Письма героев (СИ) - Максимушкин Андрей Владимирович

Наши три дня бомбили узлы обороны с воздуха и высаживали боекомплект гаубиц, затем вперед пошли бронегренадеры под прикрытием штурмовых самоходок. После первых потерь наши перестали стесняться, огневые точки и узлы сопротивления выносили огнем прямой наводкой орудий «осликов» и «бычков». К счастью, французы не стали цепляться за город, превращать его в новый Верден. Чувствительно получив по зубам, противник откатился с позиций, оставил город и отошел вдоль реки и по дороге на Бейрут.

Хоть штурмовики и пикировщики до Дамаска не дотягивались, благодаря слабой ПВО противника наши бомбардировщики работали со средних и малых высот. Уже за Дамаском сапёры видели останки разбомбленной на шоссе механизированной части англичан. Пехота расчищала дорогу, скидывала в кюветы разбитую технику, пленные копошились вокруг воронок. По британцам сначала от всей души сыпанули бомбами, а затем из-за холмов вылетели БТК, бронетранспортёры и грузовики с пехотой 12-й мехбригады. Не успевшего очухаться противника атаковали прямо с колес. Не все экипажи даже успели надеть на танки гусеницы, так и шли в бой на колесном ходу.

Никитин не спешил лезть поперед танкистов в пекло, пообедав он захватил дальнюю рацию и вытребовал в штабе подвижной группы изменение графика марша. Под соусом ожидания заправщиков, разумеется. Под майским палестинским солнышком много не поработаешь, но зампотех сумел сполна воспользоваться неожиданным отдыхом. Заправщики опоздали на два часа. Как оказалось, непонятно кто взорвал мост через речку, пришлось искать брод.

Часов в пять вечера ситуация опять изменилась. Командование группой явно где-то рядом, так как новый приказ Никитину доставил посыльный на мотоцикле. Батальону предписывалось выделить одну роту в помощь мехбригаде, отправить людей на восстановление моста через пересохшую речку с непроизносимым названием. Самому батальону рекомендовалось оставаться на месте и ждать дальнейших распоряжений.

Последнее Никитин принял без энтузиазма, воды поблизости не наблюдалось. Немного подумав, комбат отправил отделения на разведку местности.

— Нам же не сказали: «Именно на этом месте» — заключил он хитро прищурившись. — Переместимся на десяток другой верст чтоб бензин зря не жечь машины по воду не гонять.

Возражений не последовало. Все понимали, командование ударной группы приказать может что угодно, а потом само же и спросит за ненадлежащее размещение части. Уже хорошо, что вперед галопом не гонят, после броска через пустыню не только машинам, но и людям требуется отдых.

Настроение у комбата улучшилось. Никитин окинул орлиным взором офицеров.

— Иордан без меня не переходить, — пошутил подполковник.

Затем Григорий Петрович задумчиво почесал в затылке. Под навесом собрались все ротные и командование батальона, даже капитан Соколов курил, прислонившись к дереву. Видимо решил, что раз такая лафа, механики с водителями и без него поживут часик другой.

— Алексей Сергеевич, — кивок в сторону командира второй роты, — вынужден отправить тебя в авангард. Сам понимаешь, ты самый старший по званию среди ротных, службу знаешь. Интендантское имущество берешь минимум, питание на три дня. Постараюсь прикрепить тебя по довольствию к мехбригаде.

Дополнение разумное, быстрые марши и отрыв частей за сотни верст от тылов приводили к неизбежным проблемам со снабжением. Командование батальона уже столкнулось с этой бедой, тем более организационно батальон входил дравшийся далеко на севере за пустынным нагорьем мехкорпус, а тактически подчинялся подвижной группе, собранной с бору по сосенке, с поля по соломинке, честно говоря. Отсюда возникали интереснейшие моменты, которые командиры частей решали в меру своего разумения и способностей.

— Иван Дмитриевич, — комбат повернулся к Никифорову. — роту надо усилить хорошим инженером. Сам Бог не ведает с чем придется столкнуться. Надеюсь, от разминирования нас убережет, по мостам же Вы у нас главный специалист.

— Понимаю. — Сказать больше нечего.

