Цена времени. Книга 3 (СИ) - Шайх Роман

— Михаил Иваныч, — Прервал размышления воеводы внезапно вошедший сотник. Михаил бросил на него раздражëнный взгляд. Тот самый хромой пьянчуга со шрамом на лице, которого Михаил поставил заместо действительно толкового воина. На нëм даже шлем смотрелся как нечто неуместное. Однако воевода лишь немного жалел о том, что ему пришлось избавиться от опытного вояки, ведь его место занял более лояльный ему человек. Хоть и без опыта.

— Что? — Глухо отозвался воевода.

— Что с этими делать будем? — Робея, спросил он, взглянув на лагерь и шмыгнул носом.

— Сколько у нас коней?

— Сто тридцать две, — Задумавшись, отозвался он. Михаил же продолжал наблюдать за лагерем. Там началась какая-то необычная суета, которая, впрочем, даже завораживала, потому как была вовсе не суматохой, а действием единого механизма. Уже через три минуты перед линией телег, выставленных перед лагерем, выстроились в три линии, растянувшись на добрые семь десятков шагов, если не больше того. Весь строй, за исключением центра, походил на сплошную серую стену. В центре же от чего-то воины были одеты исключительно в чëрное и лишь стальные шлемы блестели на весеннем солнце. Барабанный бой вдруг прекратился и вперёд выехало несколько конников, на первый взгляд безоружных, лишь с белым флагом на длинном древке.

— Чего это они? — Завороженно произнёс сотник.

— Переговоры хотят, — Сквозь зубы процедил Воевода, до бела сжав морщинистые кулаки. — Поднимай самых бравых в седло! Готовьтесь к бою.

Интерлюдия. Александр.

Этот манёвр я планировал ещё до того, как мы стали обустраивать лагерь. И все бойцы были к нему так или иначе готовы. Само собой, в мои планы не входило о чём-то договариваться с предателями. Я лишь хотел спровоцировать Михаила на атаку, потому как он, на моей памяти, никогда не отличался стратегической выдержкой. Рваться в бой и вести за собой людей — вот что у него отлично получалось.

В последний раз ударили барабаны и кругом воцарилась тишина. Мы с Генрихом, Григорием и десятью отборными воинами из его сотни остановились в нескольких десятках шагов от строя, держащих ружья на изготовку. Достаточно отдать единственную команду и вся эта орава в мгновение ока скроется за стеной из повозок и после приготовится к стрельбе. Можно было, конечно, изначально оставить всех солдат за телегами, однако тогда воевода мог и не провестись. Сейчас же прямо у него под носом я развернул все свои силы, а сам, выехав вперёд с небольшим охранением, подставился под удар. Тут даже если Михаил заробеет, то его лихие сотники сами выйдут за стены, где мы перестреляем их, как кроликов.

Мы ждали уже, пожалуй, точно больше пять минут, как вдруг слева, у ворот, ведущих к переправе, показалось какое-то движение. Странно, я почему-то был уверен, что противник пойдёт из главных ворот справа. Вскоре створки ворот распахнулись и, переправившись через ров под стенами, из детинца выкатилось порядка полутора сотни всадников. Много. Чертовски много. Но в крепости наверняка ещё столько же, если не больше. Я поднял левую ладонь над головой. Сейчас уже и дураку очевидно, что никаких переговоров ждать не стоит. Порывистый ветер шумно всколыхнул белую тряпку на копье, поднятую вверх, а со стороны противника послышался голос рожка к атаке. Перед нами в землю со свистом вонзилось несколько стрел, выпущенных со стены. Все рефлекторно прикрылись щитами.

— Григорий, ты со мной и Генрихом уходишь вправо, твои люди — налево. — Не сводя глаз с набирающих скорость всадников начал я.

— Понял, — Привычно отозвался он. Я же сжал кулак до того поднятой ладони, отдавая команду пехоте. Сто пятьдесят стрелков в одно движение повернулись кругом и организованно двинулись к стене из повозок. Наша делегация-приманка же в едином порыве, срывая на галоп, устремилась туда же.

