Операция "Ананас" (СИ) - Ромов Дмитрий

— Чё за «сорян»? — напрягся он.

— Сорри, значит, извини, братан. По-английски.

— Англичанин, в натуре.

— Так вот, говорю тебе, ты теперь не урка, а…

— Я теперь вип, в натуре, персона. Ладно, прощаю. Пошли окунёмся. Вон как припекает.

— У меня ещё дельце одно имеется, — покачал я головой. — А ты иди, только…

— Да не ссы, не прощёлкаю я бабки, — снова расплылся он в улыбке. — Чё за дельце?

— С человечком одним надо перетереть.

— Так давай, я с тобой, типа подстрахую.

— Нет, я сам. Встретимся в «отеле».

— Ага, — заржал он. — В натуре, «отель». «Атлантúк», сска, с перламутровыми пуговицами. Невиноватая я. Здесь в этой дыре даже вокзала нет с камерой хранения. Так бы закинул капусту и плавал спокойно. Но ничё, я всё путём сделаю.

— Давай, — пожал я плечами и остановился.

Я, конечно, жалел, что показал ему пещеру Али-бабы, но теперь слёзы лить было поздно. Даже если он полностью вынесет всё добро Беллы, от меня теперь не отлепится, будет ждать новых скачков. А это мне пока и было нужно.

— Давай, ага, — кивнул он. — В связи с изменившейся международной обстановкой, вам налево, а нам направо.

Я кивнул и пошёл в другую сторону. По ходу уточнил у прохожего, где нужная мне улица и минут через пятнадцать подошёл к невзрачному государственному учреждению. Поднялся на крыльцо, вошёл внутрь и справился, где находится кабинет директора.

Пожилой дежурный посмотрел на меня свысока, и неохотно объяснил, что мне нужно подняться на второй этаж по лестнице в конце коридора.

— Только попасть к директору ты не сможешь, сынок, — усмехнулся он.

Я кивнул и, ничего не ответив, пошёл по указанному маршруту.

— Здравствуйте, — кивнул я секретарше, войдя в приёмную.

Здесь была целая толпа людей, судя по скучающему виду, ожидающая аудиенции довольно долго. На меня никто не обратил внимания. Я подошёл к секретарскому столу.

— Здравствуйте, — снова сказал я, секретарше, не поднимающей глаз от раскрытого на столе журнала. — Я к товарищу директору.

— Нужно записываться заранее, — бросила секретарша, не отрывая взгляда от журнала.

— Мне назначено.

— Садитесь, ожидайте, как фамилия?

— Жаров Александр.

— Жаров? — вдруг вскинула она голову. — Ну где же вы ходите? Про вас уже спрашивали! Разве можно опаздывать?

Я поднял руку и посмотрел на часы.

— Да нет, я не опоздал, — пожал я плечами.

— Не разговаривайте лучше! — сурово возразила она снимая телефонную трубку. — Белла Наумовна, пришёл Жаров. Да, поняла. Проходите, товарищ, вас ждут.

Я толкнул обитую кожей дверь и оказался в небольшом кабинете.

— Здравствуйте, Белла Наумовна. Я Жаров.

Передо мной сидела Железная Белла. Она подняла голову от бумаг и внимательно на меня посмотрела.

17. Совет мудрецов

— Жаров? — спросила Железная Белла, внимательно меня осмотрев.

— Жаров, — подтвердил я.

Она была собрана и серьёзна. Немолодая, но довольно красивая. В молодости, должно быть, о-го-го отжигала.

— Опаздываешь.

Она поправила воротничок белой блузы, выбившийся из-под тёмно-серого жакета. Одежда импортная, сразу заметно.

— Нет, Белла Наумовна, не опаздываю. Пришёл за полчаса до назначенного времени.

— А должен приходить минимум за час. У ответственных людей со временем не слишком хорошо. У меня собака умерла, а я сижу вот, тебя жду.

— Соболезную, — нахмурился я. — В следующий раз приду раньше. Я только приехал и сразу к вам.

— Из Краснодара?

— Из Сочи.

Она покачала головой и нахмурилась.

— Оттуда неудобно.

— Были дела, пришлось составлять сложный маршрут, — пояснил я. — А что с собакой? Она молодая?

— Старая, но помирать рано было. Кобель с тебя ростом. Здоровый, как бык. Сдох. Ни с того, ни с сего.

— Сочувствую.

Я достал из сумки, висящей через плечо, папку с бумагами.

— Вот, Яков Михайлович попросил передать.

