Стартовая площадка – Земля (СИ) - "Генрих"

Ростислав оживляется, замминистра тоже, но затем опять оба скучнеют.

— Но такая группа тоже уже есть. Не исключаю вероятности, что вы владеете какими-то знаниями, которые позволят Агентству развиваться быстрее и с меньшими издержками. Но это вам виднее. От себя скажу, что международного аспекта в деятельности Агентства в ближайшие лет пять точно не предвидится.

Всё! Потухли мои собеседники.

— Придумывайте интересный проект и приходите, Ростислав. Наши двери всегда открыты для инициативных и энергичных людей.

На этой позитивной ноте, которая почему-то моих гостей не вдохновляет, — мой тон ясно показывает всё понимающим гостям, что их посылают далеко и надолго, — встреча и заканчивается. А я остаюсь в тяжких раздумьях «что это было?» и «кто из нас сходит с ума?»

8 июля, суббота, время 15:05.

Синегорск, отель «Орион».

Хлопает автомобильная дверь за последним выходящим. Народ вываливается наружу и скучающе пялится на приятственное малоэтажное — всего-то три, включая мансардный, — зданьице. Москвичи и гости столицы ко многому привычны, ничем их особо не удивишь. Что такое четырёхзвёздочный отель? Рутина. Это для нашего мирного и тихого городка верх роскоши. Для Синегорска гостиница с четырьмя звёздами — верх безумного пафоса и гедонизма. Потому она и единственная. Заранее осведомился у персонала, не ожидают ли каких-то высоких гостей. Не хочется пересекаться с мажорами любого поколения и калибра. Но нет, лето, все умотали на Бали, Мальдивы или в Паттайю.

— Да, — с весёлым скепсисом осматривается один из парней, — это не Рио-де-Жанейро.

Шутник, мля!

— О моей малой родине можно высказываться либо хорошо, либо очень хорошо.

Мы стоим с Овчинниковым чуть поодаль. И строго смотрим на шутника.

— Вы вообще-то геологи, для вас глухая тайга — Рио-де-Жанейро. Так что да, четырёхзвёздочный отель вам не в масть. Но это ничего, в понедельник, в первый рабочий день, уйдёте в поле и жить будете в палатках. А пока вперёд! Четыре звезды с нетерпением ждут вас!

Под мои напутственные речи народ втягивается в помпезные двери. У стойки администратора вмиг возникает оживление. Когда бронировал ещё в Москве номера, выпросил их в кучу, чтобы все рядом были, и что попроще. Экономика должна быть экономной.

— Платить кто будет? — администраторша не суетится и не волнуется, просто интересуется.

— Вот этот мощный и красивый парень! — хлопаю Игоря по могутному плечу.

Организовать выезд геологической группы не так-то просто. В университете есть всё — и микроавтобусы тоже в наличии. Но это не значит, что имеющееся можно заполучить в конкретное время на конкретные цели. Транспорт нужен не только для того, чтобы группу привезти. Машины требовались постоянно. Или хотя бы одна на постоянку. И поэтому богатенький Буратино, то есть генеральный директор Агентства, его высокопревосходительство Виктор Колчин тупо купил два «Хундая». И выписал двух водил из Синегорска. Найти работников не так сложно, если живёшь в этом городе. И фуфлового работника подсунуть не смогут. В относительно небольшом городе знаю всех через одно рукопожатие. Справки о любом человеке навести — раз плюнуть.

Игорь, оформляющийся последним, прикладывает карточку к терминалу, вводит ПИН-код. Тоже один из моментов, который я не упустил. Перед поездкой перебросил ему на карту миллион подотчётных денег, жёстко обусловив отчитаться за каждую копейку. Поэтому он бережно укладывает выданный терминалом чек в папочку. Смотрю одобрительно — так держать.

— Оборудование и всё остальное куда? — вопрошает Игорь.

— В машинах пусть остаётся. Не таскать же его туда-сюда.

Овчинников выражает лицом сомнение — вполне понятное. Приборы и походные принадлежности с запасами консервов и всяких круп немалых денег стоят.

— Здесь охраняемая стоянка есть. Топай в номера, я займусь.

