Я – Товарищ Сталин 5 (СИ) - Цуцаев Андрей
Короткий разговор с коллегой Эдмундом Греем добавил ещё одну деталь: британцы временно ослабили блокаду советских грузов в Красном море. Это был не жест доброй воли, а холодный расчёт, чтобы затянуть конфликт в Африке, ослабляя итальянцев, союзников Гитлера. Джеймс понимал, что Советы воспользуются этим, чтобы усилить своё влияние в регионе. Он вытащил лист бумаги и, используя шифр на основе модифицированного квадрата Виженера, закодировал данные о планах Хайле Селассие и ослаблении блокады, замаскировав их под отчёт о поставках шерсти в Порт-Судан. Сложив бумагу, он спрятал её во внутренний карман пиджака. Вечером он передаст сообщение через радиопередатчик, спрятанный в его доме в Кенсингтоне, в тайнике под половицами чердака.
Полковник Артур Кроу, его начальник, заглянул в кабинет.
— Уинтер, что по Абиссинии? Советы суют туда оружие. Найдите их агентов, и быстро, — бросил он и вышел, хлопнув дверью, отчего стопка бумаг на столе Джеймса чуть не рассыпалась.
Джеймс кивнул, не отрывая глаз от телеграммы, но его мысли уже кружились вокруг предстоящей передачи. Давление двойной жизни сдавливало грудь, словно тугой корсет. Он балансировал между долгом перед MI6 и тайной работой на Москву, и каждый день был испытанием, где малейший промах мог стать фатальным. Он провёл рукой по волосам, стараясь сосредоточиться, но в голове уже прокручивались возможные сценарии: что, если его заметили? Что, если кто-то в MI6 начал копать глубже? Его пальцы сжали край стола, пока он пытался вернуть себе хладнокровие.
В полдень Джеймс вышел на Кинг-стрит, перекинув пальто через руку. Лондон пульсировал жизнью: чёрные такси гудели, пробираясь через толпу, газетчики выкрикивали заголовки о наступлении итальянцев в Африке, а прохожие — джентльмены в котелках, рабочие в кепках — спешили по своим делам, их голоса сливались в непрерывный гул. Джеймс заметил мужчину в котелке, опустившего зонтик ниже обычного, словно скрывая лицо, и женщину в шляпке-клош, чей быстрый взгляд показался подозрительным. Но затем он почувствовал это — присутствие, едва уловимое, но явное, как холодное дыхание на затылке. Кто-то следил за ним.
Используя отражение в витрине магазина одежды, он заметил его: мужчина в рабочей кепке, коренастый, с широкими плечами и румяным лицом, шёл в толпе, держа руки в карманах поношенного твидового пиджака. Его тёмные, немигающие глаза были прикованы к Джеймсу. Шрам над левой бровью выделялся на обветренной коже, а в правом кармане пиджака виднелся лёгкий бугор — возможно, револьвер, блокнот или что-то ещё. Сердце Джеймса забилось быстрее, но он сохранил ровный шаг, решив выяснить, как далеко тот зайдёт и кто он такой. Его разум лихорадочно анализировал: это мог быть агент MI6, проверяющий его лояльность, советский связной с новым заданием или немец, охотящийся за агентом вроде него. Каждая из этих возможностей несла свою угрозу, и Джеймс знал, что должен действовать осторожно.
Он свернул на Парламент-сквер, протиснувшись через группу туристов, разглядывающих Биг-Бен. Их голоса, обсуждающие последние новости, создавали шумный фон, но Джеймс был сосредоточен. Он замедлил шаг, поправляя галстук, и использовал отражение в окне припаркованного такси. Мужчина в кепке был там, в двадцати ярдах позади. Джеймс отметил детали: поношенные, но крепкие сапоги, какие мог носить докер, и лёгкая сутулость, выдающая человека, привыкшего к физической работе, но его глаза и движения говорили о другом — о профессиональной выучке. Он пересёк площадь, нарочно замедляя темп, чтобы проверить, как поведёт себя преследователь, и вошёл в узкий переулок, где гул голосов из пабов смешивался с шумом города.
Остановившись у газетного киоска, Джеймс купил The Times, делая вид, что изучает заголовки, но его глаза следили за отражением в витрине напротив. Мужчина в кепке стоял у фонарного столба, притворяясь, что читает листовку, но его взгляд был прикован к Джеймсу. Кепка была низко надвинута, но шрам над бровью выдавал его. Джеймс решил выяснить, насколько упорен преследователь, и двинулся к оживлённой улице, где толпа клерков, рабочих и уличных торговцев текла к рыночной площади. Мужчина следовал за ним, его шаги стали ближе, а движения — увереннее. Джеймс заметил, как тот избегает прямых взглядов прохожих, держась в тени толпы, но не теряя его из виду.