План удался. Сейчас набегающую волну, в три раза превышающую ту, что мы разбили на узкой улице, способна остановить лишь мощная пощёчина, отрезвляющая ум и сбивающая всю спесь лихих предателей. Когда до телег, за которыми уже заняли позицию рота ополченцев и взвод гвардейцев оставалось всего ничего, я мельком обернулся, оценивая обстановку. Что-то неестественное бросилось в глаза в направлении реки, но обращать на это внимания просто не было времени. Дистанция между нами и преследованием неумолимо сокращалась и сейчас нас разделяло чуть более пятидесяти метров.

— Давай! — Крикнул я, натянув поводья в правую сторону. Сотник и Майер сделали тоже самое. Конь нехотя стал поворачивать, замедляя ход. Десять воинов же синхронно и без проблем ушли влево. Мы ушли с линии огня и теперь дело оставалось за стрелками, что наверняка уже выбрали себе цели среди бегущих быстрой рысью врагов. До меня эхом донеслась команда «Пли!», после чего, под слитный грохот, стена повозок окрасилась густым дымом, который довольно быстро рассеивался благодаря налетевшему ветру.

Примерно треть врагов так или иначе выбыло из строя. Кто-то получил пулю, под кем-то завалилась лошадь, а чей-то скакун просто споткнулся о труп впереди идущего, но упавшего, выхватив свои десять граммов свинца. Началась короткая давка, напоминающая ту, что буквально час назад я видел на улице. Только сейчас она была раза в три масштабнее. Спустя пятнадцать секунд, которые тянулись неумолимо долго, поредевший отряд собрался для нового удара. Довольно быстро для простых пьяниц и бандитов. Однако ружья уже почти были готовы к новому залпу. Но вдруг три громких хлопка раздались с другой стороны, с реки. Я обернулся, уже думая, как бы устранить новую угрозу, однако там, у берега, весело помахивала вёслами галера с флагом Ганзейского союза, а её нос был заволочен плотным дымом выстрелов. «Чертовски вовремя, Мстислав!» воскликнул про себя я. Однако куда же они стреляли? Я проследил за примерной траекторией полёта ядер и, в очередной раз восхвалив Мстислава, чуть было не подпрыгнул в седле. Они стреляли по переправе через ров! И теперь у противника остаётся лишь один путь к отступлению — через главные ворота. И вот уже звучит второй залп, в очередной раз пугающий лошадей и прорежающий ряды врага.

Проехав дворами, я оказался за стеной телег. Противник, к тому моменту лишившись половины личного состава, стал отступать обратно к воротам. Вот только переправа через ров была уничтожена. Но они-то этого не знали. А потому рванули туда, где их встретил шквальный огонь из арбалетов с борта корабля, который оставил под стенами детинца ещё добрый десяток конников.

Поняв свою ошибку, уже не внушающий страха отряд повернул назад и, прижимаясь вплотную ко рву, пытаясь не попасть под очередной шквал свинца, двинулся к главным воротам. Однако они не знали, что ружьё — это не лук и даже не арбалет. Из него можно выстрелить куда дальше. А дистанция в каких-то сто пятьдесят метров хоть и исключала прицельную стрельбу, однако давала возможность вести огонь по площади. Тем более что плотно идущий, пусть и поредевший, отряд всадников всё ещё был весьма крупной целью. Третий залп вновь находит своих жертв. В основном падали невинные лошади, которых, безусловно, было жалко. Но всё же это война и здесь по-другому никак.

Дистанция до главных ворот так удобно составляла удобные двести шагов, что я просто не мог не подготовить на всякий случай пусковые установки, примерная максимальная дальность которых составляла как раз такое расстояние. В две установки обученные работе с ними ученики Жака зарядили по пять фугасных ракет и направили наши кустарные «грады» в сторону главных ворот. Всего десять из двадцати фугасных, то бишь разрывных, ракет, было подготовлено к пуску. Можно было, конечно, зарядить и в одну установку все десять ракет, однако в данной ситуации нам нужно как можно сильнее увеличить плотность огня.

Я подождал, пока между линией примерного обстрела и отступающими остатками отряда предателей, от которого осталось не больше пятидесяти человек, не останется примерно двух десятков метров. Ведь ракетам нужно ещё время на полёт. Вот начали открываться главные ворота. Пора. Я махнул рукой и рассчёты установок спешно подпалили заряды. Ракеты стали со свистом улетать в сторону врага, оставляя за собой след густого дыма. Секунды мучительно тянулись. Само время как будто замедлило свой ход в томительном ожидании полёта снарядов.