Этот большой мир. Тайна пятой планеты (СИ) - Батыршин Борис Борисович

— Дистанция?

— Сорок семь и сокращается.

Неровная щель, оставленная факелом плазмы, протянулась на метр с четвертью. Предстоит сделать ещё поперечный разрез, а потом отогнуть треугольный кусок металла, чтобы получить доступ к начинке контейнера. Нет, не успеть!

— Дистанция сорок. — дисциплинированно отбарабанил Власьев. — Середа их тоже заметил, идёт к нам. До него сто восемьдесят будет здесь… так… на тридцать секунд позже японцев.

— Сможешь преградить им путь?

— Я? — он запнулся. — Лёх, на мне же твой «омар» навьючен, с ним не особо-то размахнёшься…

Действительно, когда я выбрался на поверхность «обруча», Гена перехватил пустой буксировщик клешнями- манипуляторами, и теперь дрейфовал в некотором отдалении от нас. Громоздкая ноша мало того, что изрядно затрудняла маневрирование — она ещё и перекрывала обзор пилоту, создавая, заодно слепую зону для бортового радара. Теперь, чтобы удерживать японцев в зоне видимости, пилоту приходилось постоянно подрабатывать маневровыми дюзами.

— Бросай, потом подберём. — распорядился я. — Постарайся оттеснить япошек от нас. Продержись до прибытия «буханки», Середа поможет.

— Ясно, делаю. — отозвалось в наушниках. — Лёша, уже тридцать один! Они расходятся!

Я едва не выматерился. Пилоты японских буксировщиков делали ровно то, что и я бы сделал на их месте — развернулись широким фронтом с интервалами около километра, не давая Гене помешать всем трём одновременно. Теперь, пока он будет бодаться с одним, остальные доберутся до нас и тогда… Что будет «тогда» — думать не хотелось.

— Замыкающий «омар» начал передачу! — отрапортовал Гена. — Узким лучом, морзянкой, открытым текстом! Лёша, он тебя вызывает!

— Это Стивен, больше некому. — отозвался я. — Можешь перекинуть канал на меня?

Власьев отозвался не сразу.

— Нет, не могу. Не предусмотрена такая возможность.

…А с другими Стив говорить не будет, побоится. Хотя — он и так мог спалиться, выйдя с нами на связь. Одна надежда, что пилотом обоих «ика» сейчас не до того, а «Фубуки» слишком далеко, чтобы засечь переговоры, ведущиеся по узконаправленному лучу…

— Интервал между буксировщиками?

— Пятнадцать между «ика», они идут крайними. 'Омар держится позади, в трёх километрах.

— Передай ему — пусть там и остаётся, в свалку не лезет. А сам займись правым.

— А как же второй? Лёш, до них уже семнадцать!..

— Делай что говорю. — ответил я. — Мы его встретим.

Я нажал клавишу инфракрасного передатчика.

— Серёга, как слышишь?

— Порядок. — дисциплинированно отозвался стажёр. — Слышимость на пять баллов.

— Хватай свой самопал и изготавливайся к стрельбе. По моему сигналу бей по японскому буксировщику. Целься в блок движков, они у него ближе к корме и по бокам — видишь, такие цилиндры?

— Вижу. — ответ прозвучал неуверенно. — Мне что, прямо в него стрелять?

— А куда ж ещё? Только кабину не задень, не хватало ещё трупов… И смотри, без команды не стрелять! Всё понял?

— Так точно, всё! — Серёжка приходил в себя. — Я сейчас, я быстро…

— Смотри, маслята не упусти… патроны то есть. А то разлетятся, лови их потом!

— А вы как же? — неуверенно осведомился он. Ясно, парень психует — хотя, похоже, был готов к такому развитию событий. Надо бы его приободрить, а то, в самом деле, влепит в кабину! Новые, усиленные патроны-вспышки давали лазерный луч такой мощности, что он вполне способен прожечь дыру и в пластиковом корпусе буксировщика, и в панцире вакуум- скафандра.

— Разговорчики, стажёр! — рявкнул я. — Начальство знает, что делать. Твоя задача — подбить ему с первого раза маневровые.

Выслушал в ответ бодрое «Слушш!» и полез в набедренный карман скафандра, куда перед вылетом засунул двуствольный громоздкий пистолет-ракетницу. Шесть красных ракет к нему лежали в другом кармане, и их тоже предстояло не упустить — что не так-то просто в громоздких, неуклюжих перчатках «Кондора».

