Виктор Тюрин - Ангел с железными крыльями
Сосед кивнул головой, дескать, передам, и, зевнув напоследок, скрылся за дверью. Я, в свою очередь, закрыл за собой дверь. Незваных гостей я сначала обыскал, а затем примотал веревкой обоих к стульям. Оба имели по кастету и нагану. Пару минут разглядывал их бандитские рожи, после чего привел в чувство. Один из них был широкоплечий, ширококостный мужчина, лет сорока, с простым и грубым лицом. Второй был такого же возраста, но при этом жилистый и худой. Его серые навыкате глаза смотрели на меня с волчьей ненавистью.
– Отвечать коротко и четко. Иначе будет очень больно. Вы меня поняли?
Широкоплечий бандит, глядя мне в лицо, не разжимая губ, длинно сплюнул на пол. В следующую секунду я ткнул его фалангами пальцев под кадык. Он закашлялся, глаза побелели и вылезли из орбит. Он задергался в веревках изо всех сил, хрипя от боли и нехватки воздуха. Второй бандит с ужасом смотрел на бьющегося в судорогах подельника.
– Теперь твоя очередь. Или скажешь все, или… Погоди, а я ведь где-то тебя видел. Точно. Ты ведь Пиво?
– Узнал все-таки, – обреченно сознался он.
– Что с профессором?
– Если все как на духу выложу, отпустишь?
– Нет. Таким, как ты, место на кладбище, но есть и другой вариант. Расскажешь, сдам полиции. Выбор за тобой.
– Хорош выбор, – бандит скривился. – Ладно. Колюсь. Нам от тебя документ нужен. Карта, план или что-то вроде. Решили тебя по-хитрому взять. Значит, выманить из квартиры и взять в оборот. На квартиру профессора пошел Бардым. Это он заставил кухарку профессора телефонировать, а теперь ее сторожит, ждет нашего звонка.
«Профессору ничего не угрожает, как и Степановне, так что время есть».
– Кто Хозяин?
Головорез громко сглотнул слюну.
– И про него знаешь? От кого, если не секрет?
– От Сашки-Артиста.
– Вот же падаль продажная! Из-за него, шкуры, все так вышло! И он… Погоди, да ты меня на понт берешь! Мне потом верные люди сказали, что кончили Артиста на квартире Ножа… – тут бандит неожиданно замолк, какое-то время как-то странно смотрел на меня и потом неуверенно спросил: – Ты… его, что ли?
Я промолчал. Пусть думает, что хочет.
– И Шкета… там же положили. Значит, это ты их обоих. Засаду устроил. Я-то голову ломал, как оно могло так сложиться.
– Тебе тогда повезло, – вскользь заметил я, ничего не утверждая, но и не отказываясь. – Вот только, думаю, насколько твоего везения еще хватит?
Бандит, окончательно понявший, что нарвался на такого же зверя, как и он сам, только еще более крупного и матерого, окончательно перепугался. Юлить и обманывать не было никакого смысла, так как перед ним стоял человек, который один, почти голыми руками, расправился с целой бандой. И он действительно может себя считать счастливчиком.
«По всему выходит, что лучше мне на каторгу пойти, чем потом со сломанной шеей в канаве найдут, – подвел итог своим мыслям Пиво и начал рассказывать:
– Начала всего не знаю. Меня Нож нашел, когда уже Сашку-Артиста к делу пристроили в качестве жениха к Машке. Потом мне уже рассказали, что задумал Хозяин, я тогда только его кличку знал. Очень ему хотелось подобраться к документам этой самой вдовушки, вот только зачем, мне невдомек. Все шло хорошо, пока ты Артисту дорогу не перешел. Тот, видно, полностью в роль благородного вошел, вот и захотелось ему мести. Никому не сказал, падла. На стороне людей нашел, сучонок. И все пошло к чертям! Как только ты со всеми разобрался, Машка исчезла, а вслед за ней и Хозяин. Потом спустя пару месяцев меня нашли. Как оказалось, Хозяин всех нас в лицо знал. Нож ему издали нас всех показывал. И где найти, тоже рассказал. Подкинул мне денег, приказал найти пару людей и следить за профессором. Дескать, когда письмо придет или сама Машка приедет, чтобы знать дал. А сам наездами сюда приезжал, неделю-другую поживет и уезжает. Так и с письмом получилось. Я ему сразу телеграмму отбил. Потом Бардыма в квартиру профессора наладил, он то письмо нашел и мне передал. Осталось ждать. Когда ты в гости пришел, окончательно стало ясно, что ты в это дело не просто так ввязался. Вчера приехал Хозяин. Мы с ним перетерли и думали сегодня все кончить, а оно вон как обернулось.
– Где его найти?
– В гостинице «Купеческая», за Николаевским вокзалом. Семнадцатый номер. Он сейчас там сидит и моего звонка ждет.
– Фамилия?
– Задунайский. Только липовая она, а настоящей я не знаю.
