Александр Афанасьев - Противостояние 3
За инфляцией должны были последовать массовые беспорядки, волнения на национальной почве. В этом заинтересованы были все - первые секретари республик из-за катящегося по стране вала арестов, начавшегося еще при Андропове, были кровно заинтересованы в некоторых гарантиях своей безнаказанности, а их могло дать либо независимое государство, либо некий документ, в котором была бы прописана их неприкосновенность. Такой документ втайне готовился и назывался он союзным договором - новым, хотя никто не мог вспомнить, когда подписывался и в чем заключался старый. Этот союзный договор ограничивал власть центра и сам по себе, своими формулировками создавал вероятность будущего развала - тяжелого развала, с кровью. Но это и было предусмотрено его составителями. С этой же целью активизировались так называемые "народные фронты" - их начали создавать после смерти Андропова, Андропов никогда бы не позволил никому играться с такими вещами. Официально фронты создавались - опять таки по предложению советских think tanks, думающих танков, мозговых центров наподобие американских - в ответ на рост межнациональной напряженности и с целью взять ситуацию под контроль, ввести ее в некие приемлемые рамки, оседлать волну, так сказать. Никто - даже в КГБ никто - так и не понял, что при необходимости эти структуры: готовые, с организаторами, исполнителями, наработками, которые делались вообще то для свержения капиталистических режимов в других странах - станут тараном, чтобы развалить государство, чтобы развалить Союз. Просто будет отдан приказ сверху - и он будет исполнен. И те кто писали расписки и были агентами органов будут говорить громче всех, и говорить упоеннее всех, только для того, чтобы отвести от себя подозрения.
Заинтересованы были в личной безопасности и кооператоры. Мутная поросль бизнеса новой волны, не знающая и не желающая соблюдать никаких правил, обналичивающая один к двум, открывающая видеосалоны с Эммануэль и Брюсом Ли, ввозящая в страну первые компьютеры - она тоже была заинтересована в бардаке. Тогда шел период первоначального накопления капитала, дерзкий, с кровью, со свистом нунчак, с полным беспределом и правовым вакуумом, когда каждый делал то что мог делать. И все "накопители" - смотрели только на день-два вперед, зарабатывая по пятьсот процентов навара с каждой сделки, и даже не догадываясь, что может быть время, когда милиция просто придет, и просто предложит тебе поделиться доходами, а милиционеры, сейчас ковыляющие на дряхлой канарейке, на которую выделяют хорошо если десять литров топлива в день - будут ездить на автомашинах лучше, чем есть у них самих.
Надо сказать правду - заинтересован был и народ, заинтересованы были самые широкие слои населения, и таких было если и не большинство - то очень значительная часть. В этом и заключалась трагедия - они, те кто рушил Союз - "попали в струю", народного недовольства, народного гнева, народной жажды перемен. Те, кто это делал отлично понимали жажду перемен народа: просто если долго врать, при этом ничему не веря - это все равно становится заметно, а потом - еще и становится омерзительно. Но дело было еще и не в этом.
Почему то всем - кооператорам, шахтерам, уже говорящим о забастовках и не желающих брать ипотеку под три процента годовых с выплатой половины стоимости квартиры шахтой где они работают, колхозникам, создающим хозрасчетные бригады, заводчанам со своими НТЦ******** и временными группами, где зашибали по три зарплаты за месяц - почему то у всех у них было какое-то светлое, и по детски наивное представление о том, что стоит только добиться каких-то своих прав - и они будут жить как при капитализме, а платить за свет, газ, воду, все прочее - как при социализме. Что в аптеках будут дешевые лекарства, что будет бесплатное лечение и бесплатная школа для детей. Наконец - что если кто-то стоит в очереди на получение квартиры - то ему ее дадут и обязательно бесплатно. Удивительно - но это представление было, и нельзя сказать, что оно было разожжено громкими обещаниями на пустом месте, оно было и до этого, до тех пор, когда люди, желающие разрушить страну, предложили всем растаскивать ее по кусочку, урывать - и грызть в своей норке. Почему-то ни в советском детском саду, ни в советской школе не учили, что бесплатно ничего не бывает, и за все надо платить.
Быдло... Раз это быдло само желает растащить и разрушить свою страну - значит, это быдло и есть и оно заслуживает всего, что с ним произойдет.
