Гагарин (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич

— Начните с того, что отрегулируйте под себя кресло. Иван, помогите ей.

— Слушаюсь, командир!

Вот чуть-чуть бы поменьше сарказма! Да, Лавейкин — подполковник, Гагарин — всего лишь старший лейтенант, но он привёл корабль и он его капитан. Они общались по-русски, не сильно озаботившись, понимает ли их импортный член экипажа.

Устроились. Мисс спросила:

— Чего ждём? Когда старт?

Учитывая неоднозначные обстоятельства их отлёта, не велась телетрансляция, никакой Фил Донахью не распрягался в прямом эфире.

— Компьютеры высчитывают стартовое окно и программу полёта на орбиту, — объяснил Лавейкин. — Скоро.

— Корунд, я Заря-1. Отказ системы дистанционного управления «курчатова». Он не выполнит орбитальный маневр сближения.

— Похоже, влипли, подполковник, — прошептал Андрей, лихорадочно соображая. — Заря-1, какие варианты?

— Корунд, в МОК-2 минимально достаточно топлива для возвращения на Землю без стыковки.

— Понял, Заря-1. Вариант не лучший. МОК-2 будет потеряна. «Курчатов» бросается на лунной орбите, «Салют-11» лишена толкача для подъёма орбиты и маневров уклонения. Я прерываю полёт и оказываюсь на Земле, не выполнив задания на «Салют-11». Если топлива хватает, предлагаю выполнить орбитальный маневр на двигателе МОК-2.

— Вы должны понимать, мисс Виттенберг, — объяснял встревоженной американке Лавейкин. — Луна делает полный оборот вокруг своей оси за двадцать семь дней. «Курчатов» намотал витки вокруг неё, и его орбита уже не проходит точно над зоной посадки «Колумбии» и этого корабля.

— Я знаю азы навигации в космосе, мистер Иван. Какие будут предприняты меры? Вероятно, мне лучше вернуться на «Колумбию» и ждать там? Мистер Андрэ?

— Пока — считаем. Не торопитесь. Если Земля сочтёт, что маневры на кислород-керосиновом топливе по сближению с «курчатовым» сожрут весь резерв горючего и окислителя, а ионный двигатель не запустится, у нас останется последний вариант — снова лететь к Луне, снижаться, а затем прилуниться. Мы же находимся в спускаемом аппарате основного советского пилотируемого корабля серии «сапсан».

— Но мы и так на Луне! — возразила женщина и попросила связь с Хьюстоном.

Как не сложно было ожидать, получила приказ покинуть русский корабль и отправляться к «Колумбии», не подвергаясь ненужному риску при стыковке с неисправным русским атомным аппаратом.

— Баба с возу… — прокомментировал Иван, когда они восстановили давление, израсходовав слишком много воздуха. — Ракете легче. Что там ЦУП?

— Ты слышишь и видишь то же, что и я. Ждём расчета на стыковку с «курчатовым». Жаль, что мисс не тонну весит. Вот тогда бы облегчила т сэкономила топливо!

— А ты уверен, что ионный движок запустится?

— Когда он тягал меня по околоземной орбите и сюда, компьютер не принял ни одной ошибки. Это когда управление по кабелю. А по радио этот буксир отродясь не водили, как пристыковали к «салюту», там и висел до моих импровизаций. Может, какой проводок отвалился, наждачкой не зачистили. Бывает.

Через несколько минут начался обратный отсчёт. Андрей приподнялся, натянув привязной ремень, и приник к иллюминатору, глядя на лунную поверхность так близко, наверно, последний раз в жизни. Вдаль к невидимому отсюда шаттлу тянулись в пыли цепочки следов. Фигура американки, отбрасывавшая стометровую тень, едва различалась, женщина удалилась на добрый километр. Их выбор.

Марсианская ракета мягко оторвалась от Луны. Через тридцать девять минут штырь стыковочного устройства вошёл в приёмник буксира. А ещё через полчаса, после серии тестов, из сопла буксира ударила синяя струя, не видимая космонавтами, и толкнула в сторону Земли.

— Политычэски нэхорошо, получилось, да? — прокомментировал из Центра управления полётом очень знакомый голос. — Американы на Луне, нас там нэт, да ещё эту мисс бросили одну в пустыне, в трёх киломэтрах от их корабля… Нэ джэнтльмены!

