Владимир Поселягин - Офицер Красной Армии
Мехвод и командир когда цистерны были на мосту, покинули на ходу вспыхнувший танк и побежали обратно, наши их прикрывали. К сожалению мехвод был при этом тяжело ранен. Немцы подстрелили, так как от огня было светло как днем. Теперь цистерны пылали на мосту, горевшие горючее стекало вниз, ослабляя железные балки конструкции, и горели на станции, освещая цели для нашей гаубицы. Я её слышал, ухала она равномерно, пока снаряды были.
— Уходи! — скомандовал я.
Погрузившись в машины, мы двинулись следом за основной группой. Только машина сапёров подзадержалась, но когда мост поднялся на воздух, разбрасывая обломки и раздался чудовищный грохот взрыва, они нас догнали. Чуть позже такой же грохот донёсся и с железнодорожной станции, похоже, огонь добрался до чего-то взрывоопасного.
Ну а мы ушли в ночь. Была попытка нас остановиться, в результате чего мы потеряли вместе с экипажем третий танк, 'двойку', но сбив заслон и уничтожив его, захватив две единицы техники, мы направились дальше в ночь и смогли уйти от преследования взбешённых потерями немцев.
Восемнадцать часов спустя, вечер следующего дня.
Густой лес в Гомельской области. Белоруссия.
Военный лагерь спал, только часовые сонно ходили у боевых машин, поглядывая на спавших товарищей, слушали стоны со стороны санитарной палатки, где проводились некоторые операции усталым фельдшером. Чуть дальше от лагеря находились секреты и пост поддельных жандармов у дороги.
В это время откинулся полог одной из шести палаток и из неё вышел хмурый не выспавшийся капитан Омельченко, за ним семенил дежурный радист. Они прошли к штабному бронетранспортёру, рядом которым прогуливался часовой из артиллеристов с автоматом на плече.
— Уже час как Рудного вызывают, товарищ капитан, а так как это был один из тех слов в списке, что вы мне дали, я сразу известил командира и он велел поднимать вас.
— Правильно велел, — сказал подошедший Фролов, выглядевший на удивление бодро. — Раз вызывают нужно принимать сообщение.
— Жаль ответить нельзя, — вздохнул капитан.
— Почему нельзя? — удивился Фролов. — Берите бронетранспортёр, разведчиков на мотоциклах и мотнитесь километров на тридцать в сторону, а там общайтесь сколько влезет.
— Вы разрешаете?
— Разрешаю-разрешаю, — отмахнулся командир мангруппы и, повернувшись к часовому сказал. — Если что я на болоте, на малом озере купаюсь. Дежурный командир после моего возвращения пусть ложиться спать, я сам подежурю, всё равно уже выспался.
— Есть, — козырнул боец.
Фролов в сопровождении своей тени Борисова, как он сам его называл, скрылся среди деревьев, направляясь в сторону низины, где было болото, а капитан Омельченко, надев наушники сел на место радиста, ему нужно было прослушать кодовое сообщение Рудному.
Через двадцать минут колонна из одного бронетранспортёра и двух мотоциклов покинула сонный военный лагерь и уехала. На всех машинах были знаки полевой жандармерии, поэтому осмотра и остановки бойцы не боялись, уже поняли, какой чудодейственной силой обладают нагрудные бляхи жандармов.
Колона проехала по дороге почти на сорок километров. На выезде на шоссе удачно попалась следовавшая в нужном направлении немецкая транспортная колонна, к хвосту которой и пристроились разведчики. Проехав мост они свернули на бездорожье и проехав ещё порядка десяти километров встали на опушке леса. Рядом с полевой дорогой был овраг, а с другой стороны также стоял лес.
Пока водители канистрами, снятыми с бортов бронетранспортёра заправляли технику, Омельченко отправил в Москву кодовый сигнал. Через сеть ретрансляторов он достиг адресата и буквально через минуту последовал длинный ответ. Капитан лично записывал сообщение в свой блокнот, после чего его место занял радист и начал отправлять шифрованный рапорт о действиях мангруппы за последние несколько суток. Через некоторое время Москва подтвердила приём сообщения и наши бойцы собравшись, хотели было выдвинуться обратный путь, как прибежал боец, что охранял дорогу.
— Товарищ капитан, там на дороге машина-пеленгатор. Встала на дороге и антенной на крыше крутит.
— Одна? — уточнил капитан.
— Была одна. Егоров за ней наблюдает.
Капитан открыл планшет, и изучив трофейную карту приказал:
— Будем уходить через заброшенную просеку.
