Николай I Освободитель // Книга 9 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич "Funt izuma"
Поскольку вопрос был деликатный, полноценный церковный собор устраивать не стали, порешали все разногласия кулуарно. Московский патриарх забирал себе всю территорию Российской империи кроме Царьградской губернии, а также все страны со славянским населением, Среднюю Азию, Дальний Восток с Китаем и другими странами той части планеты.
Константинопольскому Патриархату отходила Эриванское княжество — там хоть масть держала армянская церковь, но православные тоже имелись — и Греция — это из союзных России стран — Западная Европа, Малая Азия, Ближний Восток, Африка и Америка. Было решено, что поскольку Констанинопольский патриархат не так плотно ассоциируется с Россией, то этой части православной церкви будет проще вести миссионерскую деятельность в «недружественных» нам странах.
Забегая немного наперед — ну как немного считай на двадцать лет — это парадоксальным образом привело уже к тому, что греческие епископы стали добиваться автономии от все более русифицирующейся Константинопольской патриархии. Грекам сильно не нравилось то, что их в церковных делах задвигают на второй план, а все действительно серьезные должности понемногу занимаются русскоязычными иерархами, ну а когда на место Сефирского епископа уже в самом Греческом королевстве был назначен из Царьграда выпускник Московской духовной академии, там просто взвыли. Получилось настолько громко, что пришлось даже напрямую разговаривать с братом, которому такое вмешательство тоже совсем не понравилось. Не с точки зрения передела власти — все же Михаил был во многом русским человеком, и даже его собственный духовник относился к Московскому патриархату — а с точки зрения распространения нестабильности внутри его государства.
Так или иначе пришлось — как бы странно это не звучало — давать грекам автокефалию внутри Константинопольского патриархата, что с другой раз еще сильнее подчеркнуло отказ эллинов от прав на Византийское наследство. Тоже какой-никакой, а плюсик.
Ну и отдельно стоит упомянуть произошедшую примерно в это же время отмену Ужгородской церковной унии. О ней я, если совсем честно говорить, в отличии от Брестской до попадания сюда ничего и не слышал. На практике оказалось же, что среди Русинов — как мы с Кошутом и договаривались, Закарпатская область осталась в составе Венгрии, а местное славянское население было, переселено на территорию империи, ну те кто пожелал, конечно — не мало униатов, подчиняющихся Римскому папе.
Естественно Московский патриарх тут же сделал стойку и начал давить на меня с целью решения этой проблемы, само существование подобного рода унии виделось сидящим в Москве иерархам фактически плевком себе в лицо, так что нет ничего удивительно в том, что уже в 1847 году был собран поместный собор, на котором местные церковные иерархи — они традиционно относились к сербской митрополии — провозгласили отмену положений Ужгородской и Мармарошской уний. Да, оказалось, что была еще какая-то Мармарошская уния, впрочем, это уже не важно.
Ради справедливости нужно отметить, что особого принуждения не было. На низовом уровне русины достаточно охотно переходили обратно из унии в православие, особенно то, что переселялись на территорию Российской империи. Все же авторитет Московского патриархата после недавней войны и той роли, которую в ней сыграл религиозный мотив, был на высочайшем уровне. Ну а те, кто с этим был не согласен просто уезжали в массе своей на запад, в Америку, поскольку в Пеште совершенно серьезно вознамерились решить вопрос с русинами раз и на всегда и полностью мадяризировать этот регион. Их мотив был понятен, ну как я передумаю и решу еще и закарпатских славян освободить от власти католиков-иноверцев, нет уж лучше всех выселить и завезти своих венгров, надежнее будет. Учитывая, что все население этого региона составляло порядка двухсот тысяч человек, из которых славян было примерно сто-сто пятьдесят, сделать это было не так уж сложно.
Ну и совсем напоследок нельзя не отметить еще одну наметившуюся тенденцию. Неожиданно процесс распространения уже нашей инвертированной римо-православной унии начал расширяться за пределы Российской империи. Изначально Холмская уния виделась инструментом сугубо внутренним и, как бы это сказать, узко-одноразовым, что ли. Она нужна была только чтобы оторвать поляков-католиков от влияния извне, не более того.
