Оболочки (СИ) - Никонов Андрей
– Он сказал «поехали», он махнул рукой, – Сайкин не отрываясь смотрел на дисплей.
Радист Варвара Урсляк, не отрываясь, смотрела на Сайкина. Два часа назад я хотел её оставить на станции, и взять с собой ещё одного спасателя, потому что, похоже, у них с майором всё начало переходить в горизонтальную плоскость, и только утверждённый регламент не дал мне это сделать. О чём я потом очень сильно пожалел. А пока последовал примеру гэбэшника, и уставился на родную планету Соболева.
С расстояния в двенадцать тысяч километров Земля была видна целиком – светящийся в бесконечной глубине космоса шар, покрытый завихрениями облаков. Континенты и океаны были маленькими, почти игрушечными, города превратились в крохотные пятнышки. Невольно на ум пришла мысль, как же мы ничтожны по сравнению с окружающим миром. И вот эти ничтожества летят его покорять, от планеты к планете. Пафосно и завораживающе. Наверное, именно в этот момент я осознал, как мне повезло.
(37). Сторона 1. 09 июня, вторник.
(37). Сторона 1. 09 июня, вторник.
– Не повезло, – завхоз дядя Паша распутывал провода портативного кардиографа, одновременно сверяя инвентарный номер с учётным журналом. – Что делать собираешься?
Димка и сам пока не знал. Главврач издал приказ, где запрещал подработки свыше двадцати часов в неделю, и в других отделениях. Это означало, что, во-первых, и так небольшая фельдшерская зарплата просядет на четверть, и во-вторых, за оставшуюся часть придётся работать полную смену, а не сокращённую, как, например, в радиологии или морге. С учётом исчезнувшей подработки, ситуация вырисовывалась печальная, хоть в массажисты подавайся.
– Может, в Москву податься или в Питер? – Куприн принял готовый аппарат, положил обратно в картонную коробку, достал следующий. – Нет, не вариант, у меня тут дом, сейчас такая ситуация, что хрен его продашь за нормальную цену.
– Есть у меня один человечек, могу привести посмотреть, – завхоз мрачно оглядел стеллаж, забитый аппаратурой. – Называется риелтор, по-нашему – спекулянт. За оценку ничего не возьмёт, продавать не обязательно, хоть знать будешь, сколько за него выгадаешь, а то в интернетах обещают много, но хрен за эти деньги продашь.
Димка задумался. Не то чтобы он серьёзно решил переехать, но, если денег не станет, эти хоромины он обслуживать не сможет нормально. Пока что всё работало, и всё равно, газовый котёл предстояло поменять в этом году, насос в скважине иногда барахлил, внутренности, отслужившие двадцать с небольшим лет, тоже требовали ремонта и обслуживания. Ещё мотоцикл, на него сбережения ушли. Мать и отчим, если что, поддержат, но он, Дмитрий Куприн, привык жить самостоятельно. Здесь, в городке, перспектив не дождёшься, если ты не при власти, как дочка Чурова, или не в авторитете, как Лось.
– Может, сегодня? – предложил он. – У меня смена через час заканчивается.
Дядя Паша взглянул на часы, потом в потолок.
– Сделаем, – сказал он. – Сейчас полдень, мы к трём подъедем. Один он на тебя наседать начнёт, они, эти спекули, люди бесцеремонные, а при мне постесняется. Адрес пришли на телефон, буду близко, позвоню.
Куприн кивнул. Дяде Паше он доверял – внушал завхоз такое чувство своей основательностью и уверенностью. А вот другим членам коллектива не очень. Например, лаборантам, уже и рабочий день к концу подошёл, а анализы, которые он отнёс ранним утром с пометкой «срочно», во внутрибольничной системе так ещё и не появились, пришлось идти ножками.
Распечатанные бланки лежали у Чурова, а самого заведующего лабораторией на рабочем месте не было – так Димке сказала Майя.
То, что она сдавала анализ на хорионический гонадотропин, или проще говоря, гормон беременности, скрыть не удалось, но девушке хватило мозгов не писать свою фамилию, а поставить вымышленную. И теперь вся больница гадала, кто же из представителей женской части коллектива залетел. С Майей Димка старался разговаривать ровно, как и с остальными, но волей-неволей смотрел на живот.
