В зоне особого внимания (СИ) - Иванов Дмитрий
В Аскизе, в доме деда, я мельком познакомился с его сыном — не отцом, а дядькой Лариски. Пока нашу машину ремонтировали, девушка с мрачным видом поила меня в доме чаем — брать её в Абакан я категорически отказался.
— Так что про меня говорили-то? — вспомнил я про то, о чем мне не успели поведать.
Не то чтобы очень интересно было — мало ли кто что болтает? Но услышанное заставило меня замереть.
— Да ерунду всякую девочки говорили… что твоей фигуре бы лицо нашего хореографа, и хоть сейчас замуж! — махнула рукой Лариска и вдруг, очевидно, припомнив что-то, добавила: — А ещё я подслушала, как одна тетка из жюри сказала другой, что у тебя есть три видеосалона и ещё кооператив какой-то… Ха-ха!
А вот это интересно! Простой обыватель всей правды про меня знать не мог! Той информацией, что озвучили тетки, могли владеть всего несколько человек. А вот кооператив… Аркаша и Александра… Ну, Шенин с Власовым, наверное, догадываются, что я не просто так хлопочу. Но смысл им сплетничать? И потом: кооператив мы недавно открыли, во время конкурса его ещё и в природе не было, да и не болтал я про него.
— Тётки точно из жюри? — сверлю глазами Лариску и требую: — Опиши их!
— Одна точно из жюри, такая… на хорька похожа, лет сорока, а вторая — молодая, симпатичная. Тоже видела её на конкурсе, но не в жюри вроде… Леночка! Леночка её звали! Ту, которая молодая.
Блин, походу это моя подруга Ленка! Точно! Она ведь постоянно вертелась на всех показах.
— А ещё Леночка эта сказала, что у тебя есть секретная тетрадка, куда ты своих бывших записываешь… Ну, сколько раз, и с кем. И оценки ставишь. Старая тетка лишь посмеялась над ней, — добавила почему-то шепотом Лариса.
А вот это настоящий треш! Тетрадка с информацией о будущем, которую я смог припомнить, у меня действительно была. И хоть записи там зашифрованы, но сделано это было по-дилетантски. Сама тетрадь закопана во дворе дома в Николаевке, я редко её достаю, если только вспомню чего… И Недолюбко, а тогда ещё Лукарь, тетрадку видела разок, когда Няму приходила кормить. Докопалась до меня: «Что там?» да «Дай посмотреть». Пришлось соврать: мол, баб туда записываю и оценки ставлю! Но Ленка про видеосалоны не в курсе вроде. Выхлоп, кстати, с них падает из-за нарастающей конкуренции каждый месяц, выручает только репертуар, ведь связи среди переводчиков остались.
— Ерунду болтают. Тетрадка есть, долги туда записываю. Ну, кому даю в долг… А, впрочем, спасибо, — прощаюсь я с печальной Лариской.
— Едем, едем! И так к десяти только будем на месте, не раньше, — торопит меня Саныч, не отошедший от своей машины во дворе ни на минуту.
— А что стекло, подошло? — оглянулся я. — И это… не болтай про выстрел. Не хочу деда подставлять. Ну, испугался старик и решил себя защитить…
— Да я ж понимаю, — степенно кивнул водитель.
Саныч — мужик не из болтливых, в отличие от Ленки! Зараза такая — сплетни про меня разносит! И ругать ведь пузатую нельзя!
В гостинице мы появились поздно вечером. Ресторан уже закрылся, Глаша сегодня меня визитом тоже не побаловала, поэтому уснул я голодным. А завтра вечером, как только сделаю все дела по усмирению жуликов, вылетаю во Фрунзе на чемпионат СССР по боксу. Его перенесли с 21-го января на 28-е. Приеду как раз к самому открытию… ну, почти — в 23.15 прилёт, если не опоздаем. И первый мой бой состоится уже на следующий день, 29-го. Кстати, не знаю с кем. Мой тренер уже на месте, выехал накануне поездом, но мне лучше лететь, иначе никак не поспеть. А закончится турнир 5-го февраля. Впрочем, для меня, может, и раньше, если проиграю. Потом у меня будут две недели свободного времени — вторая половина отпуска. Планировал съездить в деревню к родным, но смысла нет: бабуля после обследования стараниями Власова устроена в санаторий, где будет пребывать целый месяц. Я уже пообщался с ней по телефону и понял, что старушка в полном восторге и от комфортабельного номера, где живет одна, и от обслуживания. Впрочем, сравнивать той не с чем — в таких шикарных условиях жить моей бабушке ещё не доводилось.
