Николай I Освободитель // Книга 10 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич "Funt izuma"
Ну и раз уж коснулись переписи, имеет смысл о ней сказать подробнее. Глобально никаких новых цифр она нам не дала. Горожан в империи стало больше. В связи с открывшейся несколько лет назад упрощенной процедурой перехода из крестьян в мещане — еще одна ступенька к бессословному обществу ну и просто разумное действие в плане контроля за населением, а то в городах до трети жителей составляли крестьяне, их учет был постоянной головной болью — количество мещан за десять лет выросло с 13% до 21%. Впрочем, реально городское население в стране за эти десять лет выросло всего на 4% и на шесть примерно миллионов человек суммарно.
Немного подросла средняя продолжительность жизни, уменьшилось количество детей на одну женщину — показатель упал ниже семи, что было неприятно, но прогнозируемо, — процент считающих русский родным из-за присоединения Манчжурии фактически не изменился. Да и вообще во многих пунктах эти четыре с копейками миллиона новых подданых резко потянули статистику «вниз».
Самым же главным показателем, который с одной стороны обнадежил, а с другой несколько разочаровал — стал уровень грамотности. За десять лет он подрос аж до 40% опять же сильно просев из-за Манчжурии, стало понятно, что к 1870 году полностью искоренить безграмотность в империи — задача практически невыполнимая. При этом в центральной России с этим делом все оказалось куда более обнадеживающе, количество грамотных мужчин старше 10 лет вплотную приблизилось к 70%, а женщин аналогичного возраста — подошло к половине.
Детей, не посещающих начальную школу фактически не осталось — за исключением совсем уж глухих деревень и отдельных хуторов, объять которые не представлялось возможным чисто технически, — так что теперь это был лишь вопрос времени, когда старшее поколение, не охваченное образовательной программой, уйдет в небытие, и процент грамотных сам собой доползет до близких к ста процентам значений. Учитывая среднюю продолжительность жизни и остальные факторы, если бы Российская империя находилась в пределах тех самых 50-ти — а вернее 70-ти на данный момент — губерний, может в назначенному когда-то сроку мы бы и уложись. А так нет. Ну видимо, полное искоренение безграмотности мне увидеть уже не удастся, до 1880 года я уже совершенно точно не дотяну.
— Ладно, папа, — мы вот так неспешно перебрасываясь отдельными фразами, обошли парк и вернулись к Екатерининскому дворцу, где цесаревича уже ждал экипаж. Полноценный автомобиль, или правильнее сказать — самокат, по местной моде называть все русскими словами, с бензиновым двигателем. Машины мы начали выпускать только пару лет назад и то в формате открытых самобеглых колясок, массовый движок пока более тяжелую конструкцию просто не тянул. Для наследника же Российской империи сделали специальный транспорт, поставив движок увеличенной мощности и даже сумев вкорячить кое-какую броню. Тоненькую, конечно, но лучше, чем ничего, опять же по скорости такой агрегат лишь немного превосходил гужевые аналоги, но зато смотрелся для местных максимально футуристично. Живое олицетворение технического прогресса, — я поехал. Ты когда в Николаев возвращаешься?
— Да через пару недель, пожалуй… — После памятной железнодорожной аварии в империи была запущенна программа модернизации инфраструктуры, и первой же линией, на которой положили обновленные «тяжелые», класса Р45, рельсы стала магистраль Петроград-Москва-Николаев. Так что теперь с увеличившейся средней скоростью прохождения пути проскочить из второй столицы в третью через первую можно было всего за каких-то тридцать шесть часов. На литерном, конечно, регулярные шли сильно медленнее.
— Хорошо, будем тебя ждать. Внуки по тебе соскучились… — Сын залез во все еще больше напоминающую карету машину и махнув рукой покатил в сторону железнодорожной станции.
— Внуки… — Пробормотал я отрешенно. Старшему Коле уже семнадцать, пора невесту выбирать, была одна претендентка подходящая из королевского дома Нидерландов, можно попробовать таким образом оторвать эту страну от союза Англии и Франции, даже если голландцы будут просто нейтральными… — А ладно, сами разберутся, без меня.
