Василий Звягинцев - Дальше фронта
– Ну, Олег Константинович!
Князь привстал на колено и из обоих стволов замолотил на звук обычным в таких случаях приемом – две пули прямо, на уровне пояса стоящего человека, по две левее и правее и остальные с рассеиванием чуть выше уровня земли. И, как надеялся, опять в кого-то попал. По крайней мере, мегафон заткнулся, булькнув напоследок неразборчиво.
«Воеводин» и «Вальтер Р-38» разом смолкли с откинутыми на задержку затворами. Но есаулу времени как раз хватило.
Секунда – рывок к багажнику, вторая – откинуть крышку (слава тебе, Господи, замок не заело!), третья…
Миллер повалился на спину, сжимая в одной руке автоматический дробомет двенадцатого калибра, в другой – восхитительно тяжелые патронташи. Не совсем уместно хохотнул, глядя вверх.
Князь глянул туда же. В поднятой крышке багажника светились три кучных пробоины.
– Хорошо стреляют, гады, но мимо… Сейчас мы им сделаем! Я начну, и вы сразу в овраг. И бегом, не останавливаясь, сколько сил хватит. Я прикрою, подержу их чуток, потом за вами. Вы меня не ждите, километров через пять, не раньше, выходите на дорогу и с ближайшего телефона вызывайте десант, пусть весь район блокируют…
Не надеясь уйти живым, есаул торопился исполнить свой последний долг, выручить сюзерена из ловушки, дать ему шанс на спасение.
Олег Константинович не стал играть в ненужное благородство, мол, оба спасемся или оба погибнем с оружием в руках. У каждого своя функция в этом мире. Гвардия потому и «погибает, но не сдается», что для того предназначена. Это уж если совсем нет выхода, император или князь выезжают на поле боя в окружении последних уцелевших витязей.
Он молча кивнул головой, загоняя в рукоятки пистолетов полные обоймы, передернул затворы.
– Ну, с Богом!
– Дайте вашу фуражку…
Фуражка у князя приметная, корниловская, с черным бархатным околышем и красным верхом, глядишь, в первую секунду издалека не разберутся.
Миллер надвинул козырек пониже на глаза, освободил предохранитель. В подствольном магазине пять снаряженных волчьей картечью патронов, в подсумках еще полсотни таких же. На мелкую дичь есаул не охотился.
– Эй, там, я сдаюсь! – прокричал он и встал, опираясь на незаметное за крылом машины ружье, взмахнул рукой.
В зарослях шевельнулось, чье-то лицо забелело между еловыми лапами. Из-за ствола соседнего дерева выглянул еще один и еще. Чисто машинально. А чего, мол? Мы сдаться предложили, князь подумал и решился. Второй, наверное, убит. Прицел был верный, он упал. Да и патроны, верняком, кончились. Больше одной запасной обоймы мало кто с собой носит. А выстрелы считали.
Теперь опасней было, что застрелится князь из гордости, а не продолжит бой.
– Выходи на дорогу, пистолет брось вперед, руки над головой…
Отпрыгнув в сторону, адъютант будто перечеркнул цель взмахом громыхающего, плюющего огнем, рвущегося из рук ружья. Тридцать метров, дистанция самая подходящая, картечь идет кучно, но уже достаточно широким снопом. В полсилуэта большого зверя.
Пять зарядов, выпущенных почти в автоматном темпе, просекли в подлеске широкую брешь, и пока еще не успели упасть на землю срубленные ветки, куски коры, люди, есаул уже ссыпался по скользкой и мокрой траве вслед за князем, чуть не до середины склона. Прижавшись спиной к косо торчащей вбок осине, торопливо, но четко, недрогнувшей рукой затолкал в магазин следующую порцию патронов.
Живой пока вроде. Теперь минут десять покараулим, а там и отступать можно. Если противник умный, он должен сейчас бежать отсюда сломя голову к своим машинам, вертолету, а то и к припрятанным в чаще коням.
Идея насчет коней есаулу понравилась. Это было бы умно и нетривиально.
На самом деле, далеко ли уедешь на машине после такой акции? Не повезет, так до первого поста дорожной полиции, особенно если князь успел сообщить о нападении.
Не могли же они наверняка знать, что не было в «Руссо-Балте» радиостанции или иного устройства экстренной связи.
А что не было, так это прямая его, адъютантская вина. Ну, не взял с собой Олег Константинович охраны, его воля, а вот добиться, чтобы поставили в машину радиотелефон, есаул обязан был.
На самом деле, конечно, не обязан, потому что Миллер по штатной должности к Собственному Его Императорского Высочества конвою не принадлежал, а числился по протокольному ведомству, и в его функции сегодня входило лишь надлежащим образом оформить с секретарем Патриарха результаты переговоров. Только и всего.
