Вячеслав Коротин - Адмиралъ из будущего. Царьград наш!
– «Попугайцев Михаил Исаакович»… Кто это? И что за фамилия отвратительная? Какого дьявола ему от меня надо?.. Извини!
Андрей встал из-за стола и, дожевывая кусок индюшатины, направился в кабинет.
– Соедините с ротмистром Автамоновым! Немедленно!
Начальник контрразведки отреагировал именно «немедленно»:
– Здравия желаю вашему высокопревосходительству!
– К моей жене вчера приходил некто Попугайцев.
– Мы в курсе, ваше высокопревосходительство.
– Да оставьте вы титулование! Кто это такой и что ему может быть нужно от меня?
– Он давно у нас в разработке. Тип подозрительный, но пока брать его не за что. Следим. Занимается игрой на бирже.
– А если я вас попрошу избавить от его внимания меня и мою семью?
– Ваше высокопревосходительство…
– Я же просил!..
– Простите! Но я бы вас тоже очень попросил все-таки принять этого Попугайцева…
– Что-о-о?
– В присутствии нашего офицера. За ширмой, конечно.
– Черт с вами. Завтра в десять.
… – Здравия желаю вашему высокопревосходительству! – В девять часов утра в кабинет командующего флотом шагнул достаточно возрастной поручик. – Поручик Леонидов. Честь имею!
Офицер контрразведки выглядел… Никак. То есть описать его внешность, в случае чего, было бы серьезной проблемой: среднего роста, лицо… никакое. Усы и борода отсутствуют…
– Здравствуйте, поручик, – адмирал пожал руку офицера. – Распоряжайтесь, пока у нас есть время.
– Если не возражаете, ваше высокопревосходительство…
Андрей кивнул, что не возражает.
Контрразведчик, поймав согласие адмирала, хищно задвигался по кабинету: «Здесь что?», «А это куда?», «Что за дверь?»…
В конце концов решил разместиться за дверью, ведущей в спальню.
– Ваше высокопревосходительство, – в непонятно уже какой раз повторил поручик, – умоляю вас не сорваться до того момента, когда я сочту нужным появиться. До тех пор постарайтесь быть максимально… если не любезным, то терпимым. Это очень важно!..
Попугайцев действительно выглядел мерзко: он как будто реально стремился соответствовать своей фамилии – был плешив, но хохолок из нескольких десятков волосинок над голой кожей головы сохранил. В обрамлении «волосиков» вокруг черепа.
Кожа на лице была как будто натянута с затылка упирающимся в позвоночник «палачом» – иного слова не подберешь. Скулы торчат, улыбка готова проглотить собственные уши, морда красная… А выражение этой морды просто обещает все, что даже просто невозможно – вплоть до «жены и дочери на ваше ложе…».
– Что вам угодно, сударь?
– Ваше высокопревосходительство, – залебезил вошедший, – прошу прощения, но при входе в ваш дом меня обыскали и отобрали все, что я нес с собой. В том числе и небольшой презент для вашего высокопревосходительства…
– Что вам угодно, сударь? – с каменным лицом повторил Эбергард. – Я согласен выделить на беседу с вами четверть часа, но ни секундой более.
– Все понимаю, ваше высокопревосходительство, – государственные дела. Соблаговолите ознакомиться. – Визитер протянул адмиралу листок бумаги, на котором плясали корявые буквы:
АНДРЕЙ ДАРАГОЙ ПОМОГИ МИШЕ ОН ХОРОШИЙ. БОГУ ЗА ТЕБЯ ПОМАЛЮСЬ. ДА.
ГРЕГОРИЙ.
– Что это значит? – Эбергард сам понял, что задал дурацкий вопрос, но слова уже сорвались с его губ.
– Сам Григорий Ефимыч ходатайствует за меня. И, честно говоря, без его рекомендации я не посмел бы тревожить ваше высокопревосходительство.
Андрей сел в кресло, но гостю присесть не предложил – нефиг. Записка от Распутина сделала Попугайцева еще более неприятной личностью в глазах адмирала.
– В третий раз повторяю: что вам угодно?
– Видите ли, ваше высокопревосходительство, – проситель явно удивился, что ходатайство возжигателя царских лампад не произвело ожидаемого действия на командующего Черноморским флотом, – я играю на бирже. А в военное время ставки там могут стремительно взлетать и падать в зависимости от событий на фронтах и флотах. И своевременное владение информацией об этих событиях дает совершенно фантастические возможности в финансовом плане. Так что подобная информация будет щедро, чрезвычайно щедро вознаграждена.