Обязательно произойдет. Пусть эти... расстрелять их надо было... или в больницу, старые все, на кладбище прогулы ставят... Уж там, в цековской больнице - подлечили бы. По полной программе подлечили бы!
Яковлев вздрогнул от очередного громкого объявления по трансляции, посмотрел на часы - и понял, что он едва не опоздал на самолет! Проклятье, посадку на Лондон давно объявили! Терминал... терминал...
Подхватив свой багаж, он торопливо направился к таможенной зоне, поглядывая на часы, сердце колотилось как сумасшедшее.
- По ногам как по асфальту! - возмутился кто-то.
Да пошли вы все!!!
Вот и пограничный пост. Хромированная вертушка, она приводится в действие от педали. Нажмешь педаль - можно идти, она поворачивается.
- Майкл Хейс - заявил он, вспоминая немного подзабытый, нужный сейчас акцент - нельзя ли побыстрее, я спешу.
- Мистер Хейс, правила есть правила - дружелюбно заявила пограничница, тетка средних лет, у которой в ее английском проскакивал неистребимый советский, какой-то уродский акцент.
- Простите, рейс через десять минут.
- Самолет никуда не улетит без вас, мистер Хейс.
Член ЦК КПСС Александр Николаевич Яковлев медленно повернулся на голос. Прямо за ним за спиной стоял человек в довольно приличном ГДРовском костюме, с профессионально неприметными, смазанными чертами лица. Еще один блокировал проход чуть дальше, не пуская пассажиров.
- Самолет никуда не улетит без вас, мистер Хейс - повторил КГБшник
Всем своим телом Яковлев рванулся вперед - туда, к свободе, к дьюти-фри и самолету, к мерцающим огням рекламы какого-то ларька в зоне Дьюти-фри. Но хромированная, стальная вертушка, решающая выпустить человека туда или нет - стояла крепко.
* А.Н. Яковлев и О.Д. Калугин были в одной группе во время стажировки в Колумбийском университете в 1958 году. Дружили.
** Потому что его дочь тайно крутила роман с Борисом Буряцей, солистом Большого. Но Брежнев ему ничего не сделал, хотя и был недоволен. Он вообще был поразительно добрым человеком, едва ли не самым добрым из всех семи генсеков. В его правление, которое потом цинично назовут застоем (ну хочется людям революций на пятую точку!) было построено треть жилого фонда страны. При нем впервые удалось досыта накормить, вылечить, одеть, обуть, обучить весь советский народ. При Брежневе были отмечены и самые большие успехи СССР в экономике за все время существования (индустриализация не считается, если вспомнить как она нам досталась). В благодарность над ним начали надсмехаться.
*** прибыль, выгода
**** В СССР типичной мечтой советского инженера почему то было переспать с негритянкой, на эту тему даже анекдоты были. За неимением негритянок использовали представительниц республик Средней Азии и евреек. Помните - еврейская жена - это отличное средство передвижения.
***** Доллар тогда не был так девальвирован, это нормальная цена
****** Некоторые потом с треском развалились.
******* Это не мешало продвижению товаров. Сирия например ездит по межгороду почти на одних МАЗах. Все кстати - относительно новые, с квадратной кабиной, очень много их было поставлено туда как раз в восьмидесятых. Есть и еще один пример - когда турецкие власти предложили организовать сервис советских телевизор - советские власти попытались выяснить, как в Турции могли оказаться советские телевизоры, если их туда не вывозили официально. А между тем их там было больше миллиона штук и сервис там действительно был нужен. СССР в конце восьмидесятых на многих рынках играл роль Китая (и дальше мог бы продолжать играть) - вот только у нас была мощнейшая наука, способная предложить потенциальным покупателям не только МАЗы да телевизоры. И сделаны наши вещи были в отличие от китайских - пусть кондово, но добротно.
******** Научно-технический центр. Вопреки распространенному представлению, они занимались не только обналичиванием денег. У автора до сих пор лежит игровой компьютер Компаньон-2, изготовленный в Ижевске. Это была приставка, состоящая из джойстика, клавиатуры и блока памяти, для игры нужен был магнитофон (игры записывались на обычные кассеты) марки Иж и телевизор. Господи, это же была готовая игровая приставка, и это в начале девяностых! Если бы все не развалили, а дали бы возможность - сейчас бы не на Ниндендо играли бы.
