Старые недобрые времена 2 (СИ) - Панфилов Василий Сергеевич "Маленький Диванный Тигр"
— Уши ему оторви, Джо! — взвилось откуда-то из задних рядов, — Уши! Ему, хряку, они без надобности!
— Ломай его, Бен! — орёт, надрывая лощёную физиономию, наследник знатной фамилии, — Об колено!
Наконец, Джо удалось освободиться. Оттолкнувшись от Мясника ногой, он отлетел на добрые пару ярдов, но, не удержавшись на ногах, упал. Гонг!
— … молодец, — не слышит, а скорее, читает по губам, догадывается попаданец, видя, как секунданты Джо промокают его лицо какими-то примочками. Физиономия бойца, как и его противника, стала вовсе уж карикатурной пародией на человеческое лицо. Сейчас это гротескные маски, а само происходящее на ринге чем дальше, тем больше напоминает жертвоприношение. Впрочем…
… это недалеко от истины!
Встал Джо Стил несколько неловко, и попаданец, охваченный чужим азартом, отметил машинально, что, кажется, Мясник повредил ему рёбра…
Гонг! Мясник Бен, сорвавшись с места, бросился вперёд, но и Джо, Бог весть, по каким соображениям, последовал его примеру!
Завязалась жесточайшая, грубая рубка, в которой бойцы почти не уклонялись, а только лишь били, били и били изо всех сил, так часто и так сильно, как только могли! Их движения потеряли всякое подобие грации, но мощь ещё сохранилась, и бойцы, шатаясь, молотили друг друга, как озверелые, пока, наконец, кулак Мясника не встретился удачно с челюстью Джо Стила.
Гонг…
… и с ринга Джо уже не поднялся.
Он ворочался, пытался встать на одно колено, падал назад, но пытался снова и снова… пока секунданты не утащили его.
— Какой бой! — восторгался Эрни, бегая вокруг компании с неиссякаемым энтузиазмом, и ему, то бишь энтузиазму, очень способствовали заработанные на бое невеликие, но всё ж таки деньги, — Как он ему, а⁈ Н-на через руку!
Он тут же попытался провести виденный оверхэнд, чуть не зацепив какого-то красномордого лавочника, чья физиономия вываливается, выдавливается из тесных рамок полуседых бакенбард и бороды.
— Боец! — дружелюбно хохотнул тот, пряча в недрах сюртука полученные у букмекера деньг и растягивая в приязненной улыбке бритые и битые дряблые губы, выдающие как почтенный возраст, так и бойцовское прошлое, — Понимаю, понимаю… но, парень, ты бы руками поаккуратней, а то народ на взводе, в ответ заехать могут! Здесь, в Лондоне, резких парней много.
— Простите, мистер, — повинился Эрни, забавно сцепляя руки перед собой и часто моргая, выслушивая заслуженную нотацию, — Но нет, какой бой…
— Славный бой, — важно согласился лавочник, чуточку польщённый смирением случайного собеседника, — но я, парни, видел бой по старым правилам, ещё тем… Вот так да, жёстко! И ногами лежачего, и попрыгать могли, а уж ухо оторвать или глаз выдавить, на раз плюнуть! Вот там да, настоящий бокс!
— Не скажите, мистер, — получив, в свою очередь, деньги у букмекера, не согласился с ним какой-то важный коротышка с долговязым костистым лицом, по виду мелкий клерк из Сити, — искусство бокса развивается со временем!
Возле букмекера завязалась дискуссия, жаркая, но вполне благодушная, не в последнюю очередь благодаря выигранным на бое деньгам. В клубах табачного дыма, перемешанного с тестостероном и кровью, передавая по кругу бутылки и фляжки с виски и бренди, мужчины спорили о боях и спорте.
Каждый, разумеется, мнит себя знатоком, чему способствовали как выигрыши, пусть в основном скорее символические, так и личный опыт, который, разумеется, раздувается из мухи до слона, притягивая все «если бы». Собственный опыт, опыт приятелей и виденные когда-то бои сметаются мётлами языков в огромные, неряшливые, дурно пахнущие экспертные кучи.
' — Если всему верить…' — мелькнуло насмешливое в голове у Ваньки.
— Здоровый кулак всё решает! — безапелляционно выдаёт коренастый малый «Томас, как сэра Мэллори!», тыча под нос всем присутствующим свои, — Во! Видали⁉ С такими кулаками и кастета не надо!