Андрей сразу понял, чего добивается этот мерзкий мужчинка, но решил прикинуться дурачком и заставить его самолично озвучить просьбу.
– Еще раз, господин Попугайцев: какую информацию вы рассчитываете получить от меня?
– О планируемых операциях флота, – удивленно посмотрел биржевик на адмирала. – И эти сведенья, ваше высокопревосходительство, смею вас уверить, будут очень щедро оплачены.
– Вы с ума сошли? – Андрей просто удивлялся своему долготерпению. Если бы не поручик за дверью, то наглец давно бы закувыркался по полу. Весьма вероятно, что со сломанной челюстью. – Вы просите, чтобы я делился с вами оперативными планами флота?
– Клянусь честью, ваше высокопревосходительство, сведенья эти будут использованы исключительно в коммерческих целях!
– Честью он клянется, урод! – возмущение Эбергарда требовало немедленного выхода. Желательно, в виде пинания ногами совершенно обнаглевшего и зарвавшегося «финансиста», но контрразведка просила потерпеть…
– И какие, позвольте полюбопытствовать, сведенья вас могут интересовать?
– О! Самые разные, – расплылся в улыбке Попугайцев. – Например, нам известно, что планируется десантная операция на берега Босфора…
– Да что вы говорите! И откуда у финансиста такая информация?
– Ваше высокопревосходительство… – Визитер даже не пытался изобразить стеснение. – Ну, вы же взрослый человек и должны понимать, что, кроме вашего штаба, есть еще и Ставка, где тоже имеются наши люди…
– Так что вам нужно конкретно?
– Дата десантной операции. Хотя бы приблизительно. Вы представляете, как можно будет сыграть на турецких, германских, австрийских и российских акциях, если своевременно узнать о времени вашей атаки на Босфор? Это же совершенно непредставимые деньги! И вы, разумеется, получите весьма солидную премию.
– Сколько? – Андрей решил, что имеет смысл разговорить визитера.
– Только за приблизительную дату начала десантной операции – двадцать тысяч рублей… Ладно – двадцать пять.
– Что-то не особо много вы предлагаете.
– Так это только за один раз. За приблизительную дату. – Биржевой маклер подумал, что ему удалось-таки подцепить на крючок адмирала. – Но вы ведь еще и соотносите свои действия с Николаем Николаевичем Юденичем. Сведенья о действиях Кавказской армии будут оплачиваться отдельно. Информация о вводе в строй «Императрицы Марии» – тоже.
– И откуда вы возьмете столько денег? Глядя на вас, не скажешь, что ворочаете миллионами, – Эбергард иронически посмотрел на раздухарившегося просителя.
– Неужели вы могли подумать, что я один обладаю такими возможностями, ваше высокопревосходительство? Я представитель компании финансистов…
– И кто еще входит в эту компанию?
– Этого я вам сказать не могу. Не имею права…
– Скажешь, гнида… – Даже сам Эбергард не услышал и не заметил того момента, когда в кабинете появился Леонидов.
– Я не понимаю… – Попугайцев попытался изобразить удивленное негодование…
– Поймешь. – Поручик скупо хлестанул коммерсанта по физиономии. Удар выглядел совершенно неэффектным, но биржевика весьма качественно приложило о стену.
– Поручик, – прикрикнул Андрей, поняв психологию действий контрразведчика, – попрошу не пачкать кровью обстановку моего кабинета. У себя там можете ему хоть кишки на шомпол наматывать, но не в моем доме.
– Прошу прощения, ваше высокопревосходительство. – Легкая улыбка Леонидова дала понять адмиралу, что он понял и оценил… Еще один удар в правый бок заставил Попугайцева схватиться за печень и завыть.
«Правильно, – подумал Эбергард, – молодец поручик – совершенно никаких эмоций не выказывает, пусть эта тварь почувствует себя просто куском мяса, который равнодушно разделают на антрекоты, – за счастье сочтет возможность выговориться…»
Леонидов тем временем распахнул дверь в кабинет и призывно махнул кому-то рукой, затянутой в перчатку.
Нарисовались двое в штатском и проворно сгребли ошалевшего «пациента» под руки. Тот, слегка придя в себя после совершенно неожиданного контакта организма с кулаками поручика, пытался оглядываться на адмирала, все еще надеясь, что произошло какое-то недоразумение…
– Ваше высокопревосходительство! – донесся жалобный голос из-за поворота коридора. – Как же так?! Ведь сам Григорий Ефимыч…
– Премного благодарен, ваше высокопревосходительство, – щелкнул каблуками Леонидов. – Очень жаль, что вы не сочли возможным притвориться согласным на его предложения – открывались великолепные возможности поставить противнику дезинформацию.