Подойдя к бандиту, я отвязал его.
– Телефонируй Бардыму: пусть уходит. Хватит ему старуху пугать.
После того, как бандит положил трубку, в его глазах снова появился страх, рассосавшийся во время разговора. Он понимал, что уже не нужен, а значит… Я увидел этот страх в его глазах и сказал: – Что обещал, то сделаю, а теперь ответь мне на несколько вопросов.
Узнав, что мне было нужно, я сказал:
– Садись. Привяжу.
После того, как основательно его привязал, я ударил его ребром ладони под ухо, надолго приведя в беспамятство. То же самое проделал и со вторым бандитом. Проверил еще раз узлы и вышел из квартиры. До гостиницы добрался быстро. Подойдя к номеру, осторожно постучал. Ответил Задунайский не сразу, спустя пару минут после моего второго стука.
– Кто? – раздался из-за двери глухой голос.
– Я от Пива.
– Не знаю такого! Будете еще стучать – полицию вызову! – голос за дверью стал тонкий и ломаный, явно от испуга.
– Его малость покалечили. Сам не мог прийти. Просил передать: бумагу взяли. Ну, я похилял.
– Погоди!
Я знал, что сейчас в душе Хозяина, стоящего за дверью, боролись страх, жадность и осторожность.
– Бумага с тобой?
– Нет.
– Где сейчас Пиво?
– Лежит у подруги. Сказал, что ты знаешь, где его найти.
– А что с бугаем?
– Солдат его порешил, – кличку второго головореза я узнал от Пива. – Все. Хорош бадягу разводить. Мне хилять надо.
– Пиво сейчас у Машки с Басманной?
– Какая Машка, фраер! Там Таська борделем заправляет. У нее он.
Щелкнул ключ в замке.
«Похоже, проверочный тест я сдал».
Не успела дверь открыться, как я сходу шагнул через порог. Хозяин номера чисто автоматически отступил назад. При виде меня в его глазах заплескался ужас. Он меня знал или, если точнее сказать, видел со стороны. Я усмехнулся, а затем неожиданным и быстрым движением ударил стоявшего передо мной хозяина номера в солнечное сплетение. Задунайского сразу согнуло пополам от жуткой боли в животе. Судорожно хватая ртом воздух, он скорчился. Повернувшись, я закрыл за собой дверь, потом вытащил ключ. Подойдя к столу, уселся за стол, а ключ положил перед собой. Какое-то время разглядывал полусогнутую фигуру, стоявшую у двери. Этот человек, лет тридцати пяти, произвел на меня двойственное впечатление. Хорошо пошитый костюм и в тон подобранный галстук великосветского хлыща и тут же напомаженные волосы и нафабренные усики, от которых откровенно несло деревенским лавочником. Закончив его разглядывать, я сказал:
– Давай знакомиться, господин хороший. Вижу, ты меня знаешь, а я тебя – нет. Как-то нехорошо выходит.
Задунайский с кряхтением разогнулся, затем доковылял до стула и сел. Вытер слезы на глазах. При этом он старался смотреть не на меня, а в пол, пытаясь выглядеть как можно более незаметным и безобидным. Я смотрел на него с усмешкой, так как понимал, что он сейчас пытается что-то лихорадочно придумать, чтобы оправдаться во всей этой истории.
«Ну, давай, давай. Послушаем твою сказку».
Бросил скучающий взгляд по сторонам. Ракушки, завитушки, плюш, бархат. Все то, что обычно любили купцы. Снова посмотрел на хозяина номера:
– Ну, что Хозяин, говорить будем или мне тебе сразу начинать ребра ломать?
Тот поднял голову. В глазах затаившийся страх, но чувствуется, что он уже взял себя в руки.
– Мы можем договориться? – вдруг неожиданно спросил он.
Я даже слегка опешил от такой наглости. Думал, что начнет плакать, предлагать деньги, говорить, что исправится, а этот оказался прожженным дельцом, сразу предложив мне сделку. Отвечать не стал, а вместо этого задал новый вопрос:
– Твоя настоящая фамилия?
– Вы просто не понимаете, насколько это большие деньги… – он начал говорить, но я его перебил новым вопросом:
– Что тебе сломать?
Он отвел от меня взгляд, снова опустил голову и глухо произнес:
– Макиш. Николай Семенович.
«Где-то я уже слышал…» – но додумать мне так и не дали, так как Хозяин вдруг решил сменить покаянную позу, постаравшись себе придать как можно более раскованный и уверенный вид. Он откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки.
– Мне больше нечего терять! Расскажу, все как на духу. Я единственный сын Семена Марковича Макиша, доверенного приказчика купца первой гильдии Крупинина, ныне покойного. С самых малых лет…
Рассказчик из Макиша оказался плохой, потому что, несмотря на его показную уверенность, он сильно нервничал, сбивался и терял нить повествования, но даже в таком виде стала ясна суть его рассказа.
