Новый Маляренко - Часть 1
Иван остановился и попытался вспомнить лицо двоюродного брата. Почему-то вспомнились капитанские погоны, щёгольские усики и фуражка. Иван крепко-накрепко зажмурился.
"Ну же, ну! Это же тебе, млять, не чужой человек. Он же тебя, оказывается, любил, искал и прожил полжизни думая о тебе! Ну вспомнись, Ваня…"
Вспомнилась только злобная усмешка и их последняя драка в юности.
Три одинаковых комнатки по двенадцать квадратных метров, Маляренко поделил просто. В одну заселился он сам, в другую – Юра с Настей, у которой уже прилично выпирал живот, а в третью заселилась Машка и несколько ящиков и бочонков. В доме Звонарёва жил он сам с Ксенией, студентки и Алла с Леной. Таким образом на "улице" не осталось никого.
Прошло почти два месяца после возвращения Ивана в посёлок. Название ему так и не придумали, просто называя посёлок "посёлком". Жизнь устаканилась и текла спокойно и размеренно. Каждое утро Иван, как и в прежней жизни, "ходил на работу" – то есть ездил на рыбалку. Юрка занимался солью и охотой, а Звонарёв мастерил мебель и прочую мелкую ерунду. Женщины тоже распределили обязанности между собой и в результате, каждый спокойно имел три-четыре часа свободного времени. Снова, как и прежде, начались песни у костра и танцы по вечерам. От ушедших куда-то на юг Лужине с его ребятами не было ни слуху – ни духу. Перед уходом Юра попытался разузнать, где они живут и как их, "если что" найти, но наткнулся на тяжёлый взгляд Сергея и получил информацию о том, что их "если что, самих найдут".
В то утро Иван поехал на пляж в одиночестве. Настя что-то прихворнула и Алина осталась хлопотать по дому вместе с Машей. Вообще, женщины, к удивлению Маляренко, по-настоящему сдружились. Внешне было трудно найти столь непохожих друг на друга женщин. Алина была миниатюрной тёмной шатенкой, а Мария была, во-первых, на голову выше Альки, а во-вторых, настоящей природной блондинкой с очччень выдающимися достоинствами. Да и разница в возрасте была почти восемь лет. И всё равно, много вместе пережившие женщины, были "не-разлей-вода".
Маляренко неторопливо крутил педали, размышляя о женской дружбе вообще и об Алине с Машей, в частности. Дорогу он знал прекрасно и ехал на автопилоте, "автоматом" петляя между "клумб" и совершенно не глядя по сторонам. Да чего там – он даже вперёд-то толком не смотрел. Подъезжая к песку Иван привычно, на ходу, соскочил с велосипеда и только тогда с удивлением обнаружил, что пейзаж-то сегодня какой-то другой! Сначала он ничего не понял, Маляренко просто стоял, бездумно пялясь в море. С морем было что-то не то.
– Ааааааа! – Бросив к чёрту велик, Иван кинулся к воде. Там. Всего то в двух сотнях метров от берега величественно плыл большой белоснежный корабль.
– Ааааааа! Я здесь! – Иван прямо в одежде заскочил в воду и быстро выбрался на камни. Через минуту оравший изо всех сил Маляренко сорвал горло и заткнулся.
Корабль не плыл. Он дрейфовал. Немного успокоившись, Иван чётко видел распахнутую на надстройке дверь и разбитые окна. В кораблях Ваня не разбирался, но мог отличить авианосец от буксира. То что он сейчас наблюдал – больше всего походило на прогулочное судно. На таком он как-то раз в далёком детстве, вместе с мамой катался по Чёрному морю. Слабо покачиваясь на волнах, судно медленно дрейфовало мимо Вани.
– Не. Это не морской корабль. – Юра авторитетно перекрыл возбуждённый гул столпившихся на берегу женщин. – Это вообще – речной трамвайчик. Ну, может, чуть больше чем трамвайчик. Но точно речной. У нас по Оке точно такие плавали.
Хотя в родном городе Ивана с реками, озёрами и кораблями была большая напряжёнка, но сейчас, на трезвый взгляд, Маляренко и сам понимал, что он "слегка" погорячился, обозвав это полузатопленное корытце кораблём. Так, кораблик метров тридцати в длину с двухэтажной надстройкой. А верхний этаж у него – вообще… тут Иван замешкался, подыскивая определение… накрытая крышей открытая палуба, вот!
За то время, которое понадобилось Ивану чтобы съездить за остальным народом, кораблик унесло дальше, вдоль берега, на юг ещё метров на двести. И, к огромному сожалению вождя, ещё метров на сто-сто пятьдесят дальше в море.
– Ну и кто у нас хорошо плавает? – Иван обвёл глазами присутствующих. Юра покачал головой и сделал шаг назад.
– Я сплаваю. – Звонарёв прищурился, определяя расстояние. – Не вопрос.
– И я! – Светлана по-ученически подняла руку. – Только вы отвернитесь пока, ладно?