Сделал несколько шагов и протянул документы ей. Она не торопилась взять у меня папку, а внимательно смотрела мне в глаза. Подержав некоторое время руку вытянутой, я положил бумаги на стол. А Белла всё смотрела и смотрела. Наконец она хмыкнула и чуть улыбнулась:

— Хорошо. А ты значит почтальон…

— Не совсем, — улыбнулся я. — Почте Яков Михайлович не доверяет, поэтому отправил к вам курьера. Так что считайте меня курьером.

— Работаешь у него курьером, — кивнула она.

— И да, и нет, — снова улыбнулся я. — Родственные отношения. Доверие связано именно с этим.

— И кто ты ему?

— Практически зять.

— Практически, — повторила за мной она и подмигнула. — Значит, это тебе нужна рекомендация, так?

— Да, рекомендация нужна, — улыбнулся я.

— Но я тебя не знаю, — пожала она плечами.

— Зато вы Кофмана знаете. В большей степени рекомендация нужна ему, поскольку я лишь его посланец.

— Верно. Кофмана я знаю. Но ведь ты — не он.

— Замкнутый круг какой-то, — хмыкнул я. — И как нам его разрушить? Узнавать меня ближе довольно долго.

— Она не ответила и, открыв папку, углубилась в изучение документов.

Через пару минут она подняла глаза.

— Ну, да, — кивнула Белла, — времени у нас немного. Но иногда о том, что за человек перед тобой можно судить по посторонним вещам. Например, многое говорит о человеке то, как он ест, как водит машину и как спит с женщиной.

— Спит? — засмеялся я. — Храпит или пускает слюни во сне?

Она кивнула:

— Вот именно. На это ведь много времени не нужно, правда?

— Конечно, — согласился я. — Это прямо экспресс-тест. Правда, вот со сном незадача. Мне ведь нужно сегодня уезжать.

— Ничего, позже выедешь. Я тебе машину дам.

Какого хрена! Что за подкаты? Нет, я, конечно, мог бы порезвиться с ней, дама она довольно красивая. Но это очень походило на проверку в другом смысле, не в том, о котором она говорила. Это походило на проверку надёжности.

— Боюсь, — ответил я, помолчав, — это противоречило бы моим критериям такого понятия, как верность. Ради выполнения задания Кофмана мне пришлось бы поступиться преданностью к нему. Думаю, вам бы это не понравилось. Но не скрою, предложение максимально лестное и я до конца жизни буду жалеть, что не смог его принять.

Я пожал плечами и уставился на неё, ожидая реакции. Бэлла нахмурилась, как начальник, собирающийся распекать нерадивого подчинённого, глаза её потемнели от гнева, она набрала воздух и… неожиданно расхохоталась густым бархатно-серебряным голосом. Я уж было подумал, что всё испортил, но она, казалось, действительно развеселилась.

— Ты в какой гостинице остановился? — отсмеявшись, спросила она.

— Да, собственно, я не планировал останавливаться в гостинице, — не соврал я.

— Хорошо. Ладно. Значит так, придёшь сюда в шесть вечера. Поедем с тобой поужинаем, а я пока подготовлю для Кофмана бумажки. Ну, и потом отправлю в Краснодар тебя, машину дам. Там гостиница заказана?

— Заказана, — кивнул я. — Только с послезавтра.

Ладно, Элле позвоню, скажу, что не приеду. Она разозлится, конечно, но ничего. Так даже лучше будет.

— Почему с послезавтра? — удивилась Белла.

— Так я планировал из Геленджика в Сочи вернуться, а потом уже в Краснодар.

— В Сочи?

— Да, там ещё не все дела закончил.

— Маршрут дурацкий. Ну, хорошо… Отвезём в Сочи, раз уж вызвалась.

— Да, не нужно, Белла Наумовна, я доберусь.

— Автобусы уже не будут ходить в это время. Только на такси. А это дорого. Отвезу, раз пообещала.

— Я не один, со мной товарищ. Коллега по работе.

— Его тоже кормить надо?

— Нет, он на самообеспечении, — усмехнулся я.

— Хорошо. С кем там дела у тебя в Сочи? С Валентиной Мёрзлой что ли?

— Что вы, Белла Наумовна, зачем нам конкурирующая фирма? Мы все дела с вами планируем вести.

Она хмыкнула. Мёрзлая, так же, как и Белла, возглавляла трест ресторанов и работала с неменьшим рвением, да ещё и в связке со вторым секретарём горкома партии, своим мужем. В общем, ОБХСС и прокуратуре будет, чем заняться.