Троецарствие (СИ) - Алексин Иван

В Москве встретили как героя. Популярность царя-освободителя, прогнавшего проклятых воров и латинян от стен города, взлетела до небес. О том, что на престоле сидит некогда нелюбимый ими Годунов, никто уже не вспоминал.

И всё же продолжить военную компанию походом на Юг в сторону Калуги или Тулы, не обеспечив свой тыл, я не стал, решив сначала устранить последнюю проблему на Северо-Западе. Там, опираясь на мятежный Псков, всё увереннее хозяйничал Лисовский, совершая опустошительные набеги на тверские и новгородские земли. Вот я и приехал, опередив выдвинувшееся из Москвы войско, в Тверь, желая прозондировать обстановку. А тут навстречу, возвращающийся из Швеции посол попался.

— Государь, — Власьев, едва переступив порог, рухнул на колени. — Холоп твой, Афонька, из свейской земли вернулся и челом бьёт.

— Вижу, что вернулся, — хмыкнул я. — Что скажешь?

— Прости, государь, за худые вести. Шведский король о союзе с тобой и слушать не захотел. Ему Дания войной грозит. Оттого Карл с польским королём Сигизмундом перемирие заключил и ради того, свои войска из Риги вывел. Не справился я.

Я мысленно поморщился от неприятного известия. Была надежда, что шведы с поляками хотя бы ещё годик друг с другом провоюют. Я бы как раз за этот год с самозванцем попробовал до конца разобраться да крымский вопрос решить. А теперь у Сигизмунда руки развязаны. В любой момент жди привет из Варшавы.

— По всему видать, сильно Карла припекло, раз он от Риги отказался, — протянул мой секретарь из своего угла.

— А с Эстляндией что? — прищурился я.

— Все земли, что Ходкевич занял, обратно шведам вернули.

А вот это совсем плохо! Поляки эту войну практически выиграли, заперев шведские гарнизоны по прибрежным городам и крепостям. А тут ещё и Дания со дня на день в войну вступит. Так с чего бы Сигизмунду таким уступчивым быть? Тут хороший кусок от той же Эстляндии оттяпать можно было. А то и всю. Выходит и у польского короля свой интерес в скорейшем завершении конфликта был.

Как же всё не вовремя! Год! Мне нужен год! Если татары одновременно с польским королём ударят, могу и не выстоять.

Хотя насчёт Крыма, если у Порохни всё получится, мы ещё посмотрим.

Старый запорожец, не дав себя уговорить, сразу после разгрома под Клушино, всё же уехал обратно на Сечь. Жаль. Надёжных соратников рядом со мной мало. Каждого от себя «с мясом» отрываешь. Но тут уж ничего не поделаешь. Всё, что мне оставалось, так это максимум пользы из этого отъезда извлечь. В Запорожскую Сечь Порохня вернётся со славой удачливого и богатого полководца, что несомненно повысит его авторитет среди сечевиков. А я ему ещё и подарками помогу, благо, после конфискации вотчин и поместий не вернувшихся в указанный срок бояр и дворян, в средствах, пока, не стеснён. Глядишь, и вернёт себе к весне Бородавка булаву кошевого, а сам Порохня в войсковые старшины выйдет.

И тогда крымского хана Селямет I Гирея, пославшего в набег на русские земли огромное войско, будет ожидать неприятный сюрприз; высадка на оставшийся без защиты полуостров запорожского войска. Эх, ещё бы калмыков на ногаев натравить. Их стойбища тоже без защиты останутся. Но далеко, пока, те калмыки. Они сейчас в верховьях Иртыша и Оби кочуют. Но ничего. Если моя задумка по встрече орды Джанибек-Гирея сработает, им всем и тут мало не покажется.

Нужен год!

— Вот что, Афанасий, — принял я решение. — Готовься. Скоро в Варшаву, к Сигизмунду поедешь. Обещай ему что хочешь, хоть совместный поход за шведской короной, но сделай так, чтобы польский король до следующей осени нам войну не объявил.

— Как прикажешь, царь-батюшка.

— Езжай, покуда, в Москву. Вернусь, обсудим, как действовать будешь.

Не успел дьяк уйти, как в дверь заглянул Никифор.

— Фёдор Борисович. Там к тебе гонец от ближнего боярина из Москвы прискакал.

— Зови!

Я оглянулся, снедаемый тревогой. Грязнова я вновь оставил держать Москву, отрядив ему в товарищи князя Пожарского с наказом последнему посматривать в сторону рязанских земель. Всё же, хоть Ляпунов и сделал первый шаг к примирению, прислав в цепях Дмитрия Шуйского, в сторону вождя рязанцев я смотрел с опаской, не спеша форсировать события. И вот, теперь, едва я приехал в Тверь, следом появляется гонец. Тут поневоле параноиком станешь!

Махнул рукой на бухнувшегося на колени Матвея, вырвал у гонца послание и, сорвав печать, вчитываюсь в текст.

Ну, вот. Этого мне ещё для полного счастья не хватало! И как я мог забыть, что у Василия Шуйского дочь в следующем году родиться должна? Вот весточка из Новодевичьего монастыря о беременности монахини Елены, вслед за мной и прилетела. И не важно, что в прошлой истории она родила дочь Анну, умершую в том же году. История давно уже изменилась, пойдя по другому пути. Сейчас вполне может родиться и сын. Или кто-то может пойти привычным путём и пустить слух о подмене мальчика на девочку. Всем рты не заткнёшь!

И вот как тут хоть что-то планировать можно? А я уже думал, утвердившись в Москве, хоть какие-то преобразования потихоньку начать проводить. Начать прокладку нормальных дорог до двух Новгородов, сделать нормальное водоснабжение и канализацию, хотя бы в Москве, открыть первый университет. Перед отъездом в Тверь, я успел переговорить с патриархом, добившись обещания открыть при каждом монастыре бесплатную школу. Вот наиболее способные из учеников и станут первыми студентами университета, на государевом содержании. Ещё бы только преподавателей толковых из Европы зазвать да опять же с церковью, чтобы не мешали, договориться. Но то дело, хоть и трудное, но выполнимое. Есть у меня на примете несколько известных учёных. В общем, планов громадьё!

А тут очередной претендент на трон неожиданно нарисовался. И то, что он ещё не родился, проблемы не решает. Скорее уж наоборот. Попробуй, доберись до него. И что теперь прикажите делать?

Я вновь подошёл к окну, бездумно разглядывая кружащиеся за стеной снежинки. Татары, Сигизмунд, боярская оппозиция в Думе, получившая в свои руки знамя в виде не родившегося ещё царевича. Похоже, легко не будет.