Следующая станция – Луна (СИ) - "Генрих"

— Резерв есть, Вить. Самый худший результат — на три балла выше минимума на тройку.

— Максим Алексеевич, исключительно из личного опыта. Как-то на Всероссийской олимпиаде по математике с моим участием, разумеется, попалась задача, на которую было заложено неправильное решение. Представляете?

Не представляет. На лице сомнение. Обычные граждане часто уверены, что наверху сидят непогрешимые. Нередко это сочетается с убеждением, что все высшие чиновники и политики — сплошь идиоты.

— Я вам даже условие задачи могу воспроизвести, и предложенное решение. Оно, между прочим, из минобразования пришло. Олимпиаду курируют кандидаты и доктора наук, заслуженные учителя и всё такое. Тем не менее, проскочило. Я со своим руководителем команды подали апелляцию в оргкомитет, и они были вынуждены с нами согласиться.

— Ничего подобного никогда не слышал.

— Да вы что! Кто ж о таком шуметь будет? Журналистам подобное не сильно интересно, на сенсацию не тянет, обычный рабочий момент. Кстати, в школьных выпускных тестах я тоже ошибки или сомнительные места замечал. Ещё когда сам школу заканчивал. Чаще всего такое происходит на экзаменах по русскому или иностранному языку.

— По-вашему, никому верить нельзя, — бурчит, уходя в глухую оборону, директор.

— Верить можно, но ошибки всегда и везде возможны. Надо об этом помнить, — пожимаю плечами.

— У вас вроде не бывает такого, — находит контраргумент и сильную позицию. Спорить трудно, когда тебя хвалят.

— Бывает. Только опять же, не шумим об этом и всегда такую возможность учитываем. Когда-нибудь слышали, что космические корабли делают коррекцию? Вот наш «Резидент» пока летел к Луне, два раза траекторию корректировал. Что это? Работа над ошибками.

Света уже стоит за моей спиной, мягко треплет мне волосы.

— Ты начальство известила, что тебе замена на год нужна?

Жена подтверждающе улыбается. Завуч поддерживает.

— Да, Виктор Александрович, я за неё поработаю, и ещё одна учительница подстрахует. Вернее, я её. Она молоденькая ещё.

Домой со Светой идём вдвоём.

— Как там твои в Березняках поживают?

— Хорошо, тьфу-тьфу-тьфу…

— Ты им деньгами помогаешь?

Бросаю на супругу изучающий взгляд. Обеспокоена тем, что из семейного бюджета деньги утекают?

— А куда денешься? Помогаю, конечно.

Света удовлетворённо кивает. Надо же! Об обратном переживает! Кажется, мне повезло с женой больше, чем думал до сих пор.

К тому же мне приходится думать о многом другом. Ребята-лунатики — большие молодцы, надо им премию выписать. По миллиону каждому, ибо заслужили. Но как всегда бывает, решённая проблема порождает несколько новых. Теперь надо думать, как половчее взять в руки вожделённые ресурсы. Но пока пусть подсознание новые ребусы переварит. А я уделю оставшийся вечер жене. У неё день рождения скоро.

11 июня, суббота, время 10:40.

Байконур, Обитель Оккама, кабинет Колчина.

Разрулить проблему сбора железа легче всего. Надо только уточнить у «Резидента» сработает ли способ сбора железа магнитом напрямую, без предварительной обработки реголита. Если нет, тогда применим мельницу для измельчения.

Так или иначе пустим самоходную тележку с широким стальным барабаном, начинённый магнитами, а лучше электромагнитами. Частицы железа, пусть в смеси с другой породой, будут налипать на поверхность и сбрасываться в кузов. Коробочка помещается на прицепе. Когда кузов наполнится, прицеп сменится на пустой, а полный отправится на место сбора руды. Поближе к месту плавки, а то и прямо туда.

Выпарить водород из гидридов, которых суммарно порядка десяти процентов, сложнее. Можно примитивно нагревать весь грунт, но слишком велики издержки. Девяносто процентов ненужной породы сожрут те же девяносто процентов тепла. Может и больше, надо по теплоёмкости уточнять, но мне лениво.

