Андрей Посняков - Ладожский ярл
— Ты ранен, — улыбнулся ему Дивьян. — И помни, у тебя, как только оправишься, есть неотложное дело, кроме мести.
— Какое же?
— Похоронить родичей, — сурово пояснил отрок, и Муст крепко сжал зубы.
— Я пойду с тобой! — Ладислава схватила братца за локоть.
Дивьян мотнул головой:
— Нет. Есть кому мстить и без женщин. Тем более — это мой род!
— Но теперь — и мой! — возразила девушка.
— Нет, — еще раз покачал головой отрок. — Ждите меня с Мустом, он пока нуждается в защите. Ты знаешь, Лада-чижа, я проворен и ловок, и к тому яс хорошо пользуюсь луком. Я убью их главного, вгоню ему в сердце стрелу — и пусть потом ищут, кто это сделал. Ну, а найдут — я буду знать, что мои убитые родичи не остались неотомщенными. Я все сказал. — Дивьян по-мужски важно наклонил голову и вышел.
Ладислава выскочила вслед за ним, проводить. Дошла до самых мостков, отвязала лодку, понимала — от такого дела мужчину не удержишь. Наклонилась к севшему в лодку Дивьяну и крепко поцеловала в губы:
— Брат мой, я буду молить за тебя всех богов, которых знаю. Пусть дорога твоя будет гладкой.
Отрок поднял глаза, улыбнулся:
— Не кручинься, Лада-чижа. Я скоро вернусь, вот увидишь… — Он поправил за спиной тяжелый, клеенный из лосиных рогов лук. Уже хватало силенок, чтоб натянуть.
— Да, чуть не забыл, — отчалив от берега, обернулся Дивьян. — Там, в моем старом мешке, застежка, что оторвалась от плаща врага. Кажется, золотая…
Ничего не ответив, Ладислава глядела ему вслед до тех пор, пока маленькая фигурка на том берегу не скрылась за деревьями. Вздохнув, она вернулась в дом, раздула в очаге огонь — приготовить раненому целебное варево. А есть ли нужная трава? Девушка заглянула в сундук — ага, вот она. Взяла с лавки старый мешок Дивьяна, сунула не глядя в сундук… что-то глухо стукнуло. А, братец говорил о какой-то застежке… Развязав мешок, Ладислава вытащила из него изящную овальную фибулу, по виду — и в самом деле золотую. Чтоб лучше разглядеть, поднесла застежку к огню… и вздрогнула, увидев начертанные на ней знакомые зигзагообразные руны. Вспомнила:
«Сиг» — руны победы,
Коли ты к ней стремишься,
Вырежи их на меча рукояти…
Это были руны Хельги-ярла!
Глава 13
ВСТРЕЧА
Июль-август 865 г. Шугозерье
Дева любила
меня одного,
но Гуннару я
не нанес ущерба…
Хельги подошел к низкому берегу озера, нагнулся к воде, умылся, прислушался. Со стороны леса слышались веселые крики — закончив на сегодня работу, молодежь затеяла прыгать через костер. Как водится, подначивали Михрю — слабо, мол.
— А и прыгну! — выпячивая впалую грудь, хорохорился тот. — Только вы хвороста больше не бросайте.
— Давай, давай, Михряй, прыгай, — подзадоривал парня Ярил Зевота. — Малена тогда тебя поцелует — обещала.
Отрок оживился:
— Правда, обещала?
— Правда, правда, — закивал головой Овчар. — Чего стоишь? Разбегайся.
— Не слушай их, Михря, — Малена незаметно подошла к ребятам. — Врут они все. Ничего я такого не обещала. — Она повернулась к Ярилу с Овчаром. — И не стыдно вам над малым тешиться?
— Да ладно, — замахал руками Ярил. — Шутим мы. А ты, Михря, коли не хочешь прыгать, так скажи прямо!
— Нет, прыгну.
— Не вздумай, обожжешься только.
Неподалеку, за ореховыми кустами, негромко молился Никифор, время от времени бросая неодобрительные взгляды на расшалившуюся молодежь. Ишь разложили кострище, огонь — чуть не до неба. Теперь вот прыгать через него собрались, бесов тешить. Ну, что с них взять — язычники. Пожав плечами, Никифор закончил молиться и обернулся на чьи-то шаги:
— Ходил к озеру, ярл?
Кивнув, Хельги посмотрел на закатное солнце.
— Не видал ли ты Найдена, Никифор? — Ярл перевел взгляд на монаха.
— Пошел к ручью с Маленой, — задумчиво ответил тот. — Девчонка, правда, уже вернулась, а Найдена что-то не видно. Кажется, где-то в той стороне носят черти и приблудного парня с белыми волосами.
— Ты говоришь о Лашке? — уточнил Хельги. Монах кивнул.
Ярл улыбнулся:
— Не устаю поражаться твоей наблюдательности, друг Никифор! Удивительно, ты вечно в стороне от других, но всегда все знаешь — где, кто и с кем.
