Интервенция (СИ) - Вязовский Алексей

— Господин Шешковский месье Антуана проверили, возражений не имеется.

— Да погоди ты со своим Антошкой! Ты мне толком расскажи, что тут такого стряслось, что все на ушах стоят. Дворец не узнать: кареты у входа, в коридорах суета…

— Царевна Наталья Алексеевна прием в вашу честь готовят. И гостей изволят принимать. Также и мадемуазель Курагина. У нее теперь в покоях аншлаг. Посетители с прошениями, подарки, цветы посыльные доставляют…

Я почесал в затылке.

— Ничего не понимаю. Какие покои с подарками? Разве Курагина не со всеми фрейлинами поселилась?

— Ваше Величество, как же можно? — Жан закатил глаза — так обычно слуги намекают, что хозяин-то того, недоумок каких поискать. — В ее положении⁈ А вдруг вы соизволите ее навестить? Да и где ей давать частные аудиенции?

— Так, стоп! Куда въехала Августа? В свои бывшие комнаты?

— Никак нет. В них теперь обитает мадемуазель Агата. А царевна заняла покои бывшей императрицы.

Вот это я понимаю! Вот это сквоттинг высшей пробы! Самовольное занятие жилых помещений наипервейшего разряда во всей Империи! Ну я им сейчас устрою!

— Жан! Твой Антошка далеко?

— Ожидает решения своей судьбы под дверью, — невинно разъяснил француз.

Его настойчивость и эта наигранная простота со всей ясностью мне подсказывали, что Жану хорошо так позолотили ручку за протекцию. Ну-да и черт с ним! Как ни меняй порядки в империи, все равно старые неписанные законы пока берут свое.

— Пусть этот претендент на мой ночной горшок мухой метнется к обеим красавицам и сообщит, что я немедленно их жду в своем кабинете! Немедленно!

— Как прикажите!

Жан исчез, а я, недовольно бурча себе под нос, отправился в кабинет посмотреть бумаги, пока жду Августу с Агатой. В запасе не меньше получаса. Ни на секунду не поверю, что уложатся за меньшее время. Прическу поправить, надушиться, срочно поменять ленту или бантик, который вдруг разонравился…

Разодетый в новую ливрею Жан торжественно меня сопровождал и сдал с рук на руки Почиталину.

— Что нового, Ваня? Есть что интересное?

— Рад видеть, Ваше Величество, в добром здравии и с венком победителя!

Я нервно вздрогнул. И этот туда же! Что с людьми чертоги императорские творят! Дезинфекцию что ли назначить? Атмосфера здесь что ли заразная? Скоро в ноги падать начнут.

— Ваня! Брось ты эти политесы! Я все тот же Петр Федорович! Не мы ли с тобой мерзли зимой под одним тулупом в оренбуржских степях?

Почиталин смутился.

— Принцесса Августа…

Остановил его резким взмахом руки. Теперь понятно, откуда ветер дует.

— Доклад!

— Наиболее интересной, — моментально подобрался Почиталин, — нахожу корреспонденцию от московских архитекторов.

— Давай!

Я заинтересовался не на шутку посланием, изучив которое остался очень доволен присланными эскизами. В восторге, так правильнее! Когда взял в руки эскиз Баженова с изображением моего будущего дворца, аж крякнул от удовольствия. Хочу, хочу, хочу! Узнаваемые строгие пропорции дома Пашкова. И неузнаваемые — дворец венчал воздушный бельведер со словно парящими парными колоннами, с круговой галереей, переходящей в широкую обзорную площадку. Наверняка, вид с нее на Москву будет потрясающим (4).

Не разочаровал и проект нового здания Московского Университета от Казакова. Тут как раз без неожиданностей. Все узнаваемо, разве что несколько путала точка обзора, выбранная для эскиза — противоположный зданию берег Неглинки.

«Одобряю!» — размашисто начертал я на обоих проектах и принялся составлять записку Безписьменному, чтобы выдал архитекторам достойную премию. Ну и включил траты в бюджет. Вот бы чем заняться в первую очередь на досуге. Впереди у меня война, а она пожирала деньги… стремительно! Сейчас меня спасали военные трофеи, плюс уральское золото. А дальше? Чиновникам и армии плати, порох и ружья покупай, а теперь еще на бюджете гирей повиснут все эти роскошные дворцы!

