Александр Конторович - «Черные купола». Выстрел в прошлое
— Откуда это? — присев на ящик, спрашивает Нефедов. Сняв фуражку, он вытирает враз вспотевший лоб рукавом.
— Склад…
— Нашли?!
— Да. Здоровый он, чертяка. Всю нашу часть кормить можно полгода, а то и больше.
— И что там, кроме этого?
— Честно говоря, даже еще и не все осмотрели, товарищ лейтенант. Вы распорядитесь, пускай бойцы погрузку начинают да в лагерь добро везут. А я вас провожу, посмотрите сами…
РАДИОГРАММАСадовнику.
Противник готовит группу для выброски в район Неболчи. Целью группы является установление связи с остатками разбитых частей, которые предположительно скрываются в лесах возле какого-то монастыря. Предполагаемое время вылета группы 2 часа ночи завтра.
Пилигрим.Мои надежды на отдых не оправдались. Стоило только загрузить ящики в машину, как грузовик тут же стартанул в обратном направлении. В кузов залезло только двое бойцов, не в качестве грузчиков, а для охраны на пути в лагерь.
Наскоро перекусив, мы все вместе принялись таскать наверх продовольствие. Выкатили к дороге бочку с бензином на случай появления второго грузовика. Мало ли как все пойдет, а того бензина, что я приволок на броне танка, надолго не хватит. Перспектива же таскать весь этот груз вручную никого не радовала. За час успели поднять наверх столько продовольствия, что голод нашему отряду уже точно не грозил. После этого занялись оружием. Выкатили пушку и выволокли десяток ящиков со снарядами. Подняли к дороге полтора десятка ручных пулеметов.
Наши труды были прерваны появлением машин. Я оказался прав — пришли оба имевшихся в наличии грузовика. К одному тут же подцепили пушку и стали грузить снаряды. Вторую машину продолжили затаривать продовольствием. На грузовиках прибыли еще два десятка бойцов, которые немедленно начали обустраивать вокруг склада оборонительные позиции. Отогнав их подальше от собственно склада, лезу в штольни. Где-то там я видел мины. Точно, невысокий штабель ящиков стоит у дальней стены. Беру в помощь Демина и троих бойцов посообразительнее, и начинаем засеивать противопехотками подступы к оврагу. Кстати говоря, надо будет тут еще и прежние сюрпризы на место присобачить — их явно не лопух ставил, лучше их тут и не поставишь нигде.
До наступления темноты грузовики успевают сделать еще по три рейса. Дальше уже стремно. И так уже раскатывать на них в немецком тылу, пусть даже и в лесу, наглость несусветная! Хорошо еще, что фрицы дорогу не патрулируют…
Последним рейсом отбываем в лагерь. Нефедов остается на складе — он теперь комендант этого объекта. Под его началом почти сорок человек. Орудие и три миномета. Да еще и пулеметов в цепь подали почти десяток. С наскока их теперь не взять. А нам приказано возвращаться — свою задачу мы выполнили. Напоследок, пошуровав на складе, вооружаю всех своих бойцов еще и пистолетами. Набираем гранат, благо что тут их достаточно. Уже перед самым уходом вспоминаю, как дрожал поутру Шифрин, и прихватываю еще несколько теплых меховых жилетов. Теперь мерзнуть на постах ребята не будут.
Подпрыгивая на ящиках, вглядываемся в темноту. Хоть и лес, но ведь как-то же погибали наши группы, которые выходили из лагеря раньше? Не надо думать, что немец так уж и боится леса. Есть у них грамотные спецы, они в лесу ничуть не хуже меня себя чувствуют.
На подъезде к лагерю нас окликают. Водитель останавливает машину и, приоткрыв дверь, спрыгивает на дорогу.
В кустах секрет. Я помню его раньше, и мне приятно видеть, что бойцы уже обзавелись ручником, да и выглядят повеселее. Небось покормить всех успели, то-то они и оживились.
Обмен паролями — и машина двигается дальше. Второй грузовик идет следом.
Вот и конечная точка.
К машинам кидаются бойцы и, подсвечивая себе фонариками (наше добро-то!), в темпе начинают освобождать кузова от содержимого. Надо полагать, грузовики не станут на ночь отгонять куда-то в лес, а оставят здесь. Чтобы с рассветом возобновить поездки. Разумно, я и сам поступил бы так же.
— Котов?
Оборачиваюсь.
Невысокий сержант стоит рядом с нами. В свете фонарика видны его знаки различия.
— Я, товарищ сержант!
— Отправляйте своих бойцов отдыхать, а вас ждет капитан.
— Есть!
Оборачиваюсь к своей команде и в двух словах разъясняю им обстановку.
