Константин Калбазов - Бульдог. Экзамен на зрелость
– Вы уверены, ваше величество?
– Вполне. Господи, и чего сразу сюда не отправились…
Петр наблюдал за переменами, происходящими с женой, с нескрываемым удивлением. Впрочем, облегчения в этом взгляде было куда как больше. Просто невероятно, что ей вот так сразу полегчало. Однако в этой бочке меда оказалась эдакая ложка дегтя. Похоже, яхты он лишился. Уж во всяком случае, пока жену не отпустит окончательно это клятое недомогание.
Значит, в поход придется отправляться по старинке, на какой-нибудь расшиве с парусами и гребцами. Он ведь по практичности своей и скупости даже о собственном коноводном судне не позаботился. Все должно было приносить прибыль казне, и никак иначе. А если траты, то лишь оправданные. Вот только с этой яхтой и не удержался.
Обед соорудили довольно быстро, накрыв стол прямо на палубе, под тентом. Господи, какое же это счастье – наблюдать, как дорогой тебе человек уплетает за обе щеки. Правда, Петра не отпускало ощущение, что вот сейчас Анне снова станет плохо. Но она, словно желая непременно развеять его опасения, продолжала уничтожать все, что попадалось на глаза.
После плотного обеда Анна хотела было завладеть вниманием Новикова. Он непременно должен показать во всей красе то чудо, которое так необыкновенно благоухает, оказывая столь целительное действие. Петру пришлось вмешаться и избавить изобретателя от посягательств супруги.
В конце концов ей все сможет разъяснить и судовой механик. Кстати, он стоял у самых истоков и только чудом сумел пережить тот жуткий взрыв котла на первом образце. Анна было надулась, так как за время работы на своей, да и на казенной фабрике она научилась вполне сносно разбираться в различных механизмах. Но Новиков заверил ее, что механик ничуть не уступит ему самому, а даже превзойдет, поскольку куда больше времени проводит подле машины.
– Господи, скажи кому, что ей полегчало от запаха копоти и перегретого металла, ведь не поверят, – провожая взглядом жену, обряженную в простенький сарафан, пробормотал Петр.
– Ну здесь есть и свои плюсы. Она хотя бы не порывалась во что бы то ни стало выпить фотоген. – Едва сказав это, Новиков стушевался, поймав на себе взгляд императора. – Кхм… Прошу прощения, ваше величество.
– Нет-нет, Петр Викторович. Ты неправильно понял. Что, твоя супруга действительно порывалась выпить фотоген?
– Хм. Можно сказать, это была ее навязчивая идея.
– Господи, что же делает с женщинами беременность.
– А что они делают с нами, – под одобрительный смех государя закатил глаза Новиков.
– Петр Викторович, а я ведь не просто так оставил тебя при себе. У меня, знаешь ли, появилась идея.
– Ваше величество, признаться, я еще не осуществил до конца одну вашу идею, а вы уж вторую подбрасываете.
– Как же не осуществил? А это что?
– Ну-у, машина еще несовершенна. Мне тут как-то по случаю в руки попал татарский лук. Оказывается, это весьма сложное в изготовлении оружие. А между тем наши охотники используют слабые однодеревки. И тогда я просто представил себе эволюцию этого оружия. Это же уму непостижимо, тысячи лет оно медленно развивалось, пока не достигло своего пика, и ему на смену пришло огнестрельное оружие. Так что мне с моим детищем хватит забот до конца дней и еще потомкам останется.
– Что же, раз так, то я не буду тебя озадачивать. Доводи до совершенства свою машину. Или, если я правильно понял, только начни этот путь.
– Но, с другой стороны, ваше величество, кто мне мешает оставить потомкам не один ребус, а два. Или даже больше. И потом, быть родоначальником чего-либо, это такое волнительное чувство…
– Да с чего ты взял, Петр Викторович, что это что-то новое? – с озорной улыбкой прервал Новикова Петр.
– А с того, что вы вот так же тогда говорили и о паровой машине. Итак, я весь внимание.
– Ну, раз уж ты весь внимание, то пошли в каюту. У меня там на столе кое-какие наброски имеются.
Долго изучать чертежи Новикову не пришлось. Нет, не потому что он сразу же все понял. Он конечно же обладал пытливым и светлым умом, но этого было недостаточно, чтобы сразу понять, что именно изображено на верхнем листе, а бумаги лежали именно стопой. Едва взглянув на чертеж, он тут же попросил разъяснить, что это изобразил государь и в какую вообще сторону нужно думать.
– Это железная дорога. Вот это – имеющие специальный профиль стальные пруты, рельсы. Они крепятся к поперечным шпалам стальными же костылями. Все это устанавливается на насыпь, рельсы скрепляются между собой, и получается эдакая дорога. Но не простая, а железная дорога. Ровная, без ям, рытвин и иных неровностей.