Я оглядел бывший рабочий кабинет Екатерины, словно примеряясь, что бы такого продать.

Стены украшены гобеленами с видами Петербурга и портретами предшественников — Петра Великого и Елизаветы Петровны. В центре — два стола с изящными изгибами, соединённые между собой. На одном — стопки бумаг: доклады правительства, проекты указов. Вторая часть стола — для письма. Стоит массивная малахитовая чернильница, большое пресс-папье. В углу — этажерка с книгами: Монтескьё, трактаты по праву, стихи Державина. Над полками висит карта империи. Вот ее то я точно снимать не буду — полезно втыкать булавки в новые территории, напоминать себе, чем заняться в приоритете.

Особое место занимает «кладовая» — шкаф с драгоценными тканями для подарков и мелочами вроде лент для фрейлин. Тут ничего не разграблено, все как было при Екатерине. Надо бы своим мамзелям отдать — вроде как подарки привез, может, и поверят.

На стене — портрет кисти Рокотова: профиль, напоминающий античные камеи. Рядом эскиз Левицкого, где изображена жрица Правосудия, бросающей мак в огонь — символ жертвенного служения. Наверное, тоже оставлю.

— А вот и мы! — раздалось с порога, и в кабинет впорхнули Августа с Агатой, не удосужившись спросить разрешения войти.

Они бросились мне на шею и засыпали поцелуями, не дав подняться из кресла. Моя решимость устроить им выволочку исчезла без следа.

— Наш победитель! Наш герой! Мы так соскучились! Завтра же праздник! Ликование! Фейерверки и триумфальная арка в огнях! Ночь наша! Только посмей уклониться!

Я, весь обслюнявленный, по-идиотски хлопал глазами, не пытаясь даже вставить хоть слово. Лишь осторожно тискал за талию чертовок, которые, похоже, уже победили. Ибо мои руки уже сползли ниже талии и прихватили приятные округлости чуть пониже.

Когда первые восторги схлынули, все же собрался с духом и обрушил свой гнев на головы своевольниц. Ну как гнев? Так, на минималках. Скорее даже раздражение.

— Сперва вопрос к тебе, Августа? Кто разрешил переезд?

— Петя! Что за странный вопрос? Ты понимаешь мое положение?

—?

— Вообще-то, я теперь хозяйка твоего двора!

— Поясни!

— Прекрати сверкать глазами! Мне нисколечко не страшно. Я высшая на данный момент дама в империи по своему статусу. И пока ты не женился, обязанности хозяйки дома нести мне. Увы, это мой крест! И я к этому готова!

Августа в лицах изобразила трудности несения креста. Судя по шикарному платью (это так одеваются в третий квартал траурного года⁈), бриллиантам в ушах и на груди трудности ее ждут серьезные.

Черт побери, а ведь она права! Хотя… В Москве упустила свой шанс, будучи ошеломленной и напуганной происходящим. Да и не перед кем там было блистать. А сейчас, попав в привычную среду обитания, немедленно взяла быка за рога. И хрен ее теперь остановишь. В монастырь отправить? А за что? Может в госпиталь санитаркой? Великие княгини не чурались… Но ведь не пойдет! С характером. А скандал мне сейчас совсем не нужен. Послы, дипломатия, высшие чиновники…

— Ты сам требовал от меня, чтобы я занялась чем-то полезным! — Августа наклонилась ко мне, показала полукружья груди в декольте.

Знает, чертовка, чем бить. Почти нокдаун. И ведь бьет меня моим же оружием! Переселенческий вопрос, как говорил один классик — он «архиважный».

— Кто мне обещал назначить министром⁈

— Эээ…

И, правда, обещал. Хорошо не подумав. Как представлю реакцию Перфильева на женщину в его Правительстве…

Откашлялся. Встал в полный рост.

— Августа! Твоя идея стать хозяйкой Зимнего правильная и достойна награды!

Царевна исполнила книксен и, гордо вздернув голову, потребовала:

— Нам нужно многое обсудить! Бюджет, расписание приемов и балов, как будем проводить парадные обеды…

— Не гони лошадей, невестушка! У меня война, забыла?