Наши уже не придут 5 (СИ) - "RedDetonator"
Он описал круг над бетонной площадкой, завис над её центром, и плавно приземлился на отмеченной точке. Опустилась кормовая аппарель, после чего из недр вертолёта высыпал отряд СпН в количестве пяти человек.
— Это… — произнёс потрясённый Хрущёв. — Это… Это что?..
Двигатель вертолёта Ми-2 несколько раз «чихнул», лопасти стали двигаться медленнее, а затем и вовсе остановились.
— Это вертолёт, — сообщил своему заместителю Аркадий. — Как видишь, до совершенства его ещё доводить и доводить…
Ми-2 — это один из самых проблемных проектов в области авиастроения СССР.
— А как же это… — начал Никита Сергеевич. — А если бы в воздухе мотор остановился? Всё? Авария?
— До отметки в пятьдесят километров всё нормально, — сообщил ему подошедший сзади Михаил Леонтьевич Миль, главный конструктор КБ Миля. — Но вот после пятидесяти километров…
Это не единственная проблема второго в истории СССР вертолёта.
Наблюдаются непонятные биения, с холостым ходом какие-то проблемы, детали, из-за биений и колебаний, быстро выходят из строя, что обуславливает низкий моторесурс. Зато точно известно, что после полной замены деталей двигательного блока на новые, есть примерно пятьдесят километров, а потом что-то обязательно сломается…
— У наших заокеанских «друзей» в этом плане, куда большие успехи, — произнёс Аркадий. — H-3, разработанный Говардом Хьюзом, уже готовится к серии. Правда, он целиком и полностью гражданская разработка…
H-3 — это вертолёт компании «K-Heli», учреждённой Курчевским специально под эту задачу. Военные США не заинтересовались перспективным летательным аппаратом, поэтому Леонид, пока что, ориентируется только на гражданский рынок, а также нарабатывает технические решения, которые в готовом виде поступают в СССР.
— Гражданскую модель я бы вам ещё год назад предоставил, там ведь требования не столь строгие и задачи у таких вертолетов намного проще, — улыбнулся Миль. — Тем более, у них есть фора по времени — на три года раньше начали.
Аркадий лишь кивнул.
— Получается, если сделать хороший вертолёт, можно будет высаживать красноармейцев прямо в тылу врага? — догадался Хрущёв.
— А ты схватываешь на лету, — усмехнулся Немиров. — Но это будет очень нескоро.
*17 сентября 1938 года*
— Так-так-так… — Аркадий нервно постучал пальцами по рабочему столу. — Это значит, что аналитики сильно ошиблись…
— Объясни, пожалуйста, товарищ генеральный секретарь, — попросил Калинин.
В кабинете Немирова собрались все: весь Президиум, четыре наркома, председатель СНК, а также восемь представителей генштаба, включая начальника генштаба, генерал-лейтенанта Мерецкова, и четыре представителя аппарата Верховного главнокомандующего РККА, включая генерал-полковника Шапошникова.
— Нас на эту конференцию не пригласили, — пояснил Аркадий. — Даже не уведомили нас о том, что она вообще будет проходить. Чехословакию тоже не пригласили — они считают, что судьбу Судетской области можно решать без неё.
На конференцию в Вену поехали премьер-министр Невилл Чемберлен, президент Альбер Лебрен, рейхсканцлер Адольф Гитлер…
'… а также глава правительства, дуче фашизма, основатель империи, кхалиси Травяного моря, разбивающий оковы, отец драконов, Бенито Муссолини', — подумал Немиров с усмешкой.
Туда набивалась и Западная Польша, желавшая отправить на конференцию своего президента, Игнация Мосцицкого, но Великобритания оставила запрос без ответа. Мосцицкий решил не навязываться.