– Чего уставился, – прошипела внучка Нефёдова, убедившись, что их никто не подслушивает. – Куприн, ты мне уже сложностей достаточно в жизни создал, не усугубляй. Пока что я вне подозрений, на дочку Чурова внимание переключила, пусть подёргается, старая кошёлка. Батя её бросить хотел перед смертью, да не успел.
– Да ладно, – Димка опешил. – Думаешь, она его заказала?
– Навряд ли, но ругались они при мне сильно, даже подрались. Если не эта тварь, он бы обратно в Москву уехал, и был бы жив. Вот скажи, что я не права.
Похоже, девушка о махинациях своего папаши не знала ничего, и Дима её просвещать не стал. Должны у детей быть иллюзии насчёт собственных родителей.
– А папашка твой молодец, такую хоромину отгрохал.
Дядя Паша не обманул, приехал ровно в три вместе с суетливым лысеньким человечком средних лет, причём сидел этот человечек за рулём знакомого Порша. Именно эту машину вместе с водителем Лось из мотошколы изгнал. Завхоз вылез с пассажирского сиденья, а с водительской стороны – риелтор, Плотников Генрих Эмильевич.
– Хороший дом, – подтвердил он, заходя на участок. – И гараж неплохой. Откроете, молодой человек?
Голос у человечка диссонировал с несерьёзной внешностью – он был низкий и густой. Плотников посмотрел гараж, отметил, что две машины кое-как войдут, и стены без трещин. Внимательно осмотрел скважину, а очистной септик только что не обнюхал.
– Автономные системы – хорошо, но затратно, насос неровно работает, надо менять. Но это мелочи, покупателю место важно и общая планировка. Тут у вас котельная?
За полчаса Димка узнал о своём доме такое, о чём и не подозревал. И что фундамент опирается на несущие грунты, и что крышу надо ремонтировать – одно стропило чуть повело, и про вентиляцию целую лекцию выслушал. Дядя Паша ходил следом и посмеивался. Правда, от себя похвалил систему видеонаблюдения.
– Генрих, ты парня не грузи, по существу выскажись., – наконец сказал он, и ткнул пальцем, – а это что? Здесь мы ещё не были.
– Подпол, – Димка распахнул дверь на лестницу, ведущую к заготовкам. – Но там ничего интересного.
– Это ты зря, паря. По подполу сразу скажешь, не топило ли, как дела с фундаментом и всё такое, так? – завхоз повернулся к риелтору.
Тот с готовностью подтвердил, достал из кармана фонарик и двинулся вниз.
Подпол гости осматривали тщательно, минут пять, не меньше, обстукивая стены и каменный пол, Димка уж было испугался, что они на тайник наткнутся, но пронесло.
– Ладно, не буду вас мучить, молодой человек, – Плотников уселся за кухонный стол, открыл блокнот. – Честно скажу, дом отличный, строили на совесть, денег не жалели. Но строили давно. Брал бы для себя или на перепродажу, максимум четыре миллиона. Участок надо поднимать, крыша, котёл, остальное по мелочи, всё это в миллион встанет, не меньше. Если продавать, то за шесть, а то и за семь, вполне может уйти. Вот, держите.
Он протянул картонный прямоугольник с телефоном.
– Что это?
– А это Сергей, бригадир. На круг у вас тысяч триста со всеми материалами получится, если не шиковать и не углубляться. Запускаете бригаду, она из дома делает конфетку, участок в порядок приводит, если надо, деревца высаживает и цветочки, я тут приметил пару мест, и вуаля – плюс полтора, а то и два миллиона к цене. Покупателю ведь что нужно, красоту увидеть, место, где он захочет жить, сейчас клиент избалованный пошёл, это раньше можно втюхать было недострой, а теперь на всё готовое приходит. Так что думайте, молодой человек, не торопитесь. Продавать лучше летом, когда зелень ещё цветёт вовсю, осенью цены падают, зимой – люди вроде меня лакомые куски подбирают. Но рынок в движении, был бы дом, а человек найдётся. Да?
– Точно, – подтвердил дядя Паша. – Без человека всё смысл теряет. Ты, Дмитрий, подумай. Дом, он постоянного ухода требует. На пенсию выйдешь, начнёшь в грядка копаться, а твоё дело молодое, вся жизнь впереди.
