Солдат и пес 2 (СИ) - Советский Всеволод
— Если только у них не остались и другие контакты. Синяков же не один. К него вон и Афонин был, и Соломатин. А может, еще кто-то есть.
— Может, — кивнул Богомилов, нещадно дымя. — Вот о том и речь!
Он заметно оживился.
— Давай рассуждать! Поставим себя на их место. Допустим, какие-то связи остались. Как нам их вычислить?
Я пожал плечами:
— Нужно как-то спровоцировать их на активные действия.
— В целом верно, — лейтенант одобрительно кивнул. — Вопрос: как именно⁈ Они ведь сейчас ищут что? Наше самое слабое звено!
Мне стоило труда не ухмыльнуться. Настолько эти слова совпали с моими собственными мыслями. Я именно о том и думал только что.
Я постарался быть невозмутимым, но лейтенант точно угадал:
— Так ты и сам наверняка уже об этом думал?
— Конечно.
— Результат?
— Вдова, — четко определил я. — Они будут искать подходы к ней. Это для них самый интересный источник информации.
И я развил мысль по пунктам.
Противникам известно, что Синяков внезапно скончался. Известна официальная версия. Они, конечно, этой версии не верят. Им до крайности необходимо знать правду, чтобы от нее строить дальнейшие действия. Как?.. Естественно, самый лучший источник — вдова. Они знают, что она распутная и неумная. Конечно, они вытряхнут из нее информацию. Вся соль только в том, чтобы плотно выйти на нее. Говоря без тумана — так жестко взять ее за горло, чтобы она со страху рассказала все, что знает. И это совершенно нормальный, реальный, неглупый ход с их стороны.
— Именно так, — сощурясь, Богомилов глянул на тлеющий, исходящий легчайшим дымком кончик сигареты. — Вот только выйти им не нее пока невозможно…
И это тоже правда. «Офицерский городок» — дома-коттеджи на двух хозяев, где проживают наши офицеры с семьями — это небольшой жилой комплекс за пределами части, но недалеко. Сразу за гражданской нефтебазой. Он огорожен, там есть огородики, детские площадки, там все время люди, глаза и уши, все под просмотром… Тем более самый комфортабельный из этих домиков — он в самом центре, там проживают семьи командира и замполита. Муха не пролетит незамеченной. Правда и то, что вдову Наталью Владимировну командование части будет теперь беречь как зеницу ока, не давая ей и шагу ступить…
— У нее еще и сын есть — вот она, болевая точка, — напомнил я. Лейтенант кивнул:
— Уже учли. Отправили к бабушке с дедушкой, благо такие есть. Вдова осталась в интересном одиночестве…
— Теперь как бы не оказалась в интересном положении…
Богомилов прямо-таки воспрянул:
— Вот! Самая продуктивная мысль!..
И развил ее, опять же встав на точку зрения противника.
Покрутившись вокруг офицерского городка — да можно и не крутиться, можно и незамеченным издалека понаблюдать — легко понять, что к вдове подобраться, не выдав себя, невозможно. Что делать?..
— Щупать местных. Тех, кто живет в городе. Прапорщики и гражданские.
Лейтенант кивнул:
— Так и есть. То есть они попадают в зону риска. Каждый из них может стать жертвой. Ситуация, прямо скажем, скверная.
Он, наверное, вторично собрался произнести сакраментальное «Что делать?..», но я опередил его, ответив без вопроса:
— И нам нужно вытащить противника на себя. Вернее, на Наталью. Вызвать огонь на нее. Так я понимаю?
— Правильно понимаешь. И главное здесь — как? Как это сделать хитро. Тонко! Не вызвав подозрений. Чтобы клюнула рыба на этот крючок.
Здесь мне вновь маякнуло, в какую сторону тянет мысль… но честно сказать, я не очень в это поверил. Уж больно фантастично это выглядело.
А лейтенант, поначалу мявшийся и стеснявшийся начать разговор, осмелел окончательно.
Смотри! — говорил он. Они, конечно, будут думать: то ли Наталью как-то вытащить из городка, то ли начать работать с кем-то из местных. Причем вполне возможно, местных начнут гнуть на сотрудничество, и достаточно грубо. Запугивать и шантажировать. Люди в большинстве взрослые, семейные… Если на кону встанет безопасность ребенка, то очень может быть, что человек со страху наплюет на все прочее, на Уголовный кодекс, на грозящее наказание — и пойдет на преступный сговор. Типа: хрен с ним, сяду, так сяду, зато мой ребенок будет в безопасности… А те ведь умельцы высшей пробы, они смогут так припугнуть, что и вправду поверишь. Значит, нужно как можно быстрее сделать так, чтобы вдова выбралась за пределы, став… ну, прямо скажем, став приманкой для неведомого пока врага.