— Извините, товарищ капитан, — вышел вперёд командир разведчиков в звании сержанта. — Но командир приказ мне во внештатной ситуации брать командование на себя. В данном случае уходить бессмысленно, отловят. Поэтому я принял решение захватить пеленгатор и уйти вместе с ним.
— Увидят, это наведёт немцев на наш лагерь, — Омельченко не понравилось своеволие сержанта, но он понимал, что бойцы его не поддержат. Для них он был пока никем, а парни отличились при уничтожении железнодорожного моста и станции, их сам Фролов похвалил. Для бойцов мангруппы это имело большое значение.
— Антенны съёмные, сверху брезент накинем и никто не определит что это за машина… Работаем парни, Евсеев, перестрахуй нас со своим пулемётам.
— Есть!..
— Есть!.. — отрапортовали бойцы и через минуту скрылись на узкой лесной дороге. Буквально сразу за ними колонна направилась обратно на дорогу, а недовольный Омельченко нахохлившийся сидел в кабине бронетранспортёра.
Спустя два часа колонна, увеличившаяся на одну машину, окольными путями вернулась в лагерь. Пока ошалевшие от подарка радисты бегали вокруг пеленгатора и допрашивали немецкий радистов, чтобы освоить новую технику Омельченко отошел к Борисову и Бризову.
— Где Фролов? — спросил капитан у Борисова.
— В палатке командира пеленгатора допрашивает. Я наблюдаю за входом. С другой стороны часовой стоит.
— Каков командир, таковы и бойцы, — сплюнул Омельченко и неожиданно усмехнувшись, добавил. — Подставляете, они с помощью крючка из проволоки и длинной лески захватили пеленгатор. Я спрашивал, кто их этому научил, они и ответили, что это был…
— Фролов! — хором закончили Борисов и Бризов.
— Точно.
— Та же ситуация, — кивнул лейтенант. — Некоторыми вопросами сапёры ставят меня в тупик. Опыта у них конечно маловато, но та теория, что дал им Фролов, удивила даже меня. Я вообще удивляюсь, как вот всё это происходит, не логично же. Их давно должны были уничтожить. А они уже, который день катаются и вредят немцам на коммуникациях, да как вредят?! Сами должны помнить последнюю операцию в Киеве, я от неё ещё отойти не могу. А бойцы уже спрашивают, когда мы дальше кошмарить немцев начнём.
— Чего делать? — не понял Омельченко.
— Да это Фролов как-то случайно сказал, так моментально словосочетание среди бойцов мангруппы распространилось. Очень уж оно им по смыслу понравилось.
— Да-а-а, — протянул капитан. — Если бы я не разобрался в системе работы Фролова, меня бы его поступки тоже ставили в тупик. Но я понял, как он принимает решение. Он не логичен, то есть действует вопреки логике. Приведу пример, есть две возможности уйти из ловушки или, например, из окружения. Вот вы бы какой путь выбрали?
— Ну наверное самый безопасный, — пожал плечами Бризов.
— Фролов бы пошёл по третьему, четвёртому или пятому пути.
— Но вы же говорили что там два пути?! — удивился лейтенант.
— По логике два, но наш Фролов по логике не действует, поэтому до сих пор и ездит по дорогам оккупированных территорий. Правда я думаю что это не долго будет длиться, немцы выработают тактику против его мангруппы.
— Тогда мы просто сменим области уйдя подальше от тех немцев что к нам привыкли, — подошёл улыбающийся Фролов. — Как связь с Москвой?
— Норма, командир, — ответил Омельченко. — Ночью самолёт нужно ждать.
— Подождём, — согласился командир мангруппы и спросил — Гость будет?
— Скорее гости… Как там командир пеленгатора?
— Поёт что твой соловей… О, кстати, похоже отдых откладывается. Интересные новости поведал мне этот офицерик, так что готовьте людей и технику, к вечеру выдвигаемся. Малкину я уже отдал приказ.
— Но?..
— Груз будет на парашютах?
— Да.
— Тогда норма, скоординируемся на подлёте и сбросит он груз прямо над нами. А там двинем в сторону Чернигова.
— Что-то серьёзное?
— Немцы в обход Киева начали составы гонять, как раз через Чернигов. Вот и наведаемся на эту железку, благо тут не так далеко. Сам Чернигов нам не достать, но ближайшая узловая станция наша.
— Мы можем скоординировать эти действия с Москвой, например, будет предварительный налёт бомбардировщиков.
— Хм, об этом я думал, но отбросил как малоперспективную, пройдёмте ко мне в палатку, обсудим этот вопрос… Сколько самолётов они смогут прислать, какова у них дальности и размер бомбовой нагрузки?.. — на ходу начал задавать вопросы Фролов.
