Владимир Шкаликов - Колымский тоннель
— Так, может быть, ты попробуешь? — Это была обычная цирковая буффонада. — Полезай!
— Да ведь мужская смелость нужна совсем для другого! — Кросс под общий хохот попытался обнять Вассу, но она ловко вывернулась и, оставив ему свой плащ, устремилась в тамбур. По лестнице быстро поднялась на крышу тамбура и по перекладинам с мачты взлетела на крошечную площадку, укрепленную вровень с тросом. Позвала сверху:
— Ну, что же ты?
Окруженный хохотом, Кросс смотрел вверх испуганно, и его руки с плащом Вассы, прижатые к груди, крупно дрожали.
— Ах! — Васса сделала сальто вперед и оказалась на тросу. — Ап! — Таким же прыжком назад она вернулась на площадку.
Публика ойкнула и затихла. Многие привстали.
— Что, страшно? — Кросс изобразил сочувствие, продолжая дрожать.
— А как ты думаешь? — был ответ. — Я ведь не мужчина. — Публика облегченно смеялась. Большинство здесь были мужчины. — Просто не знаю, с чего начать, — продолжала Васса.
— Так мы спросим у публики, — оживился Кросс. — Вот вы, пожалуйста! — Он позвал Краснова. — Прошу вас сюда! — Краснов вышел на середину арены. — Представьте себе любое действие на канате, — попросил Кросс.
— Представил.
— Васса, — позвал Кросс, — ты слышишь его мысли?
— Кажется, да, — отвечала Васса.
— Ты готова?
— Я готова!
— Но это выполнимо? — Кросс был встревожен.
— Кажется, да.
— Тогда вперед!
Гибкая, вся в блестках розовая фигурка пробежала над ареной и остановилась на противоположной площадке.
— Ап! Я угадала ваше желание?
Краснов кивнул. Публика недовольно загудела. Раздался голос: "Подсадка!" Краснов пожал плечами и смущенно вернулся на лавку.
— Поздравляю знатоков! — Кросс красиво взмахнул плащом. — Но это не подсадка. Прошу теперь любого. Может быть, вы? — Он указал на Скидана.
— Тоже подсадка, — раздался счастливый голос сверху. — Давайте я!
И началось. Вассу заставляли выполнять тройное сальто с поворотом и перебегать с площадки на площадку на руках, "крутить солнце" и даже танцевать вальс. За свои два целковых каждому хотелось проявить какую-нибудь выдумку, и Скидан не раз поражался изощренной, почти садистской фантазии приличных с виду людей.
Одно из желаний Васса отказалась выполнить. Более того, она потребовала, чтобы выразивший его мужчина принес извинения и покинул цирк. Мужчина стал было возмущаться, но Васса, балансируя посреди каната на одной ноге, заявила, что в таком случае она сейчас же, в присутствии находящейся в шестом ряду жены, объявит это желание вслух. Мужчина поспешно вышел, за ним выбежала сопровождаемая шутками жена.
— И довольно ловкости! — объявил Кросс. — Второе отделение!
— Плащ! — звонко потребовала Васса.
— Ап! — ее пурпурно-голубой плащ взлетел на семиметровую высоту, она распахнула его парашютом и бросилась вниз. Публика сжалась. Васса пологой спиралью пролетела над рядами, и ее руки встретились с руками Кросса — это смягчило приземление. — Ап! Зрители заревели. За стенами цирка тоже раздался свист, визг и рев нескольких сотен глоток.
— Второе отделение! — Повторил Кросс. — Сила, выносливость, красота, — он простер длань к точеной фигуре Вассы.
— И смелость! — подхватила Васса. — Ибо только настоящий храбрец решится обстреливать ножами любимую жену!
Смех и аплодисменты зрителей, рев болельщиков снаружи, стук в стены цирка.
— Закроемся от любопытных! — Кросс с видом заговорщика захлопнул внутреннюю дверь. На ее обратной стороне обнаружился щит из толстых досок с нанесенным на нем контуром человека. Присмотревшись, каждый мог понять, что контур обозначен следами ранее втыкавшихся ножей. Уважительный гул потек с трибун.
— Ап! — сказала Васса и встала в контур. — Ап! — отшвырнула Краснову плащ-парашют. — Ап! — Сняла с гвоздя и бросила через всю арену обтянутой кожей ящик. Кросс поймал ящик, задумчиво уронил на брусья арены свой плащ и высыпал на него длинные узкие ножи, не менее двух десятков. Поднял голову к зрителям.
— Желающих прошу убедиться в подлинности ножей.
И отошел к Вассе, положив ей руки на плечи, утешая.
Из первого ряда протянулись руки. Ножи пошли по рядам.
Кросс подождал пару минут и повернулся.
— Ну, бросайте сюда!
Ножи полетели на арену, он их ловил. Одним уколол себе ладонь, ойкнул, стряхнул кровь на брусья арены и тут же замотал руку протянутым какой-то дамой носовым платком. Сказал ей:
— Спасибо! Сегодняшнее выступление я посвящаю вам, благородная душа. Васса! Ты готова?