— На кухню, перекус — и на бок! Утром сызнова бегать начнем. Ежели командование еще чего-нибудь не придумает…
В командирской землянке меня дожидался не только капитан. Невозмутимый Хворостинин сидел сбоку и сосредоточенно чинил карандаш.
— Товарищ капитан! Боец Котов явился по вашему приказанию!
— Вольно, Котов! Ну, честно тебе скажу — не ожидал! Ты не первый уже, кто в тех краях ходит. Да вот только у прочих все как-то боком вылезало… А тут… Два дня — и нате вам! Дело прошлое, но скажу тебе, что продовольствия у нас оставалось всего на трое суток! Вот и думай теперь…
— Да… — чешу рукой в затылке. — Надо же… я и не знал, что все так плохо-то.
— Уж невесело, можешь мне поверить! Но теперь-то мы на ноги встанем! Давай рассказывай, что там у вас было да как…
Рассказываю подробно, не торопясь. В процессе этого нам принесли чаю и даже поесть кое-что организовали. В основном для меня.
Кондратьев и особист есть не стали, хотя на чай налегали основательно.
— Так, — подвел итог моим рассказам капитан. — Значит, склад был заминирован, и кто-то за ним смотрел…
— И сейчас смотрит! Помните, товарищ капитан, я про телефон говорил? Он же работал! И кто-то на другом его конце сидит! Так что, с моей колокольни глядя, должен он туда вскорости и пожаловать…
Капитан смотрит на Хворостинина.
— Так тоже может быть, Котов, — кивает головой особист. — Оттого и охрана вокруг склада стоит. Мало ли… Вдруг туда еще один вход есть?
— Ну… не знаю, товарищ старший лейтенант. Может быть, конечно, мы ж там не все еще осмотреть успели. Так… по верхам прошлись…
Особист хмыкает.
— Я уж вижу! Бойцов приодели, вооружили.
— Так все равно ж всего нам не унести! А так еще ходить долго предстоит. Когда теперь подобная возможность будет? У нашего-то старшины… зимой снега не враз получить выйдет!
— На то он и старшина! — веско возражает особист. — Вы мне вот что скажите, Котов, склад этот, по-вашему, для чего тут заложен?
— То есть?
— То и есть. Этот склад на чьи нужды закладывался? Для армии или… еще для кого?
— Не знаю, товарищ старший лейтенант, про кого вы там думаете, но склад точно армейский!
— Почему?
Лезу в вещмешок (кстати, тоже новый, на складе позаимствованный) и вынимаю оттуда банку.
— Вот!
Командиры удивленно на нее смотрят.
— Что это? — наконец спрашивает меня особист.
— Вакса! Сапоги чистить.
— И что?
— Много у нас тут народу с начищенными сапогами ходит?
— Да… немного совсем. Да и те в основном травой обходятся.
— Вот именно! Не до красоты им сейчас. Да и кто во вражеском тылу будет в блестючих сапогах расхаживать? А когда часть в обороне стоит… тогда и на это смотрят уже повнимательнее.
— Надо же… — удивляется капитан. — Глазастый ты, Котов! Я бы и то не сразу на это внимание обратил. Ишь ты — вакса!
— Разумно, — кивает головой Хворостинин. — Не лишено логики. Действительно, диверсантам вакса ни к чему, да и пушки им не нужны. А вы, Котов, действительно умеете замечать подобные мелочи.
Они оба переглядываются, словно продолжая какой-то мне неизвестный спор.
С дрогнувшей ветки обрушилась обильная капель, и лежащий на земле человек втянул голову в плечи.
— Черт!
— Что там у тебя? — Лежавший в пяти метрах от него командир повернул голову.
— Да роса за шиворот попала…
Командир хмыкнул и снова поднес к глазам бинокль, осматривая лежащее впереди поле. Чисто… и тихо. Это не вызвало бы удивления, если не учитывать тот факт, что сразу за полем виднелось несколько домиков. Насколько было ему известно, домики эти вполне себе обитаемы и люди там присутствовали. Ну, во всяком случае, они там жили раньше. До того, как сюда пришли немцы.
А сейчас… сейчас в домиках не было никаких признаков жизни. Не слышалось людских голосов, не лаяли собаки, и не кудахтали куры. Дома выглядели целыми и обитаемыми. И это-то и являлось самым странным. Ну ладно, люди могли и затаиться по каким-либо причинам. А куры и собаки? Им кто и, главное, каким образом глотки позатыкал?
Вот уже три часа лежали тут разведчики, высматривая малейшие признаки опасности. Казалось бы, за каким рожном сдалась именно эта деревушка? Пройти мимо, и бог с ней, с молчащей по неведомым причинам живностью! Но пройти мимо было весьма и весьма непросто. Край деревни упирался в речку. Не очень глубокая и быстрая, она тем не менее являлась серьезным препятствием из-за заболоченных берегов. А обход с другой стороны…
