягать на верность – им самим надоел до чертиков этот дамоклов меч, – а трудовые коллективы подписывают радостные телеграммы. Какие могут быть случайности?
Только когда охрана испуганно сообщила – через Боровицкие ворота бегут какие-то сумасшедшие, – директор сообразил: Центральное отсюда в полукилометре, и преспокойно могло дойти пешком, не привлекая лишнего внимания.
Что оно и сделало. Когда сработал и тут же заглох аварийный маяк Гусева, а Валюшок срывающимся голосом доложил, что его ведущего захватила какая-то спецслужба, у шефа сдали нервы. Он решил, что уже все – предсказанная заваруха началась. Поэтому Центральное, само того не зная, опередило путчистов на верных полчаса. Вслед за Валюшком, который осторожно сел похитителям на хвост, послали группу Данилова. На месте оставили Корнеева и еще человек десять с задачей «побольше мельтешить и суетиться» перед глазами наблюдателей вероятного противника, которых засекли еще с утра. А само отделение дружно кинулось в подвал и по давно разведанным «на всякий пожарный» теплотрассам уползло аж до Кропоткинской. Некоторые от такой адской физкультуры чуть не отдали Богу душу. Потрепанные и очень грязные, но зато жутко злые, аэсбэшники скрытно выбрались на поверхность через внутренние дворы, отряхнулись и небольшими группками пошли воевать. Заложили крюк, выскочили из-под Большого Каменного моста, растоптали милиционеров-«вратарей», подорвали динамитом бронированную калитку[4] и оказались внутри главной крепости страны, в которой со времен достопамятного январского путча сидели все основные властные структуры.
Ни мощная и хорошо вооруженная Служба Охраны, ни Кремлевский полк не были готовы к такому выкрутасу. Охрана по большей части оказалась в разгоне, отлавливая на загородных дачах записанных во враги народа депутатов Верховного Совета и министров. А военные, как ни старались, просто не успели остановить взбесившихся аэсбэшников. И милиция, державшая оборону по периметру, тоже вынуждена была не отбивать атаку, а в основном догонять.
А главное – все, кому следовало встать нерушимой стеной на пути выбраковщиков, довольно смутно представляли, кто сейчас в стране хозяин, и не были уверены, что поступают разумно. В частности, новый комендант Кремля, явившийся принимать дела у старого и одновременно его арестовывать, первым делом выставил на стол бутылку коньяка.
Так или иначе, но под огонь попал только самый хвост толпы, почти уже целиком втянувшейся в резиденцию правительства. Задние, как и положено выбраковщикам, своими телами прикрыли авангард, а тот, оказавшись внутри, принялся с диким энтузиазмом крошить всех кого ни попадя, не обращая внимания на возраст и пол.
Когда полсотни окровавленных и взмыленных головорезов ввалилось в зал совещаний, где следили за развитием событий путчисты, телевизионный диктор еще не успел до конца рассказать народу, как его нынче облагодетельствовали.
Лица благодетелей оказались не особенно радостными. До них наконец дошло, как по-дурацки они сами заперли себя в ловушке. Судя по тому, что за гости нагрянули – в ловушке смертельной.
– В чем дело?! – во главе стола поднялся бывший региональный барон, а теперь премьер Временного Правительства. – Что это значит?!
Он уже понимал, что это значит, но положено ведь говорить нечто патетическое в таких случаях.
– Караул устал! – рявкнули из толпы.
Шефа Центрального в зал доставили волоком: ходить он уже не мог.
Мышкин, радостно осклабившись, прицелился в директора АСБ.
– Этого не трогать… – выдавил шеф. – Пригодится еще. Другого какого-нибудь замочи…
Путчисты, в большинстве своем ровесники выбраковщиков, «молодые выдвиженцы», начали, как в хорошей комедии, зеленеть.
– Кто тут у вас, так сказать, главный, пидарасы?! – осведомился Мышкин.
– Я председатель Временного Правительства! – начал премьер. – И я не позволю…
Мышкин нажал на спуск. Он целился в верхнюю часть туловища, но у него дрогнула от усталости рука, и очередь эффектно разнесла голову самозванца в мелкие клочки.
– Короче, а теперь кто главный?! – спросил Мышкин.
В зале наступила мертвая тишина. Слышно было, как в глубине здания отстреливается из трофейных автоматов куцый и еле живой арьергард. Не знай путчисты, с кем имеют дело, они могли бы и потянуть время, дожидаясь помощи. Но к ним пришли смертники, а с такими шутки плохи. Тщательно продуманная схема передела власти в стране оказалась раздавлена простым человеческим желанием хотя бы немного пожить.
– Каковы ваши условия? – холодно произнес директор АСБ.
– Полный назад… – пропыхтел шеф. – Тех наших, которые целы еще – отдайте. И вообще, все, что успеете – назад… Можете даже сказать народу, что ваш переворот удался. Но на самом деле – вы меня понимаете… Сумеете договориться с прежним составом – они и будут разбираться, как вам дальше жить, и жить ли вообще. Прямо сейчас организуем каждому из вас личную охрану. И не дай Бог… Ясно?! Теперь – немедленно приказ козлам прекратить стрельбу.
– Это все не так-то просто… – сказал один из путчистов, утирая с лица ошметки мозгов своего бывшего предводителя. Во главу стола никто старался не смотреть. Некоторых здесь уже стошнило.
– Мышкин! Забракуй еще кого-нибудь! – распорядился шеф.
– Которого вам?
– На твой вкус.
– Минуточку! – попросил директор АСБ и потянулся к телефону.
Глава двадцать седьмая
Можно только поражаться долготерпению народа, в течение почти десяти лет управлявшегося подобным государем. Но для того, чтобы понять «феномен Дракулы», надо учитывать существование постоянной внешней угрозы, висевшей над придунайскими странами в XV веке.
– Задание! – орал, надсаживаясь, чей-то голос. – Твое задание!
«Господи, ну и кошмар мне приснился! Все, пора в отпуск! – подумал Гусев, пытаясь выкарабкаться из тупого сонного оцепенения. – А почему суставы так крутит? Погода что ли меняется?»
– Твое задание, падла!
«Нет, это не только суставы. Это просто все болит. Везде. Как бы глаза открыть… И где я?»
– Значит, ты у нас герой. Ладненько…
Бац!
– А-а-а!!!
Бац!
– У-у-у!!!
«Похоже, бьют кого-то. Интересно, за что».
– Леха, плоскогубцы не забыл?
– Обижаешь, начальник. Вот.
Хрустнуло.
– Ва-а-а-а-у!!!
– Да перестаньте вы шуметь! – попросил Гусев. Ему показалось, что он произнес эти слова громко и отчетливо, на самом деле – едва выдавил. Язык еле ворочался, губы шевелились плохо и как бы сами по себе.
– Что он говорит? Пэ! Ничего, мой хороший, все будет нормально. Попробуйте ему водички дать, только осторожно.
