Марик Лернер - Восток
— Я скажу, — быстро ответил тот. — Я все скажу!
— Я знаю, — обреченно сознался продавец формы. — Комендант, ты обещал!
— Тому, кто больше всех скажет, — кивнул Ян, — я обещаю жизнь.
Пулемет ударил сразу, не успел грузовик повернуть на нужную улицу. Лобовое стекло жалобно зазвенело, и из кузова поспешно посыпались люди, прячась за машину и заскакивая в соседние дворы.
Хорошо, не стукнуло в голову кататься на переднем сиденье, как начальству положено, глядя, как, подволакивая ногу, к нему присоединился водитель, подумал Ян. Удачно в кузов залез контролировать своих героев.
— Ранен?
— Вывихнул, когда выпрыгивал.
— Давай назад, нечего тебе здесь делать.
— Чего это они такие нервные? — присев у заднего колеса, спросил Зибров. — Не успели приехать — и нате вам! Хороши бы мы были, если бы оба грузовика успели к дому подъехать.
— Так не глухие, — выругался Ян, — услышали стрельбу в городе. Везде одновременно не получилось. Не сиди, лейтенант, — замерзнешь. Взял своих парней — и давай вокруг. Утекут задними дворами.
— Ага, — согласился Зибров и метнулся в сторону, на ходу подзывая второй взвод.
Пулеметчик старательно продолжал поливать свинцом длинными очередями испустивший дух грузовик. Из радиатора текла вода, от кузова отлетали щепки, и машина уже стояла на ободах, пробитые колеса не держали веса. В окно высунулся какой-то тип с винтовкой и начал суетливо стрелять во все стороны. Юнкера азартно отвечали. Зазвенели стекла, вокруг окна появилась масса дырок. На стрельбище большинство прекрасно попадало в цель. Здесь пули летели куда угодно, только не в стрелка. Впрочем, он заопасался и перестал высовываться, подставляясь. Со стороны двора добавилась еще стрельба. Если кто в округе умудрился проспать начало, сейчас он с интересом прислушивался.
— Колобов, — позвал Ян, не оборачиваясь: тот и так рядом в обязательном порядке, — пулеметчика.
— Сейчас, — ответил сержант. Он выстрелил и довольно хохотнул: — Есть.
Пулемет на чердаке резко замолчал.
— Двадцать восьмой, — с гордостью сообщил Колобов.
— Взрослый мужик, — с укоризной сказал Ян, — а дурью маешься. Не хватает только надрезов на прикладе. Знаешь, что мы на фронте с такими делали, если попадался?
— А ты не считал никогда?
— Никогда. Сначала некогда, потом неинтересно. Много их было.
Он отвинтил колпачок на рукоятке, прикинул расстояние и дернул за шнурок. Сделано по-идиотски, но благодаря длинной ручке удобно кидать. Тридцать метров — совсем не рекорд, а здесь намного ближе, и цель хорошо видна.
— Лежать всем! Граната! — привычно швыряя, предупредил Ян.
В доме ударил взрыв. Он кинул еще одну.
— Не бежать прямо на окна, — заорал, вставая, для остальных. — Сбоку, им так неудобно целиться. Пе-э-э-эрвое отделение атакует, второе прикрывает. Необязательно попасть: не давайте им высунуться! Пошли!
Юнкера с нечленораздельным ревом поднялись и нестройно рванули к дому. Половина моментально забыла все наставления и приказы, доблестно несясь через заборы и огород. И то — первый настоящий бой. На самом деле в доме еще большие неумехи собрались, иначе бы вместо дурной стрельбы давно сделали ноги, но искренний энтузиазм подчиненных необходимо потом похвалить. Никто в кусты не забился и явной трусости не проявил. А что стреляли один Аллах знает куда, так это с опытом приходит. Будут из них приличные офицеры, если на ус намотают науку убивать и сами не погибнут.
Не забыть еще обматерить за поведение. Если собрать сотню человек и заставить их ходить в ногу, подчиняться командам и чистить винтовку — это еще не рота. Нормальные сержанты нужны на взводы. И это по минимуму. Кашевара постоянного, артельщика. Старшину по хозяйственной части. Рожать мне их, что ли? На сотню стремящихся друг перед другом выделиться молодых — всезнайки с непомерным самомнением: Зибров, Гусев и Колобов. Мало, совсем мало. Бывших курсантов, а ныне сержантов, в большинстве по-прежнему держали вместе, гордо именуя ударными ротами. Где людей найти и сколько мне еще позволят ездить на курсантах? Не очень-то идут добровольцы. Платят мало, кормят скудно, а пули летают. Юнкера даже присяги не принимали. Отпустить одних — они мне дров наломают, потом не расхлебаешь.
— Бабаев, — заорал, хватая за воротник, — я что приказывал?
Ну куда это годится? Объясняешь, что сначала гранату в дверь кидают, а потом врываются, объясняешь, а толку — ноль.
— Так все уже, — удивленно ответил парень, хватаясь за подсумок.