Девушка быстро сбросила с себя одежду и залезла в воду. Следом, как следует разбежавшись, в волну нырнул прораб.
Иван почесал репу.
– А я, почему то считал, что прибой обязательно должен выбросить его на берег.
Пловцы довольно шустро добрались до судна и, дав пару кругов вокруг, поплыли назад. Выяснилось, что взобраться на эту посудину с воды не было никакой возможности – борт хоть и был низким, но преодолеть эти два метра никак не получалось.
– Уф. – Геннадьич лежал на песке тяжело дыша. – Давненько я не плавал столько. Судно заброшенное. Нет ни одного целого стекла. Трап оторван на хрен, аж с мясом – там дырки. И это… – Прораб перевёл дух. – С кормы свисает огрызок троса. Оборванный. Это всё.
– Юра, гони в посёлок и займись накачкой камер от "Волги". Снова плот будем делать.
Без плота забраться на судно было невозможно, а других плавсредств у Маляренко не было. Оставалось только кусать локти и смотреть на удаляющийся кораблик. С севера стеганул песком новый порыв горячего ветра. Судёнышко видимо вздрогнуло и ощутимо прибавило ход.
Долбанный древний насос "подкачал" и в этот раз. Изрядно намаявшись, мужики сумели накачать все четыре камеры лишь через час с четвертью, за это время кораблик унесло от места рыбалки километра на полтора на юг. И ещё дальше в море. Ветер усилился и, хотя погода стояла солнечная, и никакого шторма и не предвиделось, пускаться на таком… безобразии в плаванье Иван не решился. Разочаровано проводив взглядом уплывающую кучу добра Маляренко отправился отдыхать.
Всю ночь Ивану снились круизные лайнеры. Белоснежные корабли-красавцы обеспечивали его, Ивана, немыслимым комфортом и уютом. Он дремал в шезлонге на верхней палубе, а перед ним, в бассейне, резвились обнажённые девушки. Ещё Ивану снился Андрей Миронов, сидящий в соседнем шезлонге и исполняющий свою знаменитую песню про дикарей.
– Ой, мля. – После вчерашней нервотрёпки и беготни под палящим солнышком, проснулся Ваня с совсем больной головой. Швейцарский хронометр, тускло поблёскивая в свете лучины, показал четыре часа утра. Иван зевнул и решил пойти сегодня на рыбалку пораньше.
К рассвету Ваня оприходовал все ловушки и сам набрал полный короб моллюсков. Поёживаясь под прохладным утренним морским бризом, Маляренко ещё раз внимательно оглядел горизонт. Как и следовало ожидать – кораблика он не увидел. Пару раз нецензурно выразившись, мужчина подхватил добычу и потопал до дома.
Как выяснилось к обеду, ругался Ваня зря. Уехавший на юг, к водопою, Юрка, вернулся с круглыми глазами и сообщил, что этот самый кораблик сель на мель в километре от лагеря охотников. В аккурат за мыском и совсем близко от берега.
– Даааа, Геннадьич, кто-то нехило так уже тут поработал. – Маляренко смотрел на абсолютно пустую рубку управления. – Тут уже вообще всё поснимали. У тебя там что?
– Такая же ерунда. – Звонарёв вылез из почти затопленного трюма. – Всё выдрано. На воде пятен от масла и мазута нет. И не пахнет ничем. Баки пустые. Всё, суки, слили.
Кораблик, а по сути, совершенно голая скорлупка, зацепился за камни на дне и, пробив в двух местах борт, лёг на дно. К счастью здесь было не глубоко, и главная палуба торчала одной стороной из воды где-то на полметра. Другой борт, соответственно на полметра уходил под воду.
Сверху, по лестнице, спустился раздосадованный Юрка.
– Охренеть. Там вообще пусто.
– Итого. Что мы имеем. – Звонарёв, сидя на палубе, опустил пятки в море.
– Да ничего не имеем!
– Неправильно, Юра, неправильно! А имеем мы, тонн десять металла, который можно распилить, срезать, разобрать и так далее. Это уж немало, согласись.
Маляренко в диспуте насчёт будущей судьбы этого лайнера участия не принимал. Всё и так было ясно. Надо пилить, благо, что ножовки по металлу имелись, их было немало, и они были отменного качества. Иван поднял голову и прищурившись посмотрел на жалящее солнышко. Пилить не хотелось. Срочно требовалась заёмная рабочая сила или, попросту говоря, гастарбайтеры.
– Ладно. Хорош трындеть, мужики. Возвращаемся.
Глава 5.
В которой Иван получает "незачёт" по предмету "Основы жизнедеятельности".
– Ну что с тобой? – Ирина подошла и обняла совсем "убитого" мужа. Стас только дёрнул головой и спрятал лицо в ладонях.
– Да мне эта роль феодала… не хочу!
Иришка оглянулась на мирно спящих детей, положила голову на плечо мужу и тихо заплакала.