Тут я уже практически постиг расклады. Похоже на то, что вместе с Натальей Владимировной этой приманкой должен стать я…
— Хм! — сказал я со значением, приподняв брови. — Товарищ лейтенант, можно я сам продолжу повесть?
— Конечно! — воскликнул он.
И я стал строго логически размышлять вслух.
Как сделать так, чтобы враги поверили: блудливая вдова тайно вышмыгнула за пределы городка?.. Да так и сделать: они прекрасно знают, что она слабовата на передок, и если у нее в этом месте пригорело, обязательно наплюет на меры безопасности и поскачет к любовнику, сгорая от страсти…
— Пока все правильно?
— Совершенно, — подтвердил Богомилов.
— Теперь вопрос: кто будет исполнять роль любовника?..
— И ответ на него здесь, — заключил он.
— То есть я?
— То есть вы, коллега.
Я был к этому готов, и здраво рассуждая, готов был признать данный вывод здравым. На кого могла запасть легкомысленная офицерская женушка, ведущая вольготную жизнь, осыпаемая деньгами, раболепно обслуживаемая высокопоставленным мужем? Живущая без забот-без хлопот, если не считать воспитание сына, которым она, судя по всему, не больно-то и занималась?..
Но я предусмотрительно спросил:
— А не будет ли это выглядеть… как это сказать, слишком уж вызывающим? Они — не раскусят ли? Нет, я не боюсь, ни в коем случае! Я ж понимаю: подписку дал — и все по-взрослому. Но они-то не дураки. Не решат ли, что это наш розыгрыш?
Лейтенант усмехнулся:
— Не должны. Знаешь… я сам только сейчас от шефа узнал, что эта дура безмозглая языком трясла где ни попадя: у нас, дескать, солдат новый в части появился. Такой, говорит, красавчик, двухметровый, я как только его увидела, так сразу протекла… Я бы, говорит, ему без разговоров дала бы, и так, и раком… Ты извини, но у нас же деловой разговор, так что без обиняков!
— Да ничего, — сказал я.
— Ну, вот так она молола без ума, а у стен уши есть. Не знаю уж, до самого-то Синякова дошло или нет… а хотя, это уже неважно.
— М-да… Тема, в принципе, смелая. Дерзкая. Мне такие нравятся.
— Ну еще бы! — тут лицо лейтенанта приобрело сложносочиненное выражение. — Между прочим… Насколько я понял, тебя никто не ограничивает.
И пояснил мысль.
Наталья здесь, в городе, конечно, обзавелась знакомствами. Она вообще была человек общительный и даже обаятельный, этого не отнять. И не то, чтобы мужиков нарочно охмурять, а просто так у нее это выходило, без всякой цели. Харизма, черт возьми! Какая-то легкость, незлобивость, незлопамятность. Ну а то, что мужчины под ноги стелются один за другим — это естественное следствие той самой харизмы.
— К ней вообще люди тянутся! — поделился наблюдением Богомилов. — Вот поди ж ты!.. Живой магнит, блин. Ну и, правду сказать, есть в ней это, свет какой-то, хоть и дура, хоть и жадная… А хотя она даже не жадная. И уж совсем не скупая. Просто транжирила налево и направо, а муженек из кожи вон лез, чтобы ее ублажать. Во все тяжкие пустился… А ей и горя мало. Сколько ни дай денег, все просрет. И еще клянчить будет… Ну да ладно! Ближе к теме.
Ближе к теме — Натали перезнакомилась со многими, и даже обзавелась подружками, схожими по характеру. Одна вроде бы и замужняя, да как-то с мужем у нее не пойми что, и даже не по ее вине, а он сам такой. Все что-то гонялся за длинным рублем, мотался по северам, по дальним краям, было дело, и уходил от нее, находил каких-то баб. Потом приходил, каялся… Короче, роман, а не жизнь. Другая — что-то вроде «соломенной вдовы», у этой муж был «творческая личность», местная богема. Подался в Питер, покорять град Петров талантами своими (этот северный край и экономически и социально как-то больше тяготел к Ленинграду, чем к Москве) — ну там, видать, и пополнил ряды непризнанных дарований, а потом просто исчез, в самом прямом смысле. Канул куда-то без вести, ни слуху, ни духу. И умершим почему-то его не признавали, вот даже не знаю, почему. А супруга осталась в неизвестном статусе; то есть, формально-то она женой так и числилась до поры-до времени, но окружающие пофыркивали в кулаки да ладошки. В маленьком патриархальном городке репутация у дамы была так себе. На что она плевала с высокой колокольни. Звали ее Марина.
