Андрей Валентинов - Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы
…Гость был высок, широкоплеч, в длинной серой шинели с саперными петлицами. Красивое лицо портила кожа, красная, словно обгоревшая, набухшая темной кровью. На шинели Юрий заметил ромбы с саперными эмблемами и широкую нарукавную нашивку.
– Добрый день! Я кажется, помешал?
Улыбка показалась приятной, но какой-то напряженной. Странные глаза – светлые, застывшие. Внезапно в памяти всплыло: подземелье, мертвоглазые палачи в черных кожанках…
– Садитесь, товарищ комбриг. Чем могу?
– Можете, Юрий Петрович…
По его тону стало ясно, что речь пойдет вовсе не о ревизии оборонительных сооружений.
– С кем имею честь?
Снова улыбка, но уже другая, похожая на оскал. Бесцветные глаза блеснули:
– Майор госбезопасности Волков. По армейским меркам – комбриг. Я пришел задать вам несколько вопросов. Вернее, всего один…
Вот как? А почему этот краснолицый не обратился к Ежову? Но ведь госбезопасность, НКГБ, сейчас, кажется, отдельный наркомат? Так-так! Покушение в Тушино, истребители, атакующие «Сталинский маршрут»…
– А почему вы думаете, гражданин майор госбезопасности, что я вам отвечу?
– Ну вы же разумный человек! – широкие плечи приподнялись и снова опустились. – Зачем вам ссориться с нашим ведомством? Вы ведь уже слегка знакомы с моими ребятами, правда?
Юрий понял – краснолицый намекал на подземелье! Нелюди с мертвыми глазами, уволакивающие жертвы в мертвую темноту…
– Итак, вопрос: собирается ли Андрей Крапивин, он же Анх, кна-гэгхэн чугов, передать Агасферу «мэви-идхэ»?
– Агасферу? – удивился Орловский.
– Простите, Юрий Петрович. Товарищу Иванову. Это его старая партийная кличка, еще с гражданской… Итак?
Партийная кличка показалась странной, но еще более удивило то, что Волков назвал дхаров «чугами». Так их именовали только враги.
– Вы так не любите дхаров, гражданин майор госбезопасности?
– Чугов? – в свою очередь удивился комбриг. – Признаться, не люблю. Впрочем, их время миновало. Теперь это просто лесные выродки, которые пытаются еще кусаться. Но я не слышу ответа.
– Отвечаю: зэка Крапивин, статья 58 через 10 и 11, не собирается передавать Агасферу «мэви-идхэ»…
Холодный взгляд впился в лицо. Стало муторно и противно.
– Вы говорите правду… Что ж, спасибо. Он его знает?
– Это уже второй вопрос. Слыхали такой студенческий анекдот?
Краснолицый был страшен, но Юрий спешил вбить клинышек в появившуюся трещину. Они не едины! Кажется, Волков не хочет, чтобы «ключ» попал к неведомому товарищу Иванову!
– Анекдот слыхал. Вас же прошу ответить.
– Анх не знает «мэви-идхэ».
– Спасибо. Не буду уточнять, что о нашем разговоре не стоит распространяться…
Волков встал, собираясь уходить, и Юрий решился:
– Бог троицу любит, гражданин майор госбезопасности. Спросили бы: а кто знает?
– Что?!
Короткий, недоуменный взгляд, затем – кривая улыбка.
– Считайте, уже спросил.
– Не спешите, – Юрий закурил и помолчал несколько секунд. Надо было правильно подобрать слова…
– Ваше ведомство мне кое-что должно. Меня хотели убить в Тушино, затем сбить в воздухе, я открыл вам государственную тайну. А что взамен?
Краснолицый на мгновенье задумался.
– Взамен? Если вас отдадут моим ребятам, я постараюсь, чтобы вы просто умерли, без всяких последствий…
Угроза была глухой, темной. Что они делают с людьми? Кто они вообще такие, эти, с мертвыми глазами?
– Я назову того, кто знает «мэви-идхэ». Но перед этим вы объясните мне, зачем вам Великое Заклинание, и почему вы не хотите, чтобы оно попало к Иванову?
– А не много ли будет, гражданин Орловский? – прищурился комбриг.
– В самый раз, гражданин Волков!
Новое пожатие широких плеч:
– Зря, Орловский! Вы и так знаете много лишнего… Ладно, получайте, но имейте в виду: отныне я разговариваю с покойником…
Он помолчал, затем заговорил вновь, нехотя, брезгливо:
– Первое: мне не нужно «мэви-идхэ», я его знаю. Второе – и главное. Агасфер нам много должен. В 17-м мы ему здорово помогли, а теперь он желает отправить нас стеречь лагеря и набирает себе новую гвардию – из чугов. Если у него будет «мэви-идхэ», то против такой силы не устоит никто. Великое Заклинание действительно Ключ к силам, о которых чуги даже не догадываются. Поэтому мне надо, чтобы Агасфер добрался до «мэви-идхэ» как можно позже, а лучше всего никогда. Вы удовлетворены, Юрий Петрович?
– Значит, дхары – конкуренты? – хмыкнул Орловский. – Не хотите стеречь лагеря?