— Заря-1, я Корунд. Прикажете вернуться и уговорить мисс Виттенберг лететь с нами?

— Нэт! Продолжайтэ полёт.

Лавейкин оказался говоруном, хохмачом и шахматистом. С ним в паре обратная дорога показалась короче, хоть по реальному времени — то на то.

На «Салют-12» прибыли триумфаторами.

— Была бы здесь Лариска, я выделила бы вам закуток, где нет камер, — шепнула на ухо Ксения, тиская брата в объятиях. — На пользу советской науке, в целях медико-биологического эксперимента.

— Если для науки, то как раз под камерами и микрофонами. Кто-то на этом диссертацию бы защитил. Да хоть ты!

— Можно — я? — Иван, оказывается, подслушал разговор. — У вас же тут ещё две девочки есть. Ради науки готов собой пожертвовать!

Ему не обломилось. Всё свелось в шутку, в подначки: чего же ты не совратил мисс Виттенберг в просторном салоне «Колумбии», а затем в ответные попытки оправдаться: «С американой? Ни за что, я — советский патриот».

Отлёт Андрея откладывался из-за неисправностей его буксира в системе управления. Когда же, наконец, наступил день прощания с «Салют-12» и обитателями станции, на душе заныло. Там, на месте своего основного задания, если только не придётся срываться спасать попавших в беду коллег или, как Джеймс Бонд, выручать всё человечество, предстоит снова маяться одиночеством. Дату пуска корабля с туристами ЦУП не подтвердил.

Перелёт на «свою» станцию произошёл обыденно и просто. Она приобрела прежнюю конфигурацию с ионным толкачом в кормовой части и «сапсаном» у среднего стыковочного узла.

К тридцатому июня Андрей узнал, что NASA, наконец, отправила к Луне ракету «Дельта» с модулем мягкой посадки и топливом для челнока. Американцы столь любезны, что согласились на обратном пути произвести стыковку с «Салют-12», забрав на «Колумбии» Лавейкина. А затем на связь вышел Береговой.

— Корунд, я — Заря-1. На девятое июля назначен старт корабля с туристами: гражданка Соединённых Штатов Эльвира Хильштейн, подданная британской короны Лаура Робертс и гражданин Федеративной Республики Германия Кнут Шнайдер. О психологической совместимости вас с ними не спрашиваю. Это наши гости, оплатившие полёт и с пониманием отнёсшиеся к переносу даты начала. Если по-простому, терпите любые их выверты, кроме вредящих безопасности.

— Принято, Заря-1. Обеспечу наилучшие условия на «Салют-11». Кто из наших парней их сопровождает?

— Из «парней»… — через десятки ретрансляторов и преобразователей сигнала сквозь помехи пробилось явное выражение иронии. — Из «парней» командиром корабля назначена лейтенант Гусакова Лариса Евгеньевна шестьдесят второго года рождения, дублёр — Мысков Дмитрий Сергеевич. Корунд, как слышите меня?

— Слышу нормально, — Андрею показалось, что отсек станции сделал полный оборот вокруг него и снова остановился. — Обоих претендентов знаю. Гусакова — журналист, брала у меня интервью для статьи в газете. Мысков одного со мной выпуска с Саратовского. Психологическую совместимость гарантирую.

— Корунд! У вас пульс подпрыгнул до ста десяти, поднялось давление. Что случилось?

Да, тут особо не соврёшь. Словно на детекторе лжи, физиологические параметры на экранах ЦУПа — как на ладони.

— Заря-1, это от радости взволновался. Одному одиноко. Пусть прихватят свежих видео и музыки, улетят — опять останусь один.

— Принято, Корунд. Продолжайте работу по графику.

Какой график! Ему хотелось прыгать и скакать, насколько это возможно в невесомости, а надо сдерживаться, иначе на Земле решат, что сошёл с ума.

Лариса летит к нему… Подбила своего отца протолкнуть именно в этот полёт, а не на обычную стажировку на «Салют-12»? Или подъехала на кривой кобыле к Юрию Алексеевичу? Не важно, главное — результат!

Лишь бы ничего не сорвалось…

А она сама пошла на риск, возникнув на экране во время следующего сеанса связи, презрев, что многочисленные свидетели разговора учуют недосказанное. Держалась предельно официально, словно на приёме у британской королевы. Правда, условности вроде «Заря-1» и «Корунд» были отброшены.