Про себя Никифоров искренне молился, чтоб не вышло как в прошлый раз.

— Маршрут нам пришлют утром, приказ подготовит Кравцов. Держитесь сразу за бригадой. Так спокойнее, и зенитки у них есть.

На восстановление моста к Дамаску комбат выделил взвод первой роты. Работа там не сложная, водопропуск уцелел, только саму насыпь и покрытие подлатать.

Совещание прервал далекий гул. Пришлось выглянуть из-под деревьев. Источник шума разглядели сразу.

— Понесли земле динамит, — заметил командир первой роты.

По синему небу шел строй тяжелых бомбардировщиков. Скорее всего наши стратегические «Остроги». У англичан многомоторные машины в большинстве своем с двумя килями, их сразу видно.

Самолетов противника незаметно, зенитки тоже поблизости молчат. Хотя сами англичане недалеко, об их присутствии не дает забыть канонада. Сейчас конфигурация фронта напоминает длинную шпагу, глубоко вонзившуюся во вражескую территорию. Это если по карте. На земле все интереснее. Пустыни и безлюдные нагорья со всем основанием можно считать ничейной территорией. А местные племена, похоже до конца не понимают, что одни белые сахибы воюют с другими белыми сахибами. Сплошной линии фронта нет, только кулаки подвижных частей, блокпосты и заслоны у ключевых пунктов. Местные спокойно ходят караванными тропами, война такая мелочь, что прекращать из-за нее торговлю грешно.

Вытянувшиеся двумя плотными пеленгами бомбардировщики повернули на юго-юго-восток. С земли казалось, ощетинившиеся тяжелыми пулемётами и пушками небесные корабли движутся вальяжно неторопливо. На самом деле могучие моторы гнали самолеты с огромной скоростью в 400, а то и 500 верст в час.

— Железную дорогу или порт полетели разносить, — предположил Гакен. Поручик в этот момент остро завидовал пилотам, летают спокойно за сотни верст в чистых кабинах. Об оседающей на лицах и телах, забивающейся в глотки пыли не думают, песок им в глаза не летит, жара не мучает. Да и снабжение по высшей норме.

— Порт скорее всего. Железную дорогу наши сами хотят использовать.

Чужое дело всегда кажется легче твоего. Две девятки тяжелых бомберов над Хайфой напоролись на плотный зенитный огонь и атаки перехватчиков. Свой груз на причалы и склады они вывалили, но потеряли двоих. Еще одна летающая цитадель с трудом дотянула до аэродрома на двух моторах.

Утро в очередной раз внесло коррективы в планы. Видимо, командующий подвижной группой только дозрел до понимания, какое сокровище в виде целого отдельного саперного батальона ему подарило командование фронтом. По радио пришел приказ дождаться порученца и готовиться к маршу всей части. С последним вопроса нет, а первое даже обрадовало. Это лишние два часа отдыха и внимания к технике, именно столько потребовалось унтеру на мотоцикле, чтоб добраться от Дамаска до полевого бивуака батальона. Люди даже успели рано утром искупаться. Комбат не зря с вечера поменял стоянку. Ночевали на берегу живописной мелкой речушки, скорее ручья, петлявшего меж красных холмов.

Никитин распечатал конверт, изучил его содержимое и немедля послал за Кравцовым, капитаном Чистяковым и Никифоровым. Приказы четкие и подробные. Вторая рота временно подчиняется 12-й мехбригаде, снабжение, любое обеспечение и даже медицина ложатся на бригаду. К приказу выдано четкое расписание движения. На марше рота идет в колонне мотопехотного батальона. Плотное взаимодействие с пехотой обрадовало в первую очередь ротного. Если ночью канонада стихала, то на рассвете за горизонтом опять заговорили пушки, не так уж и далеко шел бой.

— Особо не геройствуйте, держитесь за пехотой, — напутствовал Никитин.

— Опасаюсь за связь, до Дамаска наша полевая рация может не достать, Григорий Петрович, — ротный покосился в сторону «Кергесса» с передатчиком. — Если что пойдет не так, связь через пехоту или отправлю «Жука» с посыльным.

— Добро. Я пошлю нашего начальствующего над эфиром наладить канал через бригаду. Сам буду держаться ближе к штабу.