Обогащение прямо напрашивается. Собственно, стандартный приём переработки. И с подсказки озадаченного заранее подсознание метод нащупывается. Разделение фракций по плотности в жидкости, вот решение! При встряхивании, перемешивании более плотные и тяжёлые частицы опускаются, — среди которых оксид железа самый-самый, — соответственно, лёгкие составляют верхние слои.

Можно использовать жидкий аргон. Инертное вещество, посторонние химические реакции исключены. Или жидкий криптон, самые лёгкие фракции — магний, кальций, их гидриды и гидроксиды, — просто всплывут, плотность криптона выше.

Останавливаюсь всё-таки на жидкой углекислоте. При ночной температуре Луны под относительно небольшим давлением он безропотно станет жидким. Плотность, в отличие от криптона, всего на 15% выше плотности воды.

Преимущества благородных газов нивелируются более низкой рабочей температурой. Её поддержание потребует дополнительных усилий. Хотя характеристики криптона выглядят привлекательно, — 153о С, не сильно напрягут в условиях лунной ночи. И его цена для нас мелочи. Преимущества углекислоты ещё в том, что её доставлять не надо, а криптон после доставки на Луну золотым станет. К тому же стопроцентной чистоты полезных фракций всё равно не добьёмся, посторонние вкрапления неизбежны.

Итак, делаем установку на основе углекислого газа. Накидываю схему на компе, подключаюсь к системе «Виртуальный эксперимент». В самом начале она избавляла нас от семидесяти процентов слабых или ошибочных решений. Сейчас по мере совершенствования, этот показатель превосходит девяносто. Сейчас один барьер не могу обойти. Натурный эксперимент в земных условиях невозможен. Вакуум можно воссоздать, лунную силу тяжести нет.

После разработки конструкции встанет другая задача. Следует разделить те узлы, которые можно изготовить с помощью земных мощных технологий и те, что могут сделать резиденты.

13 июня, понедельник, время мск 10:10.

Луна, координаты: 36о в. д., 78о ю. ш., база «Резидент».

Дробинин.

Лунным днём мы наружу, то есть за пределы шатра из «подсолнечников» не выходим. Опасаемся солнечных вспышек. Одной по нам уже хлобыстнуло. Вчера. Как позже выяснилось, подлётное время солнечного тайфуна класса Х составляло целых две секунды. За это время энергетик Володя и Саша Куваев в один прыжок влетели в шлюз.

Я тоже. Но у меня своё укрытие. Прямо в моём цехе, иначе никуда не успею. Колодец в рост человека, в котором можно присесть на сиденье. Есть запасной баллон с дыхательной смесью, ведь неизвестно, сколько сидеть придётся. Хотя, как правило, мощные вспышки краткосрочные.

Вот туда быстренько и запрыгнул. Тут же закрыл за собой откидной люк. Он, по ощущениям, нисколько не легче, чем обычные чугунные люки на канализационных колодцах. И это правильно. Защита должна защищать.

Одно мы упустили, надо этот пробел закрыть. Из колодца нет связи. Командир просто ввёл в протокол необходимость кому-то приходить ко мне и открывать люк. Я и сам могу, но откуда я могу знать, что опасность миновала?

Колодец открыл Куваев через пять минут.

— Вылезай Наф-Наф! Шторм миновал.

— Почему Наф-Наф? — спросил, уже закрывая люк.

— Так это же он каменный дом построил, — удивился Саня вопросу. — Не то, что его братья, из говна и палок. У тебя тут всё сурьёзно.

После того, как мы подёргались по каждому поводу, большому и маленькому, решили не перебарщивать с безопасностью. Не просто так, конечно. Датчики, размещённые в разных местах, под шатром и снаружи, показали обнадёживающий результат. С-вспышки под шатром ослабляются практически до фоновой радиации. Только надо встать, а лучше сесть у юго-восточной стороны вала, который сформировался вокруг «Резидента». Солнечно опасное направление. Там и грунт, извлечённый наверх, когда мы вкапывали топливные баки. И шлак от моих плавок. А его и по массе больше выплавленного металла, а об объёме и говорить нечего.

В связи со вновь выясненными обстоятельствами С-вспышки мы пережидаем, не возвращаясь на борт «Резидента». М-вспышки и Х-вспышки не игнорируем.