Однако процесс оказался заразительным, да и Патриарх Филарет показал, что умеет работать с людьми и вот уже на территории новосозданного Словацкого королевства отдельные приходы начали переходить в римо-правосланую унию. Пока на описываемый момент их было всего полтора десятка и располагались они все вдоль границы с Россией, что логично, но сама тенденция была более чем интересна.
Видимо начала давать плоды наша плотная работа в прессе против Папы Римского и католичества в целом. Опять же ради справедливости сидящий в Риме глава католической церкви и сам делал все, чтобы подорвать свой авторитет. Во время Царьградской войны он поддержал идею возврата древнего города Османам-магометанам, выступал против революций, приветствовал французские войска, вошедшие в 1839 году в Милан, потом отказался признавать создание отдельного Сицилийского королевства, а теперь был вынужден призывать войска французов, чтобы те подавили начавшиеся бунты уже в самой папской области. Мягко говоря, не самая разумная политика.
Интерлюдия 6
Все, стоп! Привал! — Длинная вереница людей, неспешно бредущая под палящим южным солнцем, услышав команду тут же потеряла стройность и начала сбиваться в кучки, так сказать, по интересам.
Черные носильщики, набранные из народа нгони, регулярно страдающего то от набегов родственных им воинственных зулусов, то от откровенного геноцида со стороны буров и португальцев, они увидели в прибывших в Африку русских возможных защитников и охотно шли к ним на службу. Тем более что и белые колонизаторы, исповедуя старый принцип разделяй и властвуй, с удовольствием делали ставку на более слабые племена дабы в перспективе ослабить более сильные. В итоге именно из нгони были набраны первые туземные полки, часть которых уже была переправлена на «большую землю» или в Эфиопию, где были не редки случаи стычек с прибрежными мусульманами. Те же нгони в данном случае выполняли роль основной рабочей силы, и в составе экспедиции их была примерно половина от общей численности.
— На обед? Или на дневку, вашбродь? Коней надыть напоить, жарень какая.
— На дневку. Рассёдлывай лошадей, корми, пои, себя не забудь, — капитан Сидоров, являвшийся главным «военачальником» экспедиции тоже спрыгнул с лошади и передал поводья подскочившему к нему денщику. Достал из кармана платок, вытер пот, поискал глазами профессора Кеппена, и найдя его среди небольшой группы студентов, решительно двинул к ученому-географу.
Второй большой группой были белые казаки, переехавшие в Африку после упразднения Донского и Терского казачьих войск. Они составляли основную ударную силу отряда, были увешаны оружием с ног до головы и с большим удовольствием скинули на «черных нехристей» — что кстати было не совсем справедливо, православная церковь с большой готовностью принялась за миссионерскую деятельность, и с прошлого года в Новом Смоленске была учреждена первая на африканском континенте епископская кафедра, относящаяся к московскому патриархату, — всю бытовую работу, а сами лишь зорко следили за окрестностями. Никаких боевых действий изначально не предполагалось, экспедиция была сугубо мирного свойства, однако места здешние оставались дикими, белым человеком нехоженые и оттого зело опасные. В таких случаях надежный винтарь лучше далеко не убирать и патрон из патронника не доставать, целее будешь.
— Петр Иванович я вас прошу, держите ваших архаровцев под контролем. Тут и львы в траве могут прятаться, и змеи всякие и Бог еще знает, что, — капитан постарался по максимуму убрать из голоса раздражение, однако у него это получалось откровенно плохо. Кабинетный ученый, всю жизнь занимавшийся географией юга России неожиданно в свои шестьдесят решил рвануть в Африку и заделаться знаменитым первооткрывателем. Заодно взял с собой десяток приближенных студентов, среди которых, страшно подумать, была даже одна девушка, и это фактически была третья большая группа. — Давайте хоть здесь в тысячах километров от дома не будем устраивать балаган.