— Вот теперь уже точно не требуется, — мимоходом дав ему легонько в ухо, чтобы почувствовал, и проходя мимо, согласился Ян. — Там внутри уже наши. До, Бабаев! Не после! Как закончится, пойдешь чистить картошку на всю роту.
— А почему до сих пор никто механическую картофелечистку не изобрел? — с тоской поинтересовался курсант, следуя за ним.
— Изобрел, — переступая через труп в гражданском у порога, рассеянно ответил Ян. Ага, это уже второй. Осколками достало. Тот, что в окно палил, там и валяется. — Там крутится сразу мешок, и картофелины трутся друг о друга. Много в отходы уходит, а глазки и порченое все равно Бабаевым приходится вырезать.
— И кто изобрел? — восторженно спросил юнкер. Остальное он мимо ушей пропустил.
— Я, — сознался командир, — до войны еще дело было. Меня за это дело чуть под суд не отдали. Материалы со склада приволок без разрешения. Так что ручками, Бабаев, долго еще придется. Светлов!
Тот с заметным усилием перестал пялиться на покойника и сглотнул.
— Так… точно!
— Зиброва найди, нечего тебе здесь делать.
— Так… точно, — ответил курсант и кинулся на улицу.
Ну да. Зрелище не очень приятное, а что поделать — это не картинки в учебнике. А в теплынь и мухи моментально появляются. Откуда берутся, никто объяснить не может, — слетаются мгновенно.
— Господин лейтенант, — растерянно сообщил очередной юнкер, скатываясь с чердака, — там майор Шаповалов. Мертвый.
— Кто?
— Наш бывший командир роты. Что я, перепутать могу?
Ян отпихнул юнкера в сторону и рванул наверх.
— И форма, и еще и оружие. Патронов — завались! Туда пришли, без промаха! — нудел сзади юнкер. — Это что ж творится, он в нас стрелял?
М-да, присев на корточки у тела с дыркой в голове, подумал Ян. Молодец Колобов, удачно завалил. Очень интересно. В чем угодно мог подозревать майора, но в грабежах? Бред какой-то. Он хоть и дундук, свихнутый на религии, но не из таких. И что тогда? Стрелял из пулемета. Это раз. Тут сомнений никаких. Наше счастье, что одно название — офицер. Я бы кучу трупов сделал без проблем. Нервишки сыграли. Но оружие и форма краденая — вот они. Это не мазурики. Два. Может, потому так легко и сдали? Не их люди. Надо трусить еще раз. Правильно сделал, что не отпустил сразу. Побеседую доходчиво с голубчиками еще раз.
Он начал выворачивать карманы. Нашел справку о демобилизации, три купюры по десять дирхемов и мелочь. Ключи — откуда? В справке написано: место рождения Меньск. Не от того дома же… Револьвер, сигареты. Сунул юнкеру вместе с зажигалкой:
— Со своими поделишься. Не пропадать же добру.
Тот послушно взял, глядя как на дохлую жабу.
Так… Счет на покупку чего? Это он в чайхане на набережной был. Дата имеется. Послать кого-то расспросить. С кем отобедать изволил. Ножик перочинный. Это не так важно. Совсем обалдеть. Офицерское удостоверение в боковом кармане. Имя его, а дата неправильная.
Ага, обрадовался, усаживаясь прямо на пол и быстро перелистывая записную книжку. Это все служебные телефоны. Неинтересно. А вот это уже новое. Имена, адреса. На что это я наткнулся?
— Поставишь охрану, — краем глаза глядя на собирающуюся толпу, приказал Ян.
На улицу вытаскивали трупы и складывали рядком у ворот. Трое из дома. Еще трое хотели уйти дворами, но Зибров сержантские полоски на погоны в свое время не за красивые глаза получил. Двоих оприходовал без помощи взвода. Третий попал под залп и напоминал видом дуршлаг. Сплошные дырки.
Как только наступила тишина, со всего района стали выползать поглазеть. Люди подходили и смотрели на убитых. Молчание нервировало. Чего хотят — не понять. Их хвалили — ненависть к грабителям у простых людей давно перехлестывала через край, — но чего интересного в трупах и чего они дожидаются, понять было сложно.
— Обыщешь все. Оружие, вещи, продукты, документы. И не вздумай зажать!
— Да когда же я у товарищей брал? — возмутился Зибров.
— Эти нам не товарищи, но добро теперь наше. Ротное имущество. Вот и не строй дурачка. Жратва в общий котел. Оружие пригодится. А одежда тоже не лишняя. Пусть Головин беспокоится про вещественные доказательства. Мне этих одевать и обувать приходится. Один раз пробежались — и шинель с дыркой у очередного оболтуса. Хорошо, не от пули. А другой умудрился приклад сломать. Вот ты бы сумел? Ничего на склад возвращать не собираюсь. Добыто в бою — военный трофей. Сейчас не до шуток. Напоролись мы на странное дело. Хоть на чем готов поклясться, не бандиты здесь собрались. У троих офицерские документы. Одеты все очень прилично.
