Тиран Золотого острова (СИ) - Чайка Дмитрий

— Так где мы можем быть? — перефразировал свой вопрос Рапану.

— Не знаю, господин, — виновато ответил кормчий. — Если боги к нам милостивы, то где-то между Ливийским берегом и Критом, а если нет, то нас отнесло к самой Газзате. И тогда путь боги помогут нам. Пройти мимо тех берегов в одиночку нечего и думать. В тех местах обосновались пеласги, из разбойников разбойники.

— Тогда правь на север, — вздохнул Рапану и ткнул рукой в розовеющий горизонт. — Солнце садится, а значит, север там. Великое море не так уж и велико, если подумать. Дня через три-четыре мы увидим какой-нибудь берег. Лепешки у нас есть, вода есть. Раз бог Йамму не захотел взять наши жизни, значит, он доведет нас до места.

Рапану не ошибся. Через пару дней на горизонте показалась какая-то земля, в которой кормчий, бывавший здесь не раз, уверенно опознал Кипр, его юго-восточный берег.

— Нам лучше пройти там, господин, — кормчий показал рукой на север. — Цари Алассии и Родоса еще держат порядок в своих водах, а если нам придется обогнуть Кипр с юга, то вся здешняя шваль сбежится тут же, как только увидит наш парус.

— Она уже сбежалась! — Рапану ткнул рукой в сторону моря, где появились пять точек, которые, к оракулу не ходи, совсем скоро превратятся в суда разбойников. — Не так-то уж и держат эти воды цари Алассии.

— На весла, бездельники! — заревел кормчий и виновато посмотрел на хозяина. — Я попробую взять покруче к ветру, господин, но у нас мало что выйдет. Торговая ведь лохань, да еще и загруженная под завязку. Нам не уйти от них.

— Попробуем! — Рапану упрямо закусил губу, не замечая боли. Он и сам видел, что их догоняют. Пузатый кораблик торговца не идет ни в какое сравнение с гребным судном, которое было нацелено только на то, чтобы мчаться за жертвой. У него на борту полтора десятка стражников, которые при необходимости садились на весла, но что они сделают, когда их догонят узкие и длинные корабли морских разбойников, набитые воинами.

Их настигли меньше, чем за час и, к своему удивлению, Рапану увидел на носу самого большого корабля старого знакомого, Тимофея. Тот радостно скалился, всем своим видом показывая, что безмерно счастлив лицезреть бывшего нанимателя. Он махал рукой: спускай парус, мол. Рапану даже плюнул от огорчения, спустился в трюм и вытащил наружу ларец, набитый серебром. Он взобрался на корму, поднял ларец над головой и заорал в сторону Тимофея, который шел параллельным курсом, немного отставая.

— Эй ты! Тут три мины серебра!

— Давай их сюда! — обрадовался афинянин.

— Я сейчас их в воду брошу! — пообещал Рапану.

— Я тебе кишки выпущу! — занервничал Тимофей. — Не вздумай!

— Поклянись, что оставишь нас в живых и позволишь выкупиться! — решительно заявил Рапану. — И тогда я отдам ларец тебе!

— Клянусь, что не убью вас! — скривился Тимофей. — И позволю выкупить свою жизнь!

— По честной цене! — настаивал Рапану. — И ты не станешь нас бить и калечить. И будешь нас кормить, пока мы не попадем домой!

— Только если кормежку оплатишь отдельно, жирная твоя рожа! — крикнул Тимофей, которого веселье разобрало не на шутку. Три мины серебра — большая сумма. Целое стадо крепких волов купить можно в родных Афинах.Обычная семья не один год на то серебро прожить может. В общем, жадность накрыла парня с головой.

— Оплачу! Поклянись богом Поседао и Атаной градодержицей! — кричал Рапану, пока гребцы рвали жилы, чтобы не дать разбойникам приблизиться и бросить крюки.

— Клянусь именем бога Поседао и богиней Атаной! — заорал Тимофей. — Я забираю все, что есть на корабле, и за это позволю вам выкупить свои сраные жизни. Да только кто за вас заплатит, купчишка? У тебя еще что-то есть, но откуда такие деньги у простых стражников?

— Ванакс Эней заплатит, — с достоинством ответил Рапану. — Он не оставит своих людей в беде. Не такой он человек.

— Вот это поворот! — растерялся Тимофей. — Я сейчас на борт к тебе взойду, и ты мне все расскажешь. Спускай парус!

