Ревизор: возвращение в СССР 17 (СИ) - Винтеркей Серж

– Вот, хорошо, что немного взяли, – сказал я Мартину и поставил его к раковине чистить картошку. – Нажарим побольше, народу сегодня соберётся много. Умеешь картошку жарить? Мне скоро надо будет уехать. Вернусь часам к десяти.

Мартин обещал всех встретить, накормить. Показал ему, где рыба в холодильнике и копчёная колбаса.

– Ну, всё. Я поехал, – встал я в дверях со спортивной сумкой в руках. – Всех впускать, никого не выпускать до моего приезда.

– Есть, товарищ командир! – вытянулся у раковины немец. Можно подумать, наряд вне очереди схлопотал.

***

Паланга.

С некоторых пор Галия полюбила послеобеденный сон и с удовольствием отдыхала часов до трёх-четырёх. Проснулась от того, что малыш в животе завозился.

– Проснулся, маленький? – погладила Галия живот и аккуратно поднялась.

Выйдя на террасу, она увидела гостью и не поверила своим глазам.

Пани Нина и Никифоровна сидели за столом с Викторией Францевной.

– Галия, детка! – воскликнула она. – Как ты округлилась. Маша! Иди сюда скорей!

Она встала, подошла к потрясённой Галие и обняла её. Тут и Маша с Аришкой и Родькой прибежали. Следом за ними пришёл Егорыч.

– Как же это вы? – пролепетала Галия, обнимаясь с Машей. – Откуда?

– Из Москвы сбежали! – воскликнула радостная подружка. – Там такой ужас. А Паша твой сказал, здесь совсем другое дело, вот мы и рванули.

Все расселись вокруг стола.

– Я поверить не могу, – никак не могла прийти в себя Галия. – А когда вы приехали?

– Да вот, только сегодня и прилетели, – ответила радостная Виктория Францевна.

– Вот, а ты расстраивалась, что подруга твоя, Наташа, домой уехала, – улыбалась пани Нина.

– Завтра Паша должен прилететь, – напомнила Никифоровна, расставляя чашки.

– Давайте, я вам помогу, – подскочила Маша.

– Я так рада, что Павла послушала, – призналась Виктория Францевна. – Здесь же совсем другой воздух! Мне сразу жить захотелось, а то сил никаких не было в Москве.

Пани Нина разрезала торт, с которым пришли гости.

– Галия, детка, а как Павел в Верховном Совете оказался? – с любопытством спросила Виктория Францевна.

– Откуда вы знаете? – напряглась Галия. – Он не хотел, чтоб об этом узнали…

– Он сам нам сказал, – тут же заявила Маша, – даже, вот, удостоверение Вите моему показывал.

– Да, и мне, – подтвердила Виктория Францевна.

– Правда? Значит, уже можно об этом говорить? – удивилась и обрадовалась Галия. – Мне так, иногда, хочется рассказать! Аж сил нет!

***

Марату перед тренировкой не стал говорить, что нас дома Загит ждёт, решил сюрприз ему устроить. Спортсменов становилось всё меньше, у кого отпуска, кто жары и смога испугался. Остались участники будущих соревнований и самые упёртые, навроде нас с Сатчаном. Все парные упражнения работали мы с ним вместе. Встали в стороне от других, типа, поближе к раскрытому окну.

– Ну, что у вас нового? – поинтересовался я.

– Нарыли ещё на кое-кого отличный материал, – похвастался Сатчан. – Чувствую, будет у нас отличный крот. Сыскари наши его сейчас пасут. Решили с поличным взять для верности. Есть у нас догадка, что он часть денег зажимает, что собирает для верхушки. Уж больно красиво живет, у него дача не менее шикарная, чем у горкомовцев. Так что, если сыскари подтвердят это, мы его за руку схватим и запросто дожмём. Он точно не захочет, чтобы наверху узнали, что он крал…

– Это всё прекрасно, – хмыкнул я. – А кто будет дожимать?

– Не понял? – встал и опустил руки Сатчан, вопросительно глядя на меня.

– Ты будешь лично дожимать? – уточнил я свой вопрос. – У тебя хватит жёсткости и напора?

– Да нет, конечно. Я с ума не сошёл. Не буду я сам этим заниматься! Делать мне больше нечего. Сыскарей и подключу. У них, наверняка, большой опыт не только по сбору доказательств, но и по допросам подозреваемых. С пристрастием.

– Только не забудьте им за эту работу тоже заплатить, – посоветовал я.

– Да мы и так неплохо, вроде, платим? – сказал он.

– Сами смотрите, но они точно должны остаться довольны оплатой. Слишком уж много всего деликатного будут знать.

