Кассандра Клэр - Город праха
Клэри в ужасе подняла глаза:
– То есть это не просто попытка свести счеты с тобой или со мной?
– Для Валентина наши переживания – лишь приятное дополнение к основной цели: обращению Меча душ. А для этого ему нужна…
– Кровь детей нежити. Но ведь Майя и Саймон не дети, они подростки.
– Когда создавалось заклятие для обращения Меча, вообще не было такого понятия – подросток. В обществе нефилимов взрослым считается тот, кто достиг воемнадцатилетнего возраста. Все, кто младше, – дети. Та к что Майя и Саймон для замысла Валенина вполне подходят. Кровь феи и мага у него уже есть. Не хватало лишь оборотня и вампира.
Из груди Клэри будто вышибли весь воздух.
– Почему же мы ничего не сделали? Почему мы их не защитили?!
– До сих пор Валентин шел по пути наименьшего сопротивления. Он выбирал жертв, до которых проще всего добраться. Найти мага – задача несложная. Валентин просто нанял его, чтобы он вызвал демона. Фею в парке найти тоже легко, если знать, где искать. Самое вероятное место, где можно встретить оборотня, – «Охотничья луна». Не понимаю, зачем Валентину понадобилось зря рисковать, чтобы…
– Джейс, – сказала Клэри.
– При чем тут Джейс?
– Валентин хотел расквитаться с Джейсом. Видимо, вчера Джейс чем-то его очень разозлил – настолько, что Валентин решил изменить свои первоначальные планы.
– С чего ты взяла, что внезапные перемены планов как-то связаны с твоим братом? – с непониманием спросил Люк.
– Потому что, – ответила Клэри с мрачной уверенностью, – только Джейс способен взбесить настолько сильно.
– Изабель! – крикнул Алек, колотя по двери. – Изабель, открывай! Я знаю, что ты там!
Дверь чуть-чуть приоткрылась. Алек попытался заглянуть в щелку, но никого не увидел.
– Она не хочет с тобой разговаривать, – произнес хорошо знакомый голос.
Алек посмотрел вниз и встретился взглядом с парой серых глаз, сердито сверкающих из-под очков.
– Привет, Макс, – сказал он. – Давай, братец, впусти меня.
– Я тоже не собираюсь с тобой разговаривать. – Макс попытался захлопнуть дверь, но Алек быстро сунул в щель ногу, дверь застопорилась.
– Не заставляй меня применить силу.
– Не посмеешь. – Макс навалился на дверь всем телом.
– Тогда я приведу родителей, а Изабель этого явно не хочет, – пригрозил Алек и повысил голос, чтобы сестра услышала: – Та к ведь, Иззи?
– Ах чтоб тебя… – раздался разъяренный голос Изабель. – Ладно, Макс, впусти его!
Макс отступил в сторону, и Алек ворвался в комнату, оставив дверь за собой приоткрытой. И увидел сестру в узком проеме, служившем в ее спальне окном. Изабель присела, словно изготовилась к прыжку. На ней было полное боевое облачение – ботфорты, грубые черные штаны, облегающая рубаха, покрытая тончайшей серебряной вязью рун. Вокруг левой руки обвился золотой хлыст, черные волосы трепал ветер, врывающийся в открытое окно, глаза пылали гневом. Она напомнила Алеку Хьюго, черного ворона Ходжа.
– Ты в своем уме? Жить надоело?! – воскликнул Алек, бросившись к Изабель.
Хлыст тут же змеей взмыл в воздух и обвился вокруг его лодыжек. Алек замер. Теперь сестра могла повалить его на пол легким движением руки.
– Лучше не подходи ко мне, Александр Лайтвуд, – предупредила Изабель самым разъяренным тоном.
– Иззи…
– Как ты мог предать Джейса? После всего, что мы вместе пережили! А ведь мы все принесли клятву защищать друг друга!
– В первую очередь Закон, – напомнил Алек. – А потом уже друг друга.
– Закон! – с отвращением выпалила Изабель. – Есть закон, который превыше Закона Конклава. Это закон семьи, Алек. А Джейс – часть нашей семьи!
– Закон семьи? В первый раз слышу, – раздраженно бросил Алек. Он понимал, что сейчас нужно наладить мир с сестрой, но многолетняя привычка поправлять ошибки младших взяла верх. – Видимо, оттого, что ты только что этот закон придумала.
Изабель дернула кистью, и земля ушла у Алека из-под ног. Он еле успел сгруппироваться, чтобы смягчить удар о пол, перекатился на спину и посмотрел на сестру, грозно возвышающуюся над ним. Макс стоял с нею рядом.
– Как с ним поступим, Максвелл? – спросила Иза бель. – Свяжем и оставим валяться на полу, дожидаясь родителей?
Тут у Алека лопнуло терпение. Он выхватил из рукава нож, извернулся и полоснул по струне, стягивающей лодыжки. Струна с треском лопнула, и Алек немедленно вскочил. Хлыст засвистел и свернулся в руке у Изабель, с напряжением ожидавшей следующего шага брата.
