Ревизор: возвращение в СССР 17 (СИ) - Винтеркей Серж
Информация про комсомольцев, вписавшихся за типографию, оказалась очень полезной. А в этот раз Мещеряков, вообще, серьёзно помог. Знать, что кто-то собирает на тебя компромат, дорогого стоит.
Под влиянием первого шока, Захаров впал в ярость и поговорил с Бортко очень жёстко. Возможно, перегнул палку. Теперь надо как-то выяснить, что ему удалось узнать. Но вряд ли это что-то серьёзное. В делах он всегда был осторожен и щепетилен, ничего лишнего себе не позволял.
Максимум, что могли обнаружить эти пинкертоны, это его встречи с Лизой. Наличие любовницы, само по себе, не ахти какая опасность для карьеры. Но если они глубже копнут и выяснят, как она получила отдельную квартиру в центре Москвы, будет, конечно, нехорошо. Но, опять же, не смертельно. Главное, чтобы о любовнице не узнала семья…
Эх, не надо было так грубо с Бортко, – с сожалением думал Захаров. – Надо было поговорить с ним сначала, выяснить, что эта сволочь на него имеет. Но что сделано, то сделано. Теперь главный вопрос: что делать дальше?
***
Стоило нам попасть в квартиру, Марат бросился к отцу и сгрёб его в охапку на радостях. А затем крепко обнял и вставшего из-за стола Володю.
– Обошлось, значит, – отпустил он их, наконец.
– Ну, спешить праздновать не будем, – ответил Володя. – Как известно, у каждого начальства есть своё начальство. Тут надо обождать, пока волна доверху докатится, и обратно спустится.
– Это верно, – усмехнулся Гриша. – Давайте, пока, просто выпьем за то, что все вернулись.
– Хороший тост, – поддержали его пожарные и мы, естественно присоединились.
– Ты сегодня у меня остаёшься? – посмотрел я на Сатчана, схватившегося за стакан.
– Не, на такси домой поеду, – ответил он. – Ну, не могу же я такой тост пропустить!
Все засмеялись, а Загит, выпив, расслабился, и начал рассказывать.
***
Москва. Квартира второго секретаря Московского комитета КПСС.
– Витюш, – подсела к Захарову жена. – Кирюша сегодня звонил, спрашивал, можно ли на выходные девочек нам привезти? У тебя какие планы?
– Никаких, – посмотрел он на жену и улыбнулся.
– Ну, тогда, я ему звоню, что можно, – обрадовалась жена.
Внучек они оба любили, и всегда очень радовались, когда сын с невесткой оставляли им детей.
Ни жена, ни сын не простят ему любовницу. Ох, не простят.
И что делать? – думал Захаров. – И не расскажешь же никому, что эти комсомольцы из Пролетарского района могли разузнать про Лизу. Про нее и свои не знают. А если узнают, что так прокололся, то могут его и на выход попросить из общих схем. Или его долю ополовинят, те ещё шакалы. А скоро Майоров из командировки вернётся и надо будет уже решать по меховой фабрике. Все ждут, что они её под себя возьмут. И вот, что делать? Если у Пролетарских комсомольцев меховую фабрику отобрать, они же молчать не станут и вся его, Захарова, подноготная станет известна всем, и семье, и соратникам по горкому.
Захаров заперся в своём кабинете и метался, как загнанный в угол зверь, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход из создавшейся ситуации.
***
Загит рассказывал, как все было, неспешно и хрипло, и мы слушали в полной тишине. Представлял себя на месте Загита и у меня то мурашки по коже, то волосы на голове шевелились. Бабушка с Трофимом переглядывались молча, но потрясены они были не меньше меня.
– Эх, какая опасная, но очень нужная работа! – налил всем ещё водочки Гриша. Пиво под рыбку они, оказывается, ещё до восьми часов вечера выпили и решили, что надо шлифануть.
– А ты же святославский, – глядя на Мишу с прищуром, вдруг, сказал Сатчан. – Я тебя помню! Ты же на Механическом заводе на самбо с нами ходил к Марату.
– Было дело, – кивнул Мишка грустно. – Я бы и сейчас тренировался, но ЗИЛ – это не наш механический завод, ЗИЛ пропусков для тренировок не даёт.
– Вы у кого спрашивали? – удивлённо посмотрел на собравшихся Сатчан. – Вы что, не знаете у кого спрашивать надо?
– А что, поможешь? – с надеждой спросил я его.