Обошлось. Я зарядил оба ствола, повесил ракетницу на запястье и взялся за дальномер. Скафандр мой был из числа новых моделей, и предназначался, в том числе, и для исследовательских работ в Пространстве. В отличие от «Кондора-ОМ» и «Пустельги» в его оснащение входила масса полезных приспособлений — в том числе и мощный монокуляр, совмещённым с радиодальномером. Прибор крепился над правым плечом на телескопической штанге; я выдвинул его и принялся рассматривать приближающиеся японские буксировщики.

Что ж, пока всё идёт, как и задумано: Гена перехватил правого «Ика», и тому пришлось сбросить скорость. Сейчас буксировщики висят один напротив другого на дистанции в полкилометра, не предпринимая активных действия. Вот и хорошо, вот и не надо…

«Омар» Стивена (на этом расстоянии оптика позволяла разглядеть нарисованные на борту единичку и изображение фигуристой блондинки в экономном бикини), как я и ожидал, держится позади, не демонстрируя стремления принять участие в намечающейся схватке. Третий буксировщик, «ика», идёт прямо на нас, Красные циферки отсчитывали дистанцию — семь километров… пять… три…

— Серёга, готов?

— Держу на прицеле! — мгновенно откликнулся стажёр. Представляю, как у него сейчас зудит палец на спуске…

— Стреляй сразу после меня!

Я поднял ракетницу, уперев запястье в край контейнера, и навёл стволы на быстро растущее пятнышко, превратившееся спустя несколько секунд в крошечный крестик. «Ика» надвигался неумолимо, раскинув щупальца-манипуляторы подобно своему тёзке, гигантскому кальмару-убийце, атакующему зазевавшегося кита. Я представил, как суставчатые щупальца захлёстывают колпак кабины, как сдавливают её, вминая людей фигурки с ложементы, как хлещет из расколотых гермошлемов воздух, смешанный с кровавыми брызгами. Нет, ребята, теперь уж на жалуйтесь, не мы начали…

Отсчёт дистанции перешёл на метры — семьсот, пятьсот, триста, сто… Я дождался, когда на экране вспыхнут пятёрка и нолик, и надавил на спуск.

Первая ракета ударила в борт буксировщика по касательной и отрикошетила, рассыпавшись огнистыми искрами. Вторая прошла впритирку к прозрачному колпаку кабины, не задев прозрачной брони, и улетела вдаль. Но и того хватило, чтобы напугать пилота — он резко дал импульсы маневровыми движками и крутанул свой «ика» так, что развернулся нам бортом. И тут же ожил револьвер стажёра. Мы успели немало поработать плазменными резаками, и лучи, проходя через оставленные ими дымные облачка, на миг становились видимыми, а места попаданий было хорошо заметны по ослепительно-белым веерам искр. Первый луч угодил в щупальце-манипулятор, не причинив видимых повреждений; Вторым выстрелом Серёжка промазал, а вот третий и четвёртый попали именно туда, куда он и целился — в один из трёх цилиндров маневровых двигателей. Из цилиндра ударила белёсая плотная струя, и «ика» закрутился на месте. «Как бы не рвануло, — встревожился я, — но тут же вспомнил, что маневровые двигатели питаются от баллонов со сжиженным или сжатым азотом, а этот газ, как известно, воспламеняться не может…» Я скомандовал «Прекратить огонь!» — и стал наблюдать, как японский пилот пытается справиться со своим аппаратом.

Получалось это у него неважно. После нескольких кувырков ударила ещё одна струя, из соседнего цилиндра — видимо стажёр сумел повредить и его, — и буксировщик с возрастающей скоростью понесло на «обруч». Я замер — «ика» неизбежно должен был врезаться в металлическую поверхность метрах в трёхстах полутора от нас. Видимо, японский пилот тоже это понял — блеснул, отлетая, прозрачный колпак кабины, и из неё вылетели наружу две фигурки, привязанные к ложементам. Брошенный «ика» закувыркался ещё сильнее и изменил направление движения. На миг мне показалось, что он избегнет столкновения, но нет — удар, отозвавшийся подошвах моего «Кондора» через металл «обруча», растущее бесформенное белёсое облако, разлетевшиеся в разные стороны клочья, обломки, оторванное щупальце-манипулятор, конвульсивно дёргающееся оторванной паучьей лапкой лапкой — финита!