На улице у нашего новенького транспорта стоят водители. Василь Егорыч, опытный мужчина возраста, вплотную подпирающего полтинник, и Гена, один из славной гвардии Ерохина Тима, по-быстрому отслуживший в армии и увильнувший от контракта. Оба местные, не только Гена. Следствие моего решения, что машины останутся здесь. Х-м-м, а номера-то у них оформлены московские… ладно, война план покажет. Появится нужда — перерегистрируем.

— Машины оставите здесь. Заезжайте на стоянку.

— Может, того, — начинает Егорыч, — домой отогнать, во дворе поставлю, никуда не денется.

Егорыч на окраине живёт, в частном доме.

— Если машину угонят или пропадёт что-то, собственным карманом ответишь. Тебе это надо?

Оказалось, что нет, не надо. При въезде на площадку возникает заминка, оплату требуют вперёд и сразу. Хорошо, что безналом можно. Вызваниваю Игоря.

Уже в такси, которое везёт нас домой, Гена осторожно критикует уровень зарплаты. Егорыч помалкивает, но уши навостряет.

— Две минималки, Вить, маловато.

— У тебя больше будет. Функции охранника будешь выполнять на выезде. Ещё полминималки.

Всю дорогу, и уже после высаживания Егорыча, объясняю политику Агентства:

— С ребятами поездишь, а дальше сам не знаю. Скорее всего, какое-то время простаивать будешь. У нас сейчас период такой, ничего не устаканилось. Вот когда завод построим, само собой, будешь там работать постоянно и предсказуемо. С приличной зарплатой. Потерпи. Перспектива есть. Сейчас у меня самого чуть больше минималки, пятнадцать штук в месяц. Зарплату своим работникам Агентство будет повышать постепенно, по мере появления результатов. Постепенно, но быстро. Думаю, года через полтора-два тысяч сорок — пятьдесят у тебя будет.

Меня, вернее, Агентство выручает то, что уровень доходов в провинции сильно уступает столичным. В Синегорске зарплату в тридцать тысяч ещё найди. Всё, что выше, только по знакомству или везению. Область смело можно отнести к разряду депрессивных или близко к тому.

8 июля, суббота, время 16:30.

Синегорск, квартира Колчиных.

Встречать выбегает даже Милена. Это поразительно, как быстро дети растут. Вроде совсем недавно только в кроватке её видел или на руках.

— Приветствую тебя, сестра! — салютую поднятой ладонью и подхватываю детское тельце на руки.

— Пливет… пливетфсу тебя, блат, — под общий смех Милена пытается повторить за мной сложное слово, да ещё со звуком «р».

Папахен крепко жмёт руку и обнимает за плечи. Мачеха просто улыбается, телесного контакта мы по молчаливому уговору избегаем. Кира дома нет, он давно в Березняках благоденствует.

Конечно, сразу тащат за стол. По традиции обмениваемся новостями.

— Кир хорошо год в школе закончил. Конечно, не как ты, но без троек, — излагает папахен на фоне хлопочущей мачехи.

— Конечно, не как я. Я-то в его годы не в восьмом классе отучился, а на выпускном вечере колбасил.

Мачеха сочинила к моему приезду голубцы и испекла пирог. Два пирога: один с мясом — для меня с папахеном, а второй — с персиковым джемом — для себя с Миленой. Голубцы и пироги удались; надо признать, что папахен не только за внешность мачеху прикарманил.

— А ещё бабушка звонила, у неё тоже новости есть.

От подмигивания отца что-то у меня внутри слегка холодеет. Но нет, облегчённо вздыхаю, стараясь не подавать вида.

— Вроде у Кира подружка появилась…

— Надо срочно брата сексуально просвещать. Что можно делать, а что нельзя. А то глазом моргнуть не успеете, как… — многозначительно молчу.

— Да уж, тебе-то всё это хорошо известно, — папахен снова подмигивает.

Тик на него напал сегодня, что ли?

— Тебе ли не знать, — похохатывает отец.

И у мачехи взгляд какой-то многозначительный.

— Алиска-то снова беременна, — уже откровенно ржёт отец. — Скоро меня догонишь! Многодетным дедом меня сделаешь.

Бряк! Роняю вилку в тарелку. Вот, мля! Доходит до меня, чем грозила Алиска при прощании. И главное — когда успела⁈ Мы же… вот зараза!