Конец этой семейной сцене положил негромкий смех, донесшийся от входа.
– Ну хватит, хватит, вы уже достаточно его помучили. Я здесь.
Глаза Изабель расширились.
– Джейс!
– Собственной персоной. – Джейс проскользнул в приоткрытую дверь и захлопнул ее за собой. – Можете прекратить драку и… ай, полегче! – Последнее было адресовано Максу, с воплем прыгнувшему на него с разбегу. Мягко отстранив мальчишку, Джейс объяснил: – Я сейчас не в лучшей форме.
– Вижу, – сказала Изабель, окинув встревоженным взглядом его окровавленные запястья, слипшиеся волосы, грязь и сукровицу на лице и руках. – Что Инквизитор с тобой сделала?!
– Ничего особенного. Просто заперла в тренировочном зале. Алек помог мне выбраться.
Хлыст поник в руке Изабель, как увядший цветок.
– Правда? – спросила она брата.
– Да, – отозвался Алек, сосредоточенно отряхивая пыль с одежды. И, не удержавшись, добавил: – Вот так вот!
– Предупреждать надо.
– А тебе надо хоть немного в меня верить!
– Хватит, некогда препираться! – оборвал их Джейс. – Изабель, какое у тебя тут есть оружие? И бинты, мне нужны бинты!
– Бинты? – Изабель отложила хлыст и вытащила стило. – Может, лучше «иратце»?
– «Иратце» устранит синяки, однако бессильно против рунных ожогов, – сказал Джейс, демонстрируя ей запястья.
На свету следы от пылающих оков выглядели еще более пугающими – почерневшая кожа растрескалась и сочилась кровью и сукровицей. Изабель побледнела.
– Оружие, – напомнил Джейс. – Мне надо достать оружие, прежде чем…
– Сначала бинты, – отрезала Изабель. – Потом оружие.
Она потащила Джейса в ванную и начала рыться в корзине со всякими мазями, пластырями и марлевыми повязками. Алек наблюдал за ними через полуоткрытую дверь. Джейс оперся на раковину, а приемная сестра промывала его ожоги и перевязывала их белой марлей.
– Теперь снимай футболку, – приказала она.
– Я так и знал, что ты не откажешь себе в удовольствии.
Джейс снял куртку и, морщась, стянул футболку через голову. Мышцы играли под золотистой кожей, виньетки знаков чернели на обоих плечах. Обычный человек мог счесть изъяном многочисленные белые шрамы от нанесенных когда-то рун, но только не Алек. Такие шрамы с гордостью носил каждый нефилим – не изъяны, а знаки отличия.
Джейс заметил его взгляд и крикнул из ванной:
– Алек, можешь принести телефон?
– Он на тумбочке, – добавила Изабель, не повернув головы.
Они с Джейсом о чем-то очень тихо переговаривались, – наверное, не хотели зря пугать Макса. Алек посмотрел на тумбочку.
– Телефона нет, – сообщил он.
Изабель выругалась себе под нос, чертя «иратце» на спине Джейса.
– Я забыла его на кухне! Вот засада… А если я пойду за ним и нарвусь на Инквизитора?
– Я принесу, – предложил Макс. – На меня она даже внимания не обратит.
– Ну может быть… – протянула Изабель с неохотой. – Зачем вам вообще сейчас телефон.
– Нужен, и все, – сказал Алек, теряя терпение.
– Чтобы написать Магнусу «Превед кросафчег чмоке-чмоке»? Если так, я тебя убью.
– Кто такой Магнус? – требовательно спросил Макс.
– Маг, – коротко ответил Алек.
– Очень сексапильный маг, – уточнила Изабель, не обращая внимания на испепеляющий взгляд старшего брата.
– Но ведь маги плохие, и водиться с ними нельзя, – сказал Макс с недоумением.
– Вот именно, – ответила Изабель.
– Я ничего не понимаю, – произнес Макс. – Но телефон вам принесу.
С этими словами он выскользнул из комнаты. Джейс натянул футболку и куртку, вышел из ванной и принялся искать оружие в вещах Изабель, в беспорядке разбросанных по всей комнате.
– Что будем делать? – вопросила Изабель. – Сбежим? Инквизитор просто взбесится, когда обнаружит, что ты удрал!
– Она взбесится гораздо сильнее, когда обнаружит, что Валентин не намерен с ней торговаться. – Джейс вкратце изложил замыслы Имоджен Эрондейл. – Единственная проблема этого плана в том, что Валентин на него не купится.
– Еди… единственная проблема?! – переспросила Изабель. От ярости она начала заикаться, чего с ней не случалось с шестилетнего возраста. – Какой позор! Вот так продавать тебя этому психу! Ты член Конклава! Ты наш брат!
– Инквизитор так не считает.
– Да мне плевать, что там считает себе эта уродливая стерва! Мы ей не позволим!