Так вот, что касается коней – если заговорщики приехали верхами, по лесным тропинкам и просекам, то, захватив князя, таким же образом, незамеченные, могли спокойно уйти в любую сторону, а уже километров через тридцать пересесть на более современный транспорт.
Или, наоборот, затаиться в схроне или бункере где-то в буреломной чаще, здраво рассчитав, что, стереотипно, искать их будут как можно дальше от места похищения, а не в двух шагах.
Но, с другой стороны, в данном конкретном случае кони – серьезная потеря темпа.
Это все могло показаться праздными мыслями человека, переводящего дух перед решающей схваткой. Было и такое, конечно, однако, прежде всего отдышавшись и утихомирив колотящееся сердце, Миллер здраво просчитывал собственные шансы и выстраивал тактику предстоящего боя.
Есаул не захотел ограничиться ролью уцелевшего арьергарда, хотя ничего большего от него долг не требовал. Князь уже далеко, для врага практически недосягаем. Сейчас самое время начать двигаться в том же направлении, в готовности парировать любую непредвиденную случайность. И только.
Но как же не воспользоваться столь благоприятными возможностями позиции и момента? После картечного залпа террористы, похоже, впали в ступор, и вслед ему не прозвучало ни одного выстрела.
Миллер не надеялся, что пятью выстрелами убил всех (хотя подобные случаи известны, но это скорее из разряда курьезов), однако двух-трех вывел из строя наверняка.
А если еще прикинуть, что и восемнадцать пистолетных пуль тоже кого-нибудь задели, так вполне могли налетчики сбежать.
Это было бы вполне разумно. Ловить хорошо вооруженных людей в густом лесу – затея почти безнадежная. Впрочем, еще неизвестно. Если в случае неудачи им угрожает смерть – так будут гнаться до последнего.
И тогда следует подстраховаться. Причем – активно. Не бежать вдогонку князю, тот и сам как-нибудь выберется, а обойти противника с тыла и посмотреть, что там и как. Вдруг следы интересные обнаружатся, улики, а то и взять кого-нибудь удастся, хоть живым, хоть мертвым.
Охотиться есаул любил, на кабанов, на медведей, на тигра ходить приходилось, один раз даже на сафари в Африку попал. Стрелял с коня в носорога. И по тайге, по лесу умел ходить беззвучно, не хуже коренного удэгейца или тунгуса, в детстве еще научился. Поэтому обнаружить позицию бандитов, их не спугнув и самому не подставившись, труда не составит.
И чем ближе он подходил к намеченной точке, тем сильнее крепла в нем уверенность, что не теракт это настоящий, а довольно грубая инсценировка.
Не мог он поверить, что на такое дело пойдут люди столь непрофессиональные. Ну, если с бревнами и деревом еще более-менее, под видом лесников, а хоть и браконьеров, без труда можно с бензопилой за полчаса засаду подготовить, и никаких дополнительных технических средств не нужно, то все остальное…
Сам бы есаул с двумя помощниками намеченный объект за двадцать секунд скрутил и в лес уволок, машину поджег и в овраг скинул, а для полной достоверности и трупы подходящие заранее припас бы и в машину подложил. Чем обеспечил бы себе резерв времени чуть не до утра.
А вот если князя только попугать решили…
Нет, не сходится. Пугали или всерьез действовали – кара одна, и никто свою голову на плаху не положит, чтобы только из-за кустов пострелять да поулюлюкать.
На самом деле просто сбой у них произошел, непредвиденный, на самом интересном месте. А вот причина сбоя?
Идея самолично, по горячим следам раскрыть государственное преступление, утереть нос контрразведке, очень грела есаула, безобразно засидевшегося на канцелярской должности. Да и охоту на вооруженных людей никак не сравнишь с выслеживанием почти безобидного, если не очень зевать, медведя.
И он пробирался по склону, исполненный азарта, не обращая внимания на грязные колени бриджей и начинающие промокать тонкие шевровые сапоги со слишком уж скользкими на сырой траве подошвами.
Впереди ему послышались голоса, а ноздри уловили явственный запах табачного дыма. Неужто в самом деле до сих пор не ушли? Это уж ни в какие ворота… Чистых десять минут прошло, а погони не наладили, и сами сидят на месте, неизвестно чего дожидаются.
Есаул прижался к земле и пополз по-пластунски, крепко сжав ремень ружья у передней антабки.
Осторожно раздвинул ветки у самой земли, справа от небольшого бугорка, чтобы приподнятая голова не нарушила общего рельефа. Такие вещи наметанный взгляд замечает автоматически.
![Василий Звягинцев - Андреевское братство [= Право на смерть]](/uploads/posts/books/110177/110177.jpg)