Никифор смущенно закашлялся — похвала ярла была ему приятна.
— Просто я умею слушать. — Он пожал плечами и искоса взглянул на Хельги. — Думаю, ты не зря пришел сюда.
Ярл рассмеялся:
— Верно думаешь. Не хочешь ли немного прогуляться с утра? Прихватим с собой Найдена с Лашком, дойдем до реки, так, посмотрим.
Согласно кивнув, монах усмехнулся — «немного прогуляться» на языке ярла означало тащиться неизвестно куда неизвестно зачем. Впрочем, «зачем», наверное, известно — ведь не зря Хельги взял с собой сюда лучшую часть дружины. Пусть небольшую, но преданную. И недавнее нападение у брода явно не было случайностью.
Ярл тоже вспомнил тот случай:
— Не могу понять, почему все они оказались убитыми?
— Ты имеешь в виду врагов? — поднял глаза морах. — Просто наши сражались лучше, иначе все было бы наоборот.
— Нет, друг мой, — Хельги досадливо помотал готовой. — Мы должны были захватить хоть кого-нибудь в плен и потолковать с ним, бились они ни шатко ни валко, я так и думал, что захватим, ан нет…
— Ты что-то подозреваешь?
Ярл пожал плечами:
— Так, кое-что.
Ах, как же не хватало ему Ирландца с его холодным циничным умом! Тот бы живо догадался, что к чему, еще во время боя, не лез бы в самую гущу, как Хельги, больше бы наблюдал, чем бился, и наверняка увидал бы, как нападавшие добивают своих. Хельги тоже заметил это, но, к сожалению, слишком уж поздно. Да-а… Никифор, конечно, славный малый и преданный друг, но у него есть четкие моральные принципы перед людьми и распятым Богом, и этих принципов у него слишком уж много. Похоже, он даже верит людям… вернее, пытается верить. Но все же Никифор ничуть не глупее Ирландца, просто у него другой ум, который тоже надо наконец использовать для пользы дела. Можно, конечно, пройтись завтра и в компании с Найденом и Лашком — людьми, хорошо знающими местность, — но… пусть лучше будет рядом Никифор. Может, и даст какой-нибудь дельный совет, надо только не забывать спрашивать.
Простившись с приятелем до утра, Хельги-ярл обошел срубы, потом спустился к ручью, проверил часовых — те несли службу зорко, ярл остался доволен. Напившись холодной водицы, он повернул назад, чуть не наскочив на воркующую в кустах парочку — Найдена с Маленой. Девчонка прибилась к ним у самой Ладоги. Оставшись сиротой, искала родичей. Вот, в общем-то, и все сведения о ней, но теперь они не удовлетворяли ярла. Он чувствовал, что опасность распространилась по окрестным лесам, и знал — в случае чего слабое звено может оказаться гибельным для всех — уж слишком мало их тут было, и, главное, совсем не было связи с Ладогой. А ведь и в самом деле — не было! Хельги стукнул себя по лбу, выругался — вот идиот! Поглупел, видно, за последнее время, оброс жирком от спокойной жизни и упустил такой важный вопрос. Ладно, пока нет особой информации, а если вдруг таковая появится? Послать Найдена? А затем — приблудного Лашка? Они единственные знают дорогу, да еще Жердяй. Жердяя можно послать, тиун же нужен и тут — деловит, распорядителен, собран — замечательные качества для задуманного ярлом дела. Лашк? Приблуден и не проверен. Кто знает, можно ли ему доверять? То, что он предупредил о засаде, еще ни о чем не говорит — вполне возможно, он был специально подставлен, внедрен, так сказать, в качестве соглядатая. Хельги усмехнулся. Однако не слишком ли? Из-за одного соглядатая губить два десятка воинов, подобных которым потом поди-ка сыщи в этой глуши. Нет… Неведомый враг вряд ли пойдет на это. Впрочем, если б этим врагом был черный друид… От него-то можно ожидать и не такого. Однако Лашка завтра придется взять с собой — здешние леса он знает лучше Найдена с Жердяем, что и понятно — те двое бывали здесь наездами, а Лашк тут жил.
— Ты… ты самая красивая девушка, Малена, — донесся из-за кустов возбужденный шепот Найдена. Ярл усмехнулся — Никифор на его месте поскорей бы ушел, заткнув уши. А Ирландец? Что сделал бы Ирландец? Обязательно подслушал бы весь разговор. Так, на всякий случай, с целью получения информации. Хельги вздохнул — пусть это и не очень-то прилично, но он сделает так, как сделал бы Ирландец. Девчонка-то — тоже приблудная, как и Лашк.
Затаив дыхание, ярл укрылся за папоротниками.
— Я тоже рада, что встретила тебя, Найден, — донеся до него приглушенный девичий голос. — Но… я не знаю, смогу ли… смогу ли стать твоею. Ты тиун, а кто я? Без роду, без племени.