Он задумался. Конечно, эти номенклатурные игры зашли уже слишком далеко и отступать поздно, но любая ошибка может стать фатальной. Надеюсь, Сатчан и компания это понимают и экономить на спичках не будут.

– А еще будем сейчас второго секретаря, Захарова, давить, – сказал он. – встреча уже назначена…

Но тут тренировка закончилась, и этот вопрос уже обсудить не получилось. Как они будет давить второго секретаря? Надеюсь, не по-настоящему, машиной.

– Марат, ты сегодня ко мне едешь, а не в общагу, – сказал я, когда Марат объявил окончание тренировки.

– С какого? – удивился он.

– Батю твоего на сутки отпустили в себя прийти! И Сахарова тоже.

– Ура-аа! – заорал он, подскочил ко мне, подхватил и закружил вокруг себя.

– Поставь меня на пол, шальной! – сквозь смех потребовал я.

– Ты не понимаешь! – отпустил он меня. – Это значит, что их действия признаны верными, – поднёс он к моему носу указательный палец. – Ура!

– Ура-аа! – заорал я вслед за ним.

– Вы чего разорались? – подошёл к нам, не скрывая любопытства, Сатчан.

– Да, тут такая история, – махнул я рукой. – В двух словах не объяснить…

Глава 22

В раздевалке попросил Сатчана заехать на Белорусский вокзал.

– Чего ты там забыл? – удивился он.

– Да старики у меня сегодня возвращаются из Паланги, встретить надо. У них поезд без пяти десять.

– Ну, встретим, что ж? – кивнул Сатчан.

– Где мы у тебя все разместимся? – вопросительно посмотрел на меня Марат. – Хотя я-то и на полу посплю.

– Я могу к себе забрать кого-нибудь, – предложил Сатчан.

– Да, ладно вам, разляжемся. Кого-то Гриша к себе возьмёт. Я могу к капитану спать уйти на одну ночь на седьмой этаж, ничего страшного. Заодно пальмы его проверю и полью.

– Что за капитан? – с интересом взглянул на меня Марат.

– Дальнего плавания. Когда он в рейсе, я за его хатой присматриваю.

***

Москва. Многоквартирный дом возле ГСК.

Гена Апраксин хоть и был уже изрядно навеселе, но клочок бумаги, торчащий из своего почтового ящика, заметил.

– Это ещё что такое? – потянул он за кончик записки и вытянул её, не открывая почтового ящика. Какой-то Павел Ивлев ждёт звонка. – Ну, вот ещё! – скомкал Гена записку и выбросил. – Небось начнёт рассказывать, что бабка ему денег должна была… Шиш ему, а не звонок!

После смерти Анны Николаевны Гена с отцом нашли у неё почти пять тысяч рублей. Старушка, конечно, получала пенсию, но и помогала деньгами регулярно и внуку, и сыну. Откуда у неё такая сумма взялась? Но когда они сунулись в гараж, ключи не подошли к новым замкам и отец с сыном решили, что старушка гараж продала, вот откуда и деньги. А когда они хотели уточнить этот момент у председателя кооператива, он накинулся на них насчёт долга за какую-то подсыпку, и Апраксины ушли, поспешно скомкав разговор, решив: ну его этот гараж. Похоже, новый владелец не хочет платить, вот председатель с них и пытается содрать деньги…

***

Часам к десяти вечера мы приехали все вместе ко мне, машина Сатчана успела пропахнуть копчёной рыбой. Нас уже давно ждали Мартин, Мишка, Гриша, Загит и Володя Сахаров. Мы с Маратом ещё по дороге на вокзал рассказали Сатчану о своих вчерашних приключениях и о том, что батя Марата больше суток выводил из горящего леса полвзвода срочников.

Сатчан впечатлился, услышав эту историю:

– Геройский у тебя папаша, Марат! Если у него все же будут какие проблемы, обращайся – пожарного всегда защитим!

– Всё, не рассказывай ему больше ничего, – обернулся я назад к Марату, смеясь. – А то он под впечатлением, ещё завезёт нас куда-нибудь не туда.

***

Москва. Квартира второго секретаря Московского комитета КПСС.

Виктор Павлович Захаров стоял у окна и всматривался в размытые дымом от пожаров отблески фонарей на улице. Зрелище было, конечно, устрашающее, но гораздо больше его волновало сейчас совсем другое. Очень, оказывается, хорошо помогать иногда людям, они добро помнят. Вот, не дал он пару лет назад сожрать Мещерякова, и он уже второй раз его выручает. Это пока он начальник райотдела милиции, а со временем, глядишь, и выше пойдёт.