— Да, мой повелитель!
— Может быть, завяжем тебе глаза?
— Нет, мой повелитель! Женщины тоже умеют быть смелыми. А если ты так боишься за меня, то лучше завяжем глаза тебе!
Стон пополз по рядам.
— А ведь это идея! — вскричал Кросс. — Когда-то завязывали глаза тем, кого расстреливали, но никто не делал наоборот.
Испуганный смешок был ему ответом.
Кросс сорвал с себя черный шейный платок и повернулся к той даме, что перевязывала ему ладонь:
— Прошу вас! Помогите еще разок!
Дрожащие руки завязали концы платка на его затылке.
— Э-э, не годится! — закричал Кросс. — Вы напрасно меня жалеете! Ведь я действительно не переношу этого зрелища! Пусть вам поможет ваш муж!
Встал муж и завязал Кроссу глаза.
— Вот настоящая мужская помощь, — Кросс вызвал взрыв смеха.
И сразу стало совсем тихо, потому что он быстро нащупал ножи на плаще, выбрал один и повернулся лицом не к Вассе, а к залу, занеся руку для броска и как бы всматриваясь. Кто-то сразу крикнул: "Не сюда!"
— Тихо! — Кросс опустил руку с ножом. — Васса, где ты?
— Я здесь, мой повелитель! — Она ответила дрожащим голосом.
Кросс повернулся на голос, присел, еще раз ощупал ножи на плаще, встал, опять перекрикнулся с Вассой и снова обратился к залу:
— Я начну от ее правого колена. Васса! Покажи всем это место! Затем буду подниматься вдоль правого бока к голове, затем спущусь к левому колену. Двадцать ножей. Примерно через десять сантиметров. Прошу всех мне помочь, это очень важно. Внимание! Как только первый нож воткнется, все должны представить место второго ножа и думать только о нем, до самого броска. Потом — следующий и так до двадцатого. Помните! Своими мыслями вы направляете мой нож! Васса, ты готова?
— Да, мой повелитель!
— Начали! Р-раз!
Розовая, вся в блестках, фигура Кросса, обезображенная черной повязкой, гибко качнулась, сверкнул на солнце нож и задрожал у правого колена Вассы. Коротко сорвались аплодисменты, но Кросс сурово поднял левую руку:
— Внимание! Не мешать! Промах — смерть! Думать всем! Васса!
— Я, мой повелитель!
— Два!
Второй нож, задев кожу, вонзился в доску у правого бедра. Показалась кровь. Васса вздрогнула от боли, но не издала ни звука. Зал понял наконец, что все это всерьез, и перестал дышать.
— Васса!
— Я, мой повелитель…
— Тр-ри!
— Васса!
— Я здесь!..
Когда двадцатый нож встал на свое место, у всех немногочисленных женщин началась истерика. Мужья им не помогали, они были заняты бешеной овацией. У щита Кросс поднимал осевшую на пол Вассу, зажимал порез на ее бедре своим дареным окровавленным платком, сорванным с руки. Мужчины, проходя, старались похлопать Кросса по плечу.
Цирк опустел. Скидан запер дверь. Краснов сочувственно наклонился над порезом Вассы. Она озорно подмигнула и выдернула из-под разрезанного трико узкий пакетик из прозрачной пленки:
— Это клюквенный сок, Саша. Ты забыл: наша кровь для вас — вода.
— Гм, — Краснов смутился, — действительно… Однако точность!.. Я сам кое-что умею, но такого…
— Ну-ка! — Васса раскачала и выдернула первый нож. — Метни-ка!
— Только не в тебя, — Краснов отошел к плащу и воскликнул: — Ого! Набросали денег целую кучу!
— Да это всегда, — Кросс присел, собирая в сумку деньги. — Артистам на бедность.
— Из уважения к таланту, — поправила Васса. — Ну, давай! Сюда!
И показала пальцем на шею мишени.
Краснов примерился и — попал.
— Молодец, — похвалил Кросс, сворачивая плащ. — Будешь выступать?
— Ни за что! — Краснова даже передернуло. — В человека!
Скидан извлекал ножи из щита, опускал их в ящик и думал, что вот уже Краснов с легкостью называет этих хитрых чужаков людьми. А они только что одурачили две сотни человек, настоящих человек, землян, и его подбивают…
— Как же все это на самом деле? — Скидан набросил ремень ящика на плечо Вассе.
— Секрет фирмы, — Васса перевесила ящик на Краснова. — Ап!
— Дома все узнаешь, — Кросс вернул дверь в распахнутое состояние. — Это кто так долбится?
Он подошел к наружной двери, обернулся к своим, приглашая быть настороже, и отодвинул мощный кованый засов. После краткого разговора с кем-то он впустил пожилого мужчину, одетого в неприметное и просторное, украшенного холеной бородкой клинышком, без усов и в тирольской шляпе со значком и перышком. Тот вошел хозяином, кивнул Краснову и Скидану, поцеловал ручку незаметно ухмыльнувшейся Вассе и начал без обиняков:
