Анатолий Логинов - «Попаданец» Сталин. Вождь танкистов из будущего
Наступающие войска зацепились за окраины Харькова и Киева. Надеюсь, скоро будем праздновать освобождение этих городов. Дадим праздничный салют…
Так, приехали. Лаврентий ждет в приемной. Что-то новенькое получил от своей агентуры? Сейчас узнаем.
– Товарищ Поскребышев, пригласите товарища Берию.
«…Три врага делают нашу жизнь очень тяжелой: русские, голод, холод», – писал в дневнике 8 декабря ефрейтор Зур. Солдат Отто Зехтиг из 227-го пехотного полка 100-й легкопехотной дивизии 29 декабря сообщал своим родным: «…Вчера мы получили водку. В это время мы как раз резали собаку, и водка явилась очень кстати… Я в общей сложности зарезал уже четырех собак, а товарищи никак не могут наесться досыта…» В канун Нового года обер-ефрейтор Генрих Гейнеман писал жене: «…Старый год приближается к концу. Только что говорил Геббельс, энтузиазма он у нас не вызвал. Уже много недель, как энтузиазма и в помине нет. Что у нас в изобилии, так это вши и бомбы…» «В 1943 г. будет еще хуже, – вторил ему в письме родителям обер-ефрейтор Георг Шнелль. – Если положение не изменится и окружение не будет прорвано, то мы все погибнем от голода. Никакого просвета…» Положение, в котором оказалась окруженная под Сталинградом армия, Паулюс охарактеризовал так: «Большое количество личного состава вследствие перенапряжения и истощения от боев, холода и голодания находилось на грани смерти»[36].
В. И. Белоусов. Коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны. Роман-хроника.1 января 1943 г. Москва. Кремль.
Кабинет т. Сталина.
Тов. Сталин
Василевский резко проводит указкой по карте, рисуя невидимую пока черту предполагаемой линии фронта – …ожесточенные бои в районе Харькова продолжаются, по поступившим сведениям, несмотря на то, что нашими войсками освобождены… – набиваю трубку, сосредоточенно разламывая папиросы и засыпая табак. «Герцеговина Флор», да. Хороший табак. Лучше, чем положение на фронте. Этот английский боров все никак не хочет всерьез начать нам помогать, и немцы опять тянут резервы с запада, закрывая образованную успешными действиями Красной Армии в излучине Дона брешь. Наши же войска двигаются недостаточно быстро, снабжение отстает. Эх, сейчас десяток тысяч дополнительных грузовиков нисколько бы не помешали. Но англичане опять затягивают с очередным конвоем, ссылаясь на опасность от «Шарнхорста» и «Тирпица». Немцы действительно перегнали оба своих линкора на Север, но ведь у англичан просто намного больше линкоров. Не хотят воевать, да. Берегут свои плавающие железки для послевоенных разборок. А мы не бережем…
Но то, что Василевский предлагает, совсем неправильно. Остановить наступление и дать немцам великолепный шанс не только подтянуть войска, но и опомниться и даже, возможно, перейти самим в контрнаступление.
– Кто считает правильным предложение товарища Василевского? – так, трое. Ну что же, придется подавить авторитетом. – Есть мнение, что предложение товарища Василевского неправильное. Пока немцы не опомнились и не подтянули все свои резервы, мы должны продолжать наступление.
– Товарищ Сталин, разрешите? – Василевский не угомонился. Ладно, послушаем.
– Товарищ Сталин, товарищи. Наши войска прошли с боями более четырехсот километров. Система снабжения нарушена, погодные условия на большей части фронта затрудняют как продвижение войск, так и действия авиации и подачу к войскам предметов снабжения и резервов. Для восстановления боеспособности наступающих войск мы, как вам всем известно, вынуждены прибегать к призыву местных контингентов непосредственно войсками. Ввиду недостатка времени и средств призывники часто вместо учебных частей бросаются в бой. Дальнейшее наше наступление может привести к тому, что немцы подтянут резервы и нанесут серьезное поражение передовым частям, а затем подходящим основным силам, разбивая их по частям…
Прерываю монолог, взмахнув трубкой.
– Мы понимаем стоящие перед нашими войсками трудности. Но вы предполагаете полностью остановить наступление в то время, когда наши войска начали бои за Харьков и вышли на окраины Киева. Мы имеем еще две резервные общевойсковые армии и четыре механизированных корпуса. Есть мнение, что мы можем перебросить 25-ю армию под Киев. Одновременно мы можем передать двадцать вторую армию и шестой мехкорпус Западному фронту, продолжив наступление в рамках операции «Марс».
– Товарищ Сталин, двадцать вторая армия еще не закончила обучения до конца, а остающихся в резерве трех мехкорпусов будет недостаточно. – Василевский упрямо держится своей точки зрения. Может, он все же прав?
– Товарищ Василевский. Вы забываете, что кроме этих сил мы будем располагать к концу месяца еще и частями, заканчивающими уничтожение окруженных группировок противника.
– Товарищ Сталин, мы все равно не сможем мгновенно перебросить их к линии фронта. К тому же после боев эти части будут требовать отдыха, пополнения и переформирования.
– Товарищ Василевский, вы уверены в своей правоте?
– Так точно, товарищ Сталин.
– Выйдите и еще раз подумайте.
Василевский, побледнев, выходит. Я возвращаюсь к столу и сажусь на стул. Неторопливо выбиваю трубку в пепельницу. Все молчат, а поддержавшие Василевского Жуков, Молотов и Кузнецов сидят как статуи и даже, кажется, не дышат.
– Пока товарищ Василевский обдумывает свое предложение, предлагаю выслушать товарища Берию.
– Товарищ Сталин, товарищи! Восстание в тылу Приморского фронта подавлено. Разрозненные остатки отрядов крымских националистов пытаются маскироваться под мирных жителей и скрываются в горах. В ходе боевых действий отличились тридцать вторая и двенадцатая дивизии войск НКВД, сто двадцать третья стрелковая дивизия, а также отдельная разведывательная эскадрилья автожиров из состава Приморского фронта. В настоящее время в действиях по прочесыванию местности используются только войска НКВД и отдельная разведывательная эскадрилья. За прошедшую неделю арестовано более десяти тысяч националистов, а также поддерживающих их лиц. В настоящее время военными трибуналами фронта совместно с тройками НКВД рассмотрено более пяти тысяч дел на ранее арестованных бандитов и их пособников. Приговорено к расстрелу три тысячи пятьсот двадцать пять бандитов, приговор приведен в исполнение в отношении одной тысячи пятисот пяти человек, приговорено к содержанию в лагерях одна тысяча двести восемьдесят два человека, отправлено на спецпоселение сто пятьдесят человек, освобождено двести пять человек.
– Хорошо, товарищ Берия. Мы полагаем, что с этим вопросом ваше ведомство справится само, не требуя привлечения дополнительных сил и средств.
– Да, товарищ Сталин. Прошу оставить в распоряжении войск НКВД эскадрилью автожиров.
– Мы думаем, что эту просьбу можно удовлетворить. Вернемся к предыдущему вопросу.
Василевский входит твердой походкой с видом человека, готового ко всему. Я встаю и неторопливо огибаю стол. Василевский стоит у карты, внимательно и сосредоточенно глядя на меня.
– Товарищ Василевский, вы обдумали ваше предложение?
– Да, товарищ Сталин.
– Вы по-прежнему считаете, что вы правы.
– Да, товарищ Сталин.
– Мы думаем, что ваше предложение должно быть принято. Но наступление должно быть приостановлено только после освобождения Харькова и Киева. Мы считаем, что к вопросу о возобновлении наступления будет необходимо вернуться после завершения ликвидации окруженной группировки. Есть другие предложения? Нет? Тогда перейдем к следующему вопросу. Товарищ Кузнецов, прошу.
Бывший начальник штаба 2-й гвардейской армии, ныне Маршал Советского Союза, С.С. Бирюзов вспоминает о трудностях этого наступления: «По заснеженным дорогам, навстречу колючему ветру, форсированным маршем шли гвардейцы на запад. Пехоту обгоняли танкисты и самоходчики. Тягачи тащили через сугробы артиллерию, а там, где у них не хватало сил, выручало плечо солдата… Много хлопот доставляла коварная погода. По ночам трещали морозы, а днем под солнцем таял снег. Хорошо экипированные для действий в суровых зимних условиях красноармейцы оказались в тяжелом положении. За день валенки у них намокали и разбухали, а ночью становились как железные и уже совсем не согревали ног. Многие обмораживались. Но и в этих условиях темп движения частей не снижался».
«Краткий очерк истории Второй мировой войны» под ред. полк. Гареева М.С. М., 1975.Ночь на 5 января 1943 г. Полевой аэродром. 907-й истребительный авиаполк ПВО.
Николай Козлов
Наши войска наступают, и полк, в который Николая перевели заместителем командира, перебрасывают западнее, вместе с отдельным взводом ВНОС, оснащенным радиолокатором. Причем взвод незадолго перед перебазированием получил новую, усовершенствованную модель РУС-2. Немцы, попавшие в несколько крупных котлов, стремятся удержаться любой ценой. Говорят, Гитлер пообещал, что примет все меры к их деблокированию, а пока приказал Герингу наладить снабжение окруженных войск по воздуху. ВВС Красной Армии делает все, чтобы сорвать планы нацистов. Днем прорывающиеся транспортные самолеты перехватывали истребители ВВС, поэтому немцы решили прорываться под прикрытием ночной темноты. Именно поэтому на этот участок и перебросили полк, укомплектованный летчиками-ветеранами, с опытом полетов ночью с наведением от «радиоулавливателя самолетов».