Бесцветные глаза вспыхнули ненавистью.
– Чуги – нелюди! Они ловко прятались, подставляя под удар нас, натравливая людишек… Ничего, мы взяли свое в 17-м и возьмем еще…
«Чуги»-дхары – нелюди? Кто же они, эти мертвоглазые?
– Ответ на третий вопрос: «мэви-идхэ» знаю я…
Рука краснолицего дернулась к кобуре. Опустилась…
– Если не врете, то вы пропали, Орловский! Агасфера нельзя обмануть надолго. Он умеет спрашивать – и живых, и мертвых. Даже если ваш труп сжечь, а пепел развеять, он вызовет вас из ада и заставит отвечать. Не верите?
Юрий верил – и это было самым страшным.
– Живой еще может лгать, но мертвые говорят только правду. Увы, с чугами у него не выходит, поэтому он ничего не добился от старого Роха…
Рох кна Гхели – Родион Геннадиевич. Учитель им ничего не сказал…
– Тогда, гражданин майор госбезопасности, в ваших интересах помочь мне бежать. Уведите меня отсюда и, поверьте, к ним я больше не попаду!..
Волков задумался, Юрий ждал, затаив дыхание. Христос изгонял бесов силою Вельзевула, князя бесовского… Может, выйдет?
– Вас найдут, – краснолицый покачал головой. – Он поднимет всю стаю. Сделаем иначе: вы пойдете со мной. Там, куда мы попадем, ему до вас не добраться…
Попадут? Куда? К мертвоглазым упырям?
– Знаете, я лучше воздержусь…
– А вас никто не спрашивает, Орловский!
Волков медленно встал, расправил плечи и начал поднимать правую руку. По телу ударил мороз, Юрий почувствовал, что сознание начинает мутиться… Нечисть, нечисть – Крапивин прав!.. Но если нечисть, то дхары умели с нею справляться. Заклинание, самое простое…
Перед глазами уже стлался серый туман, когда Юрий немеющими губами выговорил первое слово. Старое заклинание, его использовали в диктантах для начинающих. Ваня Лукин еще шутил по этому поводу…
…Туман исчез. Юрий стоял, ухватившись рукой за стол, пытаясь поймать открытым ртом куда-то пропавший воздух. Наконец он сделал первый вдох. Кажется, жив. А Волков?
Красное лицо упыря стало белым. Комбриг прислонился к бревенчатой стене, белки глаз налились кровью, на бесцветных губах пузырилась пена.
– Не выйдет… Орловский…
Правая рука вновь стала приподниматься, и Юрий прочитал заклинание второй раз. Голова Волкова ударилась о стену:
– Погоди… не надо… Чего ты хочешь?
Чего Юрий хотел? Многого, но сейчас его интересовало одно:
– Как помочь дхарам?
– Будь ты… проклят… – Волков медленно распрямился. – У тебя же «мэви-идхэ», идиот! Ты же можешь сжечь половину Союза!
…Андрей говорил и об этом. Наверное, сам краснолицый не отказался бы от такой возможности!..
– Прочитай заклинание наоборот…
О чем этот он? Ах да, заклинание против нечисти, прочитанное наоборот, теряет силу. Но Юрий не спешил.
– Как мне уйти? Где меня не найдут?
– Никак! – глаза зло блеснули. – Агасфер найдет тебя даже на том свете. Поступи, как чуги: прочитай «Спрячь Душу» – «мэви йанхи-вагрэ»…
…«Спрячь Душу» – его читали дхары, когда попадали в плен. Заклинание, вместе с другими, было записано на спрятанном за голенищем листке.
– Ладно… – Юрий вспомнил нужные слова и прочел их в обратном порядке. Лицо Волкова медленно наливалось краской. Он с трудом выпрямился, повел шеей:
– Зря ты это сделал, Орловский! Когда Агасфер найдет тебя, я попрошу отдать твою шкуру моим ребятам. И ты пожалеешь, что не умер раньше…
Тяжелая, налитая кровью кисть внезапно дернулась. Раскаленный воздух обжег глаза, Юрий закричал от боли, закрывая лицо руками. Когда же он вновь смог видеть, краснолицего уже не было, лишь у стены расплывались легкие клочья серого тумана…
Орловский присел на койку, массируя ноющие виски. В нечисть он не верил, но заклинания, кажется, действовали. Во всяком случае, этого упыря удалось отпугнуть. Жаль, не отпугнешь серебристые ТБ-3, наверняка уже готовые к взлету! Но краснолицый верил в это – и не только он. Но ведь такое невероятно, невозможно!..
– …Юрий! Юрий! Ты слышишь? Почему не отвечаешь?
Голос донесся откуда-то издалека, еле слышно. Орловский вскочил, тут же вспомнил: «голос племени»! Крапивин!..
– Андрей! Я слышу! Говори!
Он произнес это вслух, а затем еще раз – про себя.
– Юрий! Мы не договорились, я ухожу. Они поднимают самолеты! Прощай!
– Андрей! Анх!..
Орловский бросился к двери, распахнул ее, выбежал наружу. Значит, все! Иванов настоял на своем – и дхары обречены! Орфей не остановил резню…