Я махнул рукой, с определённым усилием обрывая мысли о государственных делах — передал бразды правления сыну, вот сиди не дергайся, он сам справится, наслаждайся пенсией — и не торопясь двинул в сторону дворца. Ближе к вечеру стало прохладно поддувать, а рисковать ослабленным здоровьем не хотелось.
Интерлюдия 5
— Ваше величество… — Сидящего за здоровенным п-образным столом мужчину аккуратно тронули за локоть.
— А, да. Что? — Провалившийся в свои мысли венценосец нахмурился и повернулся к сидящему по правую руку от него дипломату. Новый министр иностранных дел реально занимался на мирной конференции представлением страны, а он в основном только светил лицом, демонстрируя всем заинтересованным сторонам, что русский император Николай нашел трон для еще одного своего родственника. Теперь для второго сына.
— Следующее на очереди слово нашей делегации. Действуем по плану? Ничего не поменялось? — Мануэль Эррера-и-Обес был опытным дипломатом и политиком, давно разменявшим шестой десяток, и в советах молодого монарха, в общем-то, не нуждался. Вопрос же был задан исключительно ради соблюдения субординации и демонстрации всем окружающим единства позиции Уругвая на переговорах. Ну и то, что король Михаил I тут в некотором смысле представлял еще и Российскую империю, само по себе добавляло молодому человеку веса в глазах местных политиков.
— Да, все по плану, прошу вас, господин министр, — король сделал приглашающее движение рукой и приготовился слушать выступление своего подчиненного. Благо за прошедшие два года испанский, бывший в этих местах языком международного общения, он успел выучить более чем свободно.
Пока Эррера-и-Орбес излагал с трибуны уругвайское видение того, как должна закончиться вторая Ла-Платская война — учитывая то, что большая часть работы по согласованию позиций была уже проделана в кулуарах, данные выступления имели больше декларативный характер, — Михаил вновь провалился в воспоминания, мысленно прокручивая в голове события, которые неожиданно для него самого привели молодого великого князя на трон маленькой южноамериканской страны.
Началось все еще в середине 1859 года, когда Бразилия для многих совершенно неожиданно объявила соседнему Уругваю войну. Учитывая обширные экономические, военные и политические интересы России в этой стране, реакция Николаева не заставила воспоследствовать максимально стремительно.
В августе 1859 года из Царьграда на запад вышла эскадра из четырех больших бронепалубных крейсеров, однотипных тем, что успели уже поучаствовать в американской гражданской войне и способны были самолично разобраться с флотом любой из южноамериканских стран один-на-один. Если учитывать еще старичка «Пересвета» — самый первый построенный в России броненосец береговой обороны, который по причине морального устаревания был сплавлен на станцию Тигриного острова, что двадцати километрах от Монтевидео — а с ним пару патрульных корветов, то такая сила вполне могла решить исход какой-нибудь небольшой войны вообще без посторонней помощи.
На борту крейсера «Екатеринбург» неожиданно для себя оказался тогда и Великий Князь Михаил Николаевич, ранее никогда к внешней политике — или тем более к военному делу — отношения не имевший и активно занимавшейся стройкой железной дороги на Дальнем Востоке.
— Ты присмотрись там, сына, — наедине поставил ему тогда весьма расплывчатую задачу император. — Это только пока кажется, что Южная Америка — задворки мира, в будущем нам влияние там может изрядно пригодиться. Ну или хотя бы ситуация, когда ни одна другая великая держава не будет иметь на этом континенте подавляющей силы, меня тоже вполне устроит.
Что именно имел ввиду отец, Михаил тогда — да и сейчас не до конца, вообще людей, которые бы могли сказать, что полностью понимают правящего уже тридцать пять лет в России императора, имелось не так много на белом свете — не понял, просто принял к сведению и отправился выполнять поставленную задачу.