Его разум перебирал варианты. Если это MI6, то его могли заподозрить из-за какой-то мелочи — неверного слова в разговоре с Кроу, задержки с отчётом, случайного взгляда, который кто-то заметил. Возможно, кто-то в отделе начал проверять его маршруты или перехватывать его корреспонденцию. Если это Советы, то это могла быть проверка лояльности или попытка передать срочное сообщение без обычных каналов. Если немцы или итальянцы, то он уже мишень, и его жизнь висит на волоске. Джеймс ускорил шаг, петляя по переулкам, где звуки джаза лились из подвальных клубов.
На углу Дин-стрит он увидел возможность: рыночная площадь, полная людей, торговцев и уличных артистов. Скрипач играл бойкую мелодию, собирая толпу, и Джеймс юркнул за тележку с товарами, присев, чтобы наблюдать. Мужчина в кепке остановился, его глаза метались по площади, выискивая Джеймса. Их взгляды встретились через толпу, и Джеймс ощутил холод профессионализма в его взгляде — это был не любитель. Движения мужчины, его осанка, то, как он держал руки в карманах, выдавали тренированного агента. Джеймс дождался, пока тот отвернулся, и метнулся в боковой переулок, его туфли стучали по мостовой. Он побежал, пальто развевалось, пока не достиг паба «Золотой якорь». Внутри гудела толпа: матросы, клерки, торговцы спорили у стойки, их голоса сливались в гул. Джеймс протиснулся через них, задев локтем чей-то бокал, и выскользнул через заднюю дверь в узкий двор, заваленный пустыми ящиками. Он замер, прислушиваясь. Шагов не было. Он оторвался от преследователя — пока.
Но чувство угрозы не отпускало. Джеймс решил удвоить осторожность, меняя маршрут через Сохо. Он свернул на Уордор-стрит, где фонари отбрасывали свет на асфальт, а толпа редела, уступая место одиночным прохожим, спешащим домой. Остановившись у витрины книжного магазина, он притворился, что разглядывает обложки, но проверил отражение — пусто. Но он знал, что это не конец. Он прошёл ещё несколько переулков, петляя между пабами и лавками, где свет окон создавал островки в темноте. Каждый звук — скрип колеса тележки, шорох шагов, гудок такси — заставлял его сердце биться быстрее. Его рука сжимала маленький нож в кармане пальто — старая привычка, не раз спасавшая его в прошлом.
Джеймс направился к рынку на Бервик-стрит, чтобы убедиться, что слежки нет. Толпа здесь была плотной, торговцы сворачивали лотки, а покупатели спешили домой с корзинами. Он остановился у газетного киоска, притворяясь, что читает заголовки, и проверил отражения в витринах. Мужчины в кепке не было. Он свернул на Олд-Комптон-стрит, где джаз и смех из пабов создавали шумный фон. У входа в подвал с живой музыкой он огляделся — никого. Но его мысли всё ещё были заняты преследователем. Он решил ещё раз проверить, не следят ли за ним, и свернул на Ковент-Гарден.
Площадь гудела: уличные артисты жонглировали, торговцы спорили с покупателями, такси сигналили, пробираясь через толпу. Джеймс смешался с ней, двигаясь медленно, чтобы заметить любое подозрительное движение. Он остановился у лотка с газетами, притворяясь, что выбирает выпуск, и проверил отражения в окне кафе. Никого. Он прошёл через площадь, петляя между группами людей, и свернул в переулок, ведущий к Стрэнду. Там он остановился у витрины, наблюдая за улицей. Мужчина в кепке не появился, но Джеймс знал, что расслабляться рано. Его разум перебирал детали: шрам над бровью, поношенный пиджак, уверенные шаги. Этот человек был не случайным прохожим, и его присутствие означало, что кто-то — MI6, Советы или кто-то ещё — подобрался слишком близко.
Вернувшись домой, двухэтажный дом из красного кирпича встретил его тишиной, только тикали часы в гостиной. Элизабет, его жена, была в кухне, её руки были покрыты мукой — она пекла хлеб. Её каштановые волосы были заплетены в косу, карие глаза светились теплом, когда она улыбнулась.