— Знатные грабки, — оценил Дик, перескочив, в угоду моменту и окружению, на простонародный жаргон, который попаданец знает очень нетвёрдо, часто скорее угадывая, нежели понимая, — в такую лапищу апельсин можно спрятать, и играть «В какой руке!»
— Г-ха! — радостно оскалился Томас-но-не-сэр, дружески пихая того в плечо, — сечёшь!
Судя по жаргону и некоторым ухваткам, он не просто из низов, но и, вернее всего, из того мира, в котором контрабанда, рэкет и разного рода незаконные махинации неотъемлемая часть жизни.
— Руки — ерунда! — не менее безапелляционно сообщил Мортимер, тот самый клерк с костистым лицом, — Голова!
Нагнув её, он постучал себя по лбу и сообщил, что регулярно тренирует её, набивая[i].
Ванька, услышав это, непроизвольно поморщился, и Гарри сразу прицепился к нему.
— Я головой не только ем, но и думаю, — чуточку грубовато отшутился попаданец, и шутка зашла, но…
… через пару минут он ввязался-таки в спор, отстаивая свою точку зрения.
— … три «Т», — он ещё раз резко выбросил три пальца, — Техника, тактика, тайминг!
Ванька продемонстрировал несколько связок из ударов, уклонов и локтевой защиты — «коронки», которые он старается тренировать каждый день, переосмыслив знания из прошлой жизни с опытом этой и привязав их на свои физические данные и предпочтения.
— А неплохо! — присвистнул Томас, — Очень даже… чувствуется школа! Интересно…
Потерев бритый подбородок и подёргав куцую бакенбарду, он насел на попаданца, раскручивая его на всё новые подробности живо интересуясь мнением как по поводу как недавнего боя, так и бокса в целом.
— Гарри! — зычно позвал он какого-то парня, — Подгребай сюда! Глянь!
— Джордж, — требовательно обратился он к Ежи, — покажи ему!
— Ну… вот так, — чуточку нехотя продемонстрировал попаданец любимые связки, — но это, понятно, каждый под себя делает.
— Не-е, парень, — замотал головой Гарри, — не пройдёт это!
— … нормальные бицепсы, — чуточку в сторонке кто-то незнакомый, по виду провинциальный сквайр, одобряет физическую форму Дика, уже скинувшего сюртук, — жилистый малый, и рычаги знатной длинны!
— Вот правильная стойка! — Гарри, скинув сюртук на руки одному из зрителей, продемонстрировал правильную, по его мнению, стойку — широко расставленные ноги, заметно отклонённый назад корпус, вызывающе вздёрнутый подбородок и выставленные вперёд руки.
Ежи, не желая спорить, пожал было плечами, но Гарри, а за ним и Томас, и ещё несколько мужчин из числа собравшихся знатоков, подзуживали, и он, не выдержав, снял сюртук, и, отдав его Эрни, начал объяснять более наглядно.
— Да ерунда всё это! Ерунда! — спорит Томас, — В настоящем бою это не работает…
… и попаданец, не вполне поняв, как это произошло, уже стоит перед Гарри в импровизированном ринге, образованном кольцом зрителей.
— На Джорджа ставлю!
— Гинею на Гарри! — взвивается давешний клерк, поклонник, как оказалось, классического по нынешним временам бокса, — Гинею и два шиллинга!
Он, вызывающе ухмыльнувшись в сторону попаданца, выгреб из карманов весь свой недавний выигрыш, отдавая Томасу.
— Чёрт… — в голове Ваньки мелькнуло и пропало сожаление. Сейчас он покажет всем… — Дик! Двадцать фунтов на меня поставь! Да, в правом кармане кошелёк!
— Делайте ваши ставки, господа, — суетится Томас, который в честь сэра Мэллори, — бой между Гарри Докинсом, представляющим классическую школу боксу, и Джорджем Смитом, представляющем здесь собственное мнение! Бой по правилам лондонского призового ринга!
Услышав имя, вывернутое на британский манер, Ванька усмехнулся, но вышло, пожалуй, несколько криво, скорее даже вымученно.
' — Я менял имена[ii], я менял города, надышался я пылью заморских дорог…' — мелькнуло и пропало в голове непрошенное…
… но это всё потом — и ностальгия, и сожаления по сделанному, и по несделанному.
А сейчас, выбросив из головы лишние мысли, Ванька, он же Моисей, он же Ежи, он же Георг, он же Джордж, уставился на противника, изучая его и не забывая неспешно разминаться.