– Это же сколько стали на эту дорогу должно уйти? – озадачился Новиков. – Признаться, мне даже страшно представить, сколько будет стоить одна верста такой дороги.
– На сегодняшний день порядка восьми тысяч, – вполне спокойно ответил Петр.
– Да она прямо-таки золотая получается.
– И тем не менее польза от нее очевидна. Настолько очевидна, что оба брата Демидовы устроили такие пути на своих заводах, а также соединили свои плавильные печи с рудниками. Это позволило увеличить добычу вдвое против прежнего, при том же количестве людей и лошадей. Что было просто необходимо, так как введение в производство машин Силина резко увеличило производительность оборудования.
– А отчего стальные? Почему не попробовать чугунные? Во-первых, они будут отливаться, а не коваться. Во-вторых, чугун сам по себе куда как дешевле.
– Акинфий Никитич пробовал сначала именно с чугуном, благо подобные дороги из дерева ладили уже давно. Но чугун хотя и оказался получше дерева, но все же хрупок. Так что самое оптимальное это даже не железо, а сталь.
– Понимаю. Процесс производства этих рельсов слишком дорогостоящий, и вы хотите, чтобы я подумал над тем, как его можно упростить.
– Э не-эт, Петр Викторович. Это все равно что ткача отправлять на работу в кузню. Толк, конечно, будет, но самую малость.
– Но как же? Я уверен, что без машин тут не обойтись, а значит…
– Ничего это не значит, – отмахнулся Петр. – Без машин конечно же не обойтись, но тут понадобятся скорее сильновы, а не паровики. Потому что именно им отдается предпочтение на производстве. Да и есть кому поручить заняться упрощением производства рельсов. Да-да, ты все правильно понял, Петр Викторович, за этими путями я вижу будущее. Большое будущее. Но для тебя у меня имеется другое дело. Раз уж у тебя получилось создать пароход, так, может, выйдет сделать и паровоз. – Петр убрал верхний лист и представил следующий чертеж.
Новиков впился в него взглядом. Петр прекрасно рисовал и чертил довольно внятно и аккуратно. Вот только на этом все хорошее и заканчивалось. Никакой конкретики, просто красивый рисунок. Вот как хочешь, так и решай проблему взаимодействия представленных и весьма абстрактных механизмов.
– А почему паровоз? – пребывая в глубокой задумчивости, поинтересовался Новиков.
– Не знаю. Просто к слову пришлось. Можно назвать парокатом или паротягом, но «паровоз» вроде звучит лучше. Пароход ходит по воде, паровоз возит грузы по земле.
– Ну да, вполне, вполне… Хм, очень интересно. Мою машину можно даже особо не переделывать, разве только привод сделать несколько иным. Как тут у вас…
Еще около часа они корпели над чертежами. Вернее, увлеченно корпел Новиков, а Петр скорее находился рядом, время от времени высказывая свое мнение. У саглиновцев стало уже доброй традицией при первой же возможности засыпать государя кучей вопросов или просить его взглянуть на их достижения свежим глазом. А уж привлекать его для решения вопросов, поднятых им же самим, и подавно. Там, где им нужно было ломать голову, придумывая какое-либо решение, Петру порой было достаточно просто взглянуть, чтобы задать нужное направление или рассмотреть ошибочность пути.
Именно в эти моменты ангел-хранитель Петра вдруг становился наиболее активным. По факту в это время Петр просто со стороны наблюдал за его высказываниями и художествами. Ну да, ангел без труда пользовался и руками Петра, и его талантом рисовальщика, вычерчивая различные чертежи. Уже давно миновало то время, когда Петр этому удивлялся и даже пугался.
Разумеется, ученые не раз и не два задавались вопросом, откуда у государя столь разносторонние познания. Но и такой ответ, как Божье провидение, их вполне устраивал. А как же иначе объяснить то чудесное избавление от смерти. Пометил Господь чело государя своей дланью, так этому нужно радоваться и постараться как можно больше успеть воплотить в жизнь, ибо век человеческий короток.
– Н-да-а… А ведь получится. Голову готов прозакладывать, что получится. Только этот самый паровоз выйдет уж больно тяжелым. Нужно будет делать основательные пути, чтобы они под его весом не расползлись. Ага. Рама этих тележек, или, как вы их обозвали, платформ, и колесные пары должны быть из железа. Господи, это сколько же одного только железа потребуется? Одно сплошное разорение.
![Юлиана Еременко - Один шаг, навстречу жизни [СИ]](/uploads/posts/books/4888/4888.jpg)
