Ревизор: возвращение в СССР 33 (СИ) - Винтеркей Серж
— Дорогая, там всё нам, кушай, раздавай, что хочешь, не стесняйся, в общем, — уверенно ответил я. — Они скоро летят в Европу, сами себе всё привезут.
Приехали домой, поднялись в квартиру. Жена сразу к детям побежала. Бабушка с Трофимом их уже почти уложили, но, увидев мать, мальчишки сразу повскакивали и стояли в кроватках, пританцовывая.
— Мы сами их уложим. Вы отдыхайте, — извиняющимся тоном сказал я старикам и они, выслушав краткий отчёт Галии о загранкомандировке, и получив от нее подарки, отправились в свою комнату.
Когда мы уложили мальчишек, жена опять озаботилась оставшимися подарками от Эль Хажжей. Выложила все вещи на кровать и начала подсчитывать, сколько всё это может стоить.
— Мы должны им подарки на такую же сумму, — заявила она мне, когда я спросил, что она там всё считает? — Надо купить, пригласить их в гости и подарить.
— У тебя уже приличная сумма получилась, — заметил я. — И что ты собираешься им подарить? Тоже целый чемодан вещей?
— Можно и в чемодане, — не услышала сарказма в моём голосе жена.
— Давай, я, лучше, на эту сумму куплю что-то дорогое, антикварное и сам отвезу им. — сдался я, поняв, что Галия не успокоится, пока не убедится, что все будет по справедливости.
Жена спорить не стала, такой вариант ее устроил, так что она радостно переключилась на раскладывание вещей. Что-то шло сразу в шкафы. Кое-что ей самой было куплено на подарки за деньги, вырученные с продажи водки и икры. Она откладывала и подписывала на маленьких листочках, кому что. Весь подоконник заложила, попутно рассказывая, как Белоусова ей свои претензии высказывала, что она ей не помогала с книгами.
— А я, правда, не могла! Элла Родионовна меня отстояла, но Белоусова такая злая на меня была. Страшно представить, что она мне устроит в понедельник, — переживала Галия. — А мне приходилось часами стоять и ходить на каблуках. Потом ноги так гудели!..
— К сожалению, мы от таких людей не застрахованы, — вынужден был ответить я. — Редко когда нет в коллективе хотя бы одной такой вот выдры… Надо учиться взаимодействовать с такими людьми. Ты теперь знаешь, что она может запросто перевернуть всё с ног на голову. Вот и работай сразу над этим.
— Как? — не поняла меня жена.
— Люди должны знать не только её точку зрения. Нетрудно предсказать, что она начнёт всем рассказывать, будто бы ты увиливала от работы в командировке и ей, бедняжке, пришлось одной отдуваться. Так?
— Сто процентов, так и будет! — усмехнулась Галия.
— Вот будешь завтра сувениры раздавать, и тебя будут спрашивать, как съездила? А ты рассказывай, что очень тяжело было по нескольку часов стоять и ходить на каблуках. Уж лучше бы ты поменялась местами с Белоусовой. Сидеть за столом гораздо проще, а она, мол, ещё и обиделась на меня, что я ей не помогала. А как я могла ей помочь, стоя перед жюри?
Жена смотрела на меня прищурившись, переваривая услышанное и, вдруг, хитро улыбнулась.
— Только не переигрывай и не перегибай, всё должно выглядеть естественно и доброжелательно. Даже по отношению к Белоусовой. Понимаешь? Люди будут слушать тебя, потом её, и у них будет контраст, твоя доброжелательность против её желчности. Она покажет себя с плохой стороны, а ты с хорошей, люди не дурные, сообразят, что к чему. Поняла?
— Кажется, поняла, — радостно ответила она.
Тут я вспомнил, что обещал Анне Юрченко пригласить её в гости, как жена вернётся. Рассказал Галие про американку с камволки, которая приехала в командировку, влюбилась в нашего комсомольца и решила остаться в СССР.
— Я же статью про неё написал. Они, теперь, ждут приглашения от нас в гости.
— Когда? — оторопело спросила меня жена, проникшись до глубины души всей этой историей. Не Ромео и Джульета, конечно, но тоже романтика присутствует, и она растрогалась.
— Вообще-то, мы тебя ждали, что бы ты нам сказала, когда? — рассмеялся я.
— Завтра у нас день рождения Альфредо, — начала прикидывать она. — Может, в воскресенье?