— Давай, — обреченно ответил Рапану и махнул рукой гребцам.

Ловкий, как обезьяна, афинянин перебежал по веслу, которое положили между бортами, и встал перед старым знакомцем, сверля его недоверчивым взглядом.

— Рассказывай, — требовательно произнес он, — когда это дарданец Эней успел ванаксом стать?

— Расскажу, — вздохнул Рапану. — Слушай…

* * *

— Ну и как ты собираешься все это проделать? — неприязненно посмотрел на племянника Гелон. — Ты хочешь бросить осаду и поплыть на Сифнос? Здравствуй, ванакс Эней, я тут малость морским разбоем промышляю. Вот, кораблик твой ограбил. Выкупи своих людей! Я того Энея хорошо помню, у него зубы как у волка. Паренек в одиночку на пять сотен полез и не зассал. Ты, олух, даже договорить не успеешь, как будешь на море с самого высокого креста любоваться. Да ты чем думал, Тимофей, когда такую клятву давал? Тебя же этот купчишка облапошил, как ребенка!

Тимофей только зло сопел, а Рапану, стоявший рядом, благоразумно молчал, опустив глаза в пол. В его курчавой башке зрела безумная мысль, которую он тщательно обдумывал всю дорогу до порта Энгоми. Он ведь и не знал, что город в осаде. Вот и еще одна морская дорога превратилась в место вольной охоты. Беда прямо!

— Я знаю, как тебе получить свое серебро, отважный Гелон, — сказал Рапану, когда флер безумия схлынул прочь, а осталась лишь одна четкая, словно вырубленная в камне, идея. — Ты готов выслушать?

— Говори! — Гелон скривил обожженное солнцем лицо, на котором белел старый шрам, и показал на камни, которые усеивали берег. — Садитесь. Мой племянник сделал глупость, но я не стану рушить его клятву. Тогда ведь и меня постигнет гнев богов.

— Напротив, — промурлыкал Рапану, в голове которого все встало на свои места. — Твой племянник — любимец небожителей. Они хранят его и шепчут мудрые мысли. Вот скажи, чем набит мой корабль?

— Зерном из Египта, — непонимающе посмотрел на него Гелон, сомкнув в замок костистые кулаки. — Сам не знаешь, что лежит в трюме твоего корабля?

— А чего много за стеной этого города и чего там не хватает? — спросил Рапану.

— Там не хватает жратвы, — не задумываясь, ответил Гелон. — И там полно меди.

— Точно! — поднял палец Рапану.

— Ты хочешь продать зерно в осажденный город?!!! — голос Гелона превратился в неприличный для такого громилы писк, а на его устрашающей физиономии появилось невероятно глупое выражение. — Ничего более странного не слышал!

— Да, я хочу продать зерно в осажденный город, — терпеливо ответил Рапану. — И я тебя уверяю, отважнейший, я возьму очень хорошую цену. Втрое от обычной! Или даже впятеро! Что толку в меди, когда ее и так скоро возьмут бесплатно.

— Ушам своим не верю! — пробормотал Гелон, а Тимофей захохотал, согнувшись пополам. Он почти плакал, представляя себе эту картину. Ворота осажденного города открываются, и туда заносят амфоры с зерном!

— Здесь еще не наступил сезон штормов, — продолжил Рапану. — Поэтому мы быстро меняем зерно на медь, плывем в Египет, меняем медь на зерно и плывем назад. Если боги будут к нам благосклонны, то мы успеем сделать так два раза. Мы разделим прибыль пополам. Так вы заработаете куда больше, чем на выкупе, а я весной вернусь к своему господину с тем грузом, что должен.

— Я, наверное, с ума схожу, — медленно произнес Гелон, — но это дело мне кажется стоящим. Даже если взять город, то нам достанется меньше, чем при такой торговле. Придется делиться с остальными басилеями. Тебе понадобится охрана, купец.

— Несомненно, господин, — с достоинством ответил Рапану, который и не надеялся, что его отпустят в Египет одного. — Эти воды очень опасны. От разбойников никакого спасу нет.

— Дядя, — снова захохотал Тимофей. — Мне кажется или нас снова наняли охранять караваны?

— Сам в Египет поплывешь, раз уж втравил нас в это, — Гелон не разделял его веселья. — Я пока буду держать порт и восточные ворота, а ты пристроишь нашу добычу из Угарита. Что толку в тряпках и в красивом стекле, когда нет своего дома! Возьмешь зерном и золотом. Оно занимает мало места.