Интересы Польши очевидны: Западная Тешинская Силезия, спорный регион, который польские власти считают своим, по причине того, что там живут, преимущественно, поляки. Только вот поляки там, в большинстве своём, оказались в результате миграции, вызванной территориальными изменениями, случившимися сначала по итогам Империалистической войны, а затем по итогам Советско-польской войны. Сначала социально-экономические потрясения после распада империй, а затем кто-то не захотел жить при большевиках, при румынах и так далее, а кому-то пришлось уехать из-за страха потери накопленного состояния. Многие поляки заселились в Тешинскую Силезию, где уже жило немало этнических поляков, спокойно сосуществовавших с местными чехами, словаками и остальными…
Так что Мосцицкий, всего три года как обретший всю полноту власти в Западной Польше, что стало принципиально возможно после смерти Пилсудского в 1935 году, заинтересован в отъёме у Чехословакии Тешинской области, так как там развитая промышленность, которая мощнее, чем вся промышленность Западной Польши.
Только вот Игнация даже не послали, а просто проигнорировали — это значит, что его не видят возможным союзником ни немцы, ни англичане с французами. Никто не будет рассматривать и обсуждать проблемы Западной Польши, поэтому Мосцицкий не знает, что делать: он даже обратился в посольство СССР — хочет официальную встречу с Калининым…
Времена, когда Аркадия считали первым человеком в СССР, уже прошли, поэтому общаться по серьёзным вопросам все стараются с Калининым — у западных и не только «партнёров» есть убеждение, что Михаил Иванович обладает правом окончательного решения.
— Это может ничего не значить, — произнёс Сталин.
— Может, — кивнул Аркадий. — Но меня сильно беспокоит то, что внешняя разведка не смогла добыть никаких сведений о ходе конференции. А она началась чуть больше суток назад.
Это было свидетельством строжайшей секретности — на западе подозревают, что СССР раскинул шпионскую паутину по всему миру, потому что он очень часто узнаёт то, чего не должен был узнавать. В этот раз встреча проводится на высшем уровне, с доверенными людьми, среди которых нет представителей советской агентуры, поэтому, что именно они там обсуждают, неизвестно…
Но Немиров догадывался — Чехословакию собираются уничтожить. Никого не волнует, что у неё армия насчитывает 1,5 миллиона человек, что вооружение у этой армии самое передовое, а промышленная мощь страны позволяет вести полномасштабную войну хоть следующие несколько лет.
Только вот Бенеш очень не хочет воевать. Он до сих пор убеждён, что достаточно заручиться поддержкой Великобритании, Франции или, на худой конец, СССР, а дальше всё как-то само собой рассосётся.
Когда в Чехословакию вошли советские 6-я и 12-я армии, Бенеш и вовсе расслабился — в нём окрепла уверенность, что теперь с ним никто не рискнёт связываться…
— Предлагаю, вне зависимости от тематики этой странной конференции и её исхода, начинать мобилизацию, — произнёс Аркадий.
— Эскалация… — вздохнул Калинин.
— … уже произошла, — покачал головой Аркадий. — Последнее, чего я хочу — встречать войну со спущенными штанами. Нам такого не простят никогда.
Можно было бы подумать, что полная мобилизация может устрашить Гитлера и он побоится связываться, но в геополитике это не работает. Если есть подготовленный план, то это значит, что силы уже оценены, ресурсы вложены, а войска подготовлены.
В дверь постучали.
— Товарищ генеральный секретарь, Эйтингтон, — сообщил Ванечкин.
Степан за прошедшие годы вырос до подполковника — формально он просто секретарь, но фактически — третья рука Немирова, выполняющая различные поручения, контролирующая некоторые процессы и представляющая его интересы там, куда он не хочет или не может приехать.
— Запускай, — разрешил Аркадий.
Наум, судя по напряжённому выражению его лица, принёс какие-то неприятные вести. Сначала он поприветствовал всех присутствующих, после чего бегло оценил их состав — важно было, чтобы здесь не оказалось людей без допуска к гостайне.
— Здесь все допущены, — вздохнул Немиров. — Можешь начинать.
— Получили сведения с Венской конференции, — начал Эйтингтон. — Великобритания и Франция, согласно этим сведениям, склонны не препятствовать Германии в разрешении Судетского кризиса любыми методами.
— М-хм… — хмыкнул Аркадий.
У него в груди возникло знакомое чувство, которое обычно появлялось непосредственно перед боем. Страх убить и быть убитым смешивались с застарелой тревогой, организм реагировал на это ударной дозой норадреналина, гасящей панику и мобилизующей разум и тело думать и действовать.