— Здрасте… А как я их приглашу? У меня только рабочий телефон их есть. Это если только на следующие выходные…
— Приглашай! — тут же согласилась Галия.
Глава 3
Москва. Квартира Белоусовых.
— Дим, я тебе точно говорю, она шпионка! — доказывала Валерия Николаевна мужу. — Ты бы видел её чемодан! Там столько дорогих вещей было! Я уж надеялась, что на таможне ее прижмут, хоть на румынской, хоть на нашей, но их только эти странные колесики и заинтересовали! Вместо того, чтобы контрабанду искать, они давай катать его, как дети малые!
— Откуда ты знаешь, что в чемодане были слишком дорогие вещи? — с сомнением спросил он.
— Да там такой франт его привёз! Сам как артист! Одет с иголочки. И с ним переводчик ещё.
— Ну и что? Открытая передача, на глазах у всей делегации… Так никто не работает.
— А я тебе говорю, там не всё так просто! Эта Ивлева даже глазом не повела, увидев всю эту роскошь! Дим, что, тебе трудно сигнал подать об этом? Тебе тридцать семь скоро, а ты как ходил в майорах, так и ходишь! Под лежачий камень вода не течёт! А вдруг сработает, она или муж окажутся в чем-то замешаны, и все вспомнят, кто сигнал приглядеться потщательнее дал!
— Ну, разве что сигнал, — вынужден был согласиться Белоусов, понимая, что иначе жена от него не отвяжется.
Москва. Один из ресторанов при гостинице «Россия».
Понимая, что Горьковенко не будет дёргать по пустякам среди недели, да ещё в срочном порядке, Захаров пригласил его на ужин сразу после службы.
— Приветствую, Виктор Павлович, — поздоровался генерал. Мужчины подозвали официанта и сделали заказ. — Принесли вот сегодня из Гагаринского РУВД интересную тетрадочку, — положил он перед Захаровым сложенную пополам тонкую тетрадь в клетку. — Взгляните, пожалуйста…
— Что-то Гагаринский уже оскомину набил, — недовольно проговорил Захаров.
В тетрадь был вложен листок с данными Регины Быстровой… У Захарова глаз задергался. Эта девка, что, в каждой бочке затычка? И это что, Володин с ней так решил вопрос, что теперь к нему генерал милиции обращается? Какой же он идиот…
Собравшись с силами, он изучил все записи, сделанные аккуратным девичьим почерком… Так… Прелюбопытно… Цифры сильно перевраны, если доверять тому раскладу, что принес, перебежав, Гончарук, но фактура передана очень неплохо. Ясно, кто и как нарушает на предприятиях закон, изготавливая левак на продажу. Хотя нет, есть, все же, одна организация, где цифры переданы предельно аккуратно. Это трикотажная фабрика. Это что же? Володин девчонку в свои дела посвятил? Или… Ага, это её любовник не в состоянии держать язык за зубами? Чертовски правильно сделали, что по рекомендации Ивлева избавились от него с концами!
Принесли коньяк, рюмки и лимон с сыром.
Володин совсем мышей не ловит, — с раздражением подумал второй секретарь и с благодарностью кивнул Горьковенко, плеснувшему ему грамм сто пятьдесят. — Взялся за рисковое дело, а сам топором машет там, где нужно ручкой работать с чернилами. Так проблемы решает, что они ещё большими проблемами становятся. Одни несчастья для всех от него кругами расходятся! Причём, как снежный ком нарастают с каждым разом!.. Так, пока я на этой должности, ни ему, ни его команде никакой карьеры не будет! Полностью понимаю Гончарука, показавшего себя толковым хозяйственником, в его решении к нам перебежать. Как он вообще под таким начальником работал?
Хотя… карьеру можно ведь строить и не в Москве… А некоторым прямо противопоказано в столице слишком долго задерживаться, если ума у них не больше, чем нужно, чтобы сельским клубом руководить. Может, этого идиота Володина отправить на повышение от Москвы подальше? Куда-нибудь в Узбекскую ССР! Пусть попытается там деньги делать… Его там местные быстро на место поставят, когда он в их карман полезет!
— Вот что, Борис Васильевич. Вы правильно сделали, что сразу ко мне с этим пришли, пока смежники ваши про все это не узнали. Нужно все это замять как можно быстрее.