– Ему помогу, – пообещал Сатчан. – Своих не бросаем.
– Спасибо, – протянул ему руку Марат через стол.
– Спасибо! – повторил Мишка, уже и не надеявшийся попасть с нами на тренировки.
– А я? – с надеждой посмотрел на нас Мартин. – На самбо…
– Подожди ты с самбо, – остановил я его. То, что Сатчан обещал Мишку пристроить, это очень хорошо. А насчёт иностранца, да на такой завод… Я бы не спешил. Тут аккуратно надо, чтоб никто не подставился. – Сначала, давай, квартиру тебе найдём. Кстати, народ, квартиру никто не сдаёт поблизости? – решил сразу и спросить я. А что – если уж немец все равно будет снимать, то пусть лучше поближе, чтобы под присмотром был. Я дяде обещал о нем позаботиться – слово надо держать.
– У нас, насколько я слышал, пару человек в подъезде точно заинтересованы, – заметил Гриша. – Хотите, узнаю у старшего по подъезду, есть там у них сейчас кто?
– Хотим, – ответили мы одновременно с Мартином и радостно переглянулись.
Ну, подумал я – Гриша, похоже, точно в ГРУ служит. Так обращаться с информацией – дорогого стоит. Я вот вообще понятия не имею, что кто-то хочет сдать в подъезде квартиру. А он вот узнал откуда-то про двух таких хозяев…
Когда Загит с Володей, Сатчаном и Гришей пошли на балкон курить, бабушка занялась привезенными продуктами, а потом ушла в спальню, которую я им с Трофимом предоставил, и Трофим пошёл за ней. А Миша, в этот момент, передал мне тысячу рублей от Лёхи.
– Спасибо, – сказал Марат непонятно кому из нас. – Не хотел отца в такой момент беспокоить…
– И правильно, – кивнул я. – Я точно также подумал – пусть в себя придет сначала, – встал я из-за стола и принёс ещё две восемьсот из своих закромов, пересчитал все деньги и передал Мартину.
– Ну что, пошли смотреть машину? – спросил я, когда все вернулись на кухню.
– Какую? – почти одновременно спросили Сатчан с Гришей.
– Марат купил себе «Трабант», – торжественно произнёс я. – Во дворе стоит.
Тут уж никто усидеть не мог, мы высыпали во двор и Мартин при всех торжественно передал Марату ключи от машины.
Восторга у всех было выше крыши, все по очереди посидели в новенькой иномарке.
– Сколько он тебе должен? – подошёл ко мне Загит.
– Три восемьсот, – ответил я.
– Вернусь домой, решим. Спасибо! – протянул он мне руку. – Жена, конечно, в шоке будет…
– Отчего? – поинтересовался я.
– Да и от того, что деньги все из дома унесу. И… я уехал, и даже записки ей не оставил. Она вчера должна была из Паланги вернуться, ей сегодня на работу, представляешь, возвращается, а меня нет…
Я хмыкнул и рассмеялся.
– Самое то, после того, что она учудила, – заметил я. – Это ж надо додуматься, приехать за тысячу вёрст на деревню к дедушке и ходить по городу искать встречи с дочерью. И главное, нашла же! Спасибо за Дилю, кстати, очень выручила. Умеет она…
– Если Оксана что втемяшит себе, не вырубишь топором, – грустно ответил Загит. – По молодости её одержимость семьёй меня удивляла и восхищала. Мне понравилось, что она такая, всё для дома, для меня. Она же и хозяйка великолепная, и, если надо, экономить на себе будет, лишь бы у детей всё было. Я же не сразу капитаном стал. Всякое бывало. Как-то денег не было вообще, по одному яйцу на ужин каждому и по кусочку хлеба. Она со мной через такое прошла…
– И что с ней случилось? – взглянул я на него. – На меня, например, она чего взъелась?
– Чёрт её знает, – хлопнул себя по бёдрам с досадой Загит. – Её слушаю: права баба, и невестка с ней груба, прилюдно оскорбляет. Других слушаю, так бывает за жену стыдно, умеет она как-то всё так вывернуть, а сама откровенную ерунду делает… Настя, среднего сына жена, просто отказывается с ней общаться. Говорит, что она даже, не извинилась за то, что столько крови ей выпила.
– А что там было, вообще? – спросил я, пытаясь получше понять, что за человек моя тёща. – Про ваших старших сыновей я знаю только, что они есть.