Завтракаю с аппетитом — усталости и следа нет. Вот что значит быть молодым! После завтрака едем с Санычем в УВД. Хорошо, хоть Чурдиков на месте оказался. Новый отдел, который он возглавлял, был создан в рамках реформы МВД СССР. Оказывается, 15-го ноября 1988-го года в МВД СССР образовано новое Шестое управление по борьбе с организованной преступностью!
— Ну как же, знаем про них! Махинаторы, бля! — выругался какой-то светловолосый мужик лет тридцати пяти из этого отдела. — Даже знаем, кому они деньги выигранные отдают.
— Ваня лично три раза задерживал их главного! Но как доказать причастность остальных? Да и со свидетелями туго. Мы ловим и их, и карточных шулеров, но слышал я, что в Москве хотят разрешить казино, получается, и статью отменят, или изменят, — добавляет его начальник.
— Владимир Николаевич! Это же чистой воды мошенники! И если нельзя их привлечь по статье за организацию азартных игр, привлеките за что-нибудь другое. Или просто гоните на улицу, там в мороз не посидишь, — предлагаю свое решение проблемы я.
— Да как их выгнать? Там из воровского инструмента три наперстка и шарик, картонку они с собой не таскают. Секунда, и нет их. А сообщников жуликов и задерживать не за что фактически. Хошь, сам съезди? — предлагает этот самый Ваня.
— Мошман, бери двоих и на служебной машине мотанись с товарищем из крайкома. Пусть он сам убедится, — приказывает Ване начальник.
Чурдиков правильно понял, что так просто отделаться от меня не выйдет, проще будет пойти навстречу.
— Не надо, я на служебной «Волге». И парней лучше в гражданском взять, — советую я.
Саныч новых пассажиров воспринял спокойно, как и место, куда я приказал ему направляться. Про наперсточников тот был в курсе.
— Смотри, Толя, — Мошман быстро перешёл на «ты», видимо, моя должность его не впечатлила. — Я там уже троих вычислил. Шарики вертит Офудун…
— Хакас, что ли? — перебил я.
— Шорец. Есть такая народность, но он почти как русский выглядит. Так вот, у него будут два пути отступления: первый — в зал ожидания, второй — на улицу. Там у них обычно машина припаркована. Какая — не знаю, они их меняют постоянно. Заскочил в машину и по газам. Не устраивать же гонки по улицам города⁈ А вот в зале ожидания три пути отхода: через туалет, через кассы и через служебный вход. Вы, Гоша и Витя, на входе стойте, а я попытаюсь задержать его. Но желательно найти потерпевших, чтобы заявление написали. Я предлагаю так: парни караулят входы, а ты, Толя, идёшь и смотришь. И пока кто-то скандал устраивать не начнет, не лезь, — изложил свой хитрый план Иван.
Перед автовокзалом толпится народ. Хоть и будний день, но автотранспорт сейчас работает дисциплинированно, это потом уже начнут рейсы отменять или сокращать в целях экономии. Машин около входа немного. Пытаюсь вычислить, в какую может запрыгнуть преступник, но не могу — почти везде сидят водители, и на лбах их ничего не написано. Стеклянный, высотой в два этажа, вокзал довольно просторный и современный для небольшого сибирского городка. К сведению, в Красноярске автовокзал поменьше будет, и расположен он очень неудачно — сразу за гостиницей «Красноярск». Тесно там, не развернуться, вот водители автобусов постоянно и матерятся, маневрируя между транспортом и пассажирами. А тут полная свобода движения! Кстати, перед входом установлена стеклянная будка для милиции, но она почему-то закрыта.
— Они не станут помогать, — криво усмехнулся Иван на мой вопросительный взгляд. — У них своё начальство. Один всего дежурный на весь вокзал, а у него территория большая, пока весь обойдешь… Да и в зале бывает нужда в милиции: то пьют, то дерутся, а могут и кошель вытащить.
Иван сидит в «Волге», которую Саныч по моему приказу припарковал по-наглому — у самого входа в здание, и так как стекла машин ещё не тонируют, то ему приходится прикрывать лицо шапкой, делая вид, будто спит. Оба его спутника шустро рванули по местам. Выхожу и я. У меня важная задача — подать сигнал. На своем привычном месте жуликов не наблюдаю, скорее всего, обули кого-то по-крупном и сбежали, но скоро должны опять появиться, я думаю. Захожу в здание вокзала и, стараясь не пялиться на Витька, который стоит у окна и якобы читает журнал, направляюсь в буфет, где становлюсь счастливым обладателем сочного беляша и бутылки газировки. Взял, конечно, «Саяны». Хоть этот напиток и не местного производства, но горы-то — вот они, рядом! Беляш вкусный, хоть и дорогой, зараза, — сорок копеек за небольшой круглик, где мяса оказалось с гулькин нос. Пока думал, взять ещё или нет, услышал знакомое:
