Александр Конторович - «Черные купола». Выстрел в прошлое
— Разрешите войти, товарищ комиссар?
— Входите, Игорь Николаевич, присаживайтесь! Давно вас жду!
— Прошу меня простить, но самолет совершал промежуточную посадку. Туман… Москва не принимала. Пришлось проторчать на том аэродроме около двух часов. Да и потом не сразу «добро» на вылет дали — немцы были в воздухе.
— Да, я уже в курсе ваших приключений. Ладно, проехали. Рассказывайте, что удалось выяснить по интересующему нас вопросу.
— В архивах моя группа ничего не нашла. Впрочем, это и неудивительно — их просто не успели целиком вывезти, поэтому вынуждены были уничтожить.
— Так!
— Нам удалось разыскать и опросить троих сотрудников районного управления НКВД, которые работали там в это время. Они рассказывают любопытные вещи!
— А именно?
— Приблизительно в тридцать пятом — тридцать восьмом году в окрестностях указанного монастыря действительно проводились обширные работы. Для этой цели там был организован временный лагпункт. Его курировал кто-то из сотрудников центрального аппарата. Он же отвечал и за производство работ.
— Кто именно?
— Неизвестно… Никто из них с этим сотрудником не пересекался и в лицо его не видел. Доступ в это место тщательно контролировался, местное население знало только то, что в лагере содержат особо опасных преступников. Так что желающих посмотреть на них поближе не было. В тридцать восьмом году работы были завершены, лагпункт расформирован, и его персонал был куда-то вывезен. Примерно полгода ничего не происходило.
— А потом?
— Потом… мы не знаем, когда именно, но в это место было направлено несколько автоколонн со снаряжением.
— С каким?
— Тут проще. Удалось найти часть документов на груз. Это продовольствие и боеприпасы.
— Кто подписывал эти бумаги?
— Старший майор Фрумкин Яков Валентинович.
— Так-так-так… Фрумкин, вы говорите? А ведь я его помню! Высокий такой, с залысинами… Да, точно, это он! И где он сейчас?
— Осужден в сороковом году за шпионаж. Приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение.
— Вот черт! Вы связи его проверили?
— За два дня? Он отвечал за формирование складов длительного заложения. И по роду своей деятельности общался просто-таки с громадным количеством людей. Как вы понимаете, товарищ комиссар, я просто физически не мог их проверить за это время…
— Досадно… Что еще удалось установить?
— По документам следует, что на некий объект в лесу была направлена рота связи. Для его оборудования и оснащения. Мы нашли документы об отпуске им продпайка. Из расчета на два месяца работы.
— Кто подписывал документы со стороны связистов?
— Старший лейтенант Кавгородний Виктор Петрович. Командир отдельной роты связи Новгородского гарнизона.
— И где он сейчас?
— По имеющимся сведениям, рота была разгромлена три месяца назад. Сведениями о судьбе командира роты мы не располагаем…
— Час от часу не легче! То есть, если я вас правильно понял, мы даже толком и не знаем, где именно сидит майор Осадчий со своими людьми?
— Так точно, товарищ комиссар, не знаем. Известно, что это какой-то скрытый объект, но мы не знаем, что это и для чего он был предназначен. Есть сведения, что на нем имеются запасы снаряжения, но опять же — неясно, где именно они расположены.
— Хм… Значит, помочь Осадчему…
— Мы не можем.
— Пессимистично… Однако не будем торопиться. Вот что… приготовьте группу для выброски в тыл противника. Их задачей будет установление связи с Осадчим. Для этого включите в ее состав радиста. Согласуем действия по их прорыву, а заодно и выясним, что же такое там они отыскали…
— Все настолько серьезно?
— Более чем, Игорь Николаевич! Мы проверили номер, который сообщил в своем донесении Майборода.
— Номер сопроводительного документа на…
— На металлический ящик. Да, именно на него. Капитан ошибся всего на одну цифру. Там не семерка, а единица. Такой документ действительно был.
— Был?
— Да. И подписан именно Меркуловым. Содержимое пакета относится к секретным сведениям государственной важности. Это касается разработок в военной области. Причем настолько секретных, что даже я не знаю, о чем таком там написано… Сами понимаете, что идти туда, — палец комиссара указал на потолок, — с подобными известиями, не имея данного пакета на руках…
Не успеваю я хоть что-то сказать, как Лацис с размаху бьет заводной рукояткой от генератора по телефонному аппарату.
Хрясь!
И осколки эбонита разлетаются во все стороны…
— Ты что?!
Он растерянно оглядывается по сторонам. Его сильные руки дрожат мелкой дрожью.
— Я… это… испугался я, командир… Как-то неожиданно все вышло… вот и…
Ребята переминаются с ноги на ногу. Они тоже сильно озадачены. Да и мне немного не по себе, честно говоря. «Пришел лесник и послал нас всех…» А что? Может быть, на том конце провода как раз «лесник» и сидит. За складом этим приглядывает. И ему наши здешние художества могут сильно не понравиться…
Присаживаюсь на корточки и рассматриваю осколки телефонного аппарата. Да… этот вертолет не полетит…
— Осмотрите склад. Может быть, тут есть еще один телефон?
Поиски результата не принесли. Телефонов тут больше не было.
— Ладно… черт с ним. Давайте-ка делом займемся.
Насколько я помню, сегодня второй день поисков. То есть завтра к нам может прибыть подкрепление. Придут ли они пешим ходом или их тоже подвезут? Если командование и в этот раз выделит автомобиль, то у нас есть чем его загрузить.
До наступления темноты таскаем к дороге ящики с тушенкой и консервами. Вскрыв бочку, вытаскиваем оттуда мешки с мукой и тоже уволакиваем это туда же. Ходим через нижнюю грузовую дверь по дну оврага, там удалось найти удобный выход наверх.
Часа через три командую отбой, и мы все валимся на землю. Снова хочется есть. После перекуса выставляю у дороги пост (заодно и за добром присмотрит) и гоню всех к складу. Задраиваем двери, сажаю у амбразуры Асановича и проваливаюсь в глубокий сон…
Разбудили меня уже под утро, как и приказывал.
Наскоро умываюсь водой из фляги и топаю к дороге.
Сыро, холодно и промозгло. Если бы не трофейный комбез — зубы уже выстукивали бы плясовую. Чаю бы горячего! Некогда…
Меняю на посту Шифрина — тот прямо-таки дрожит.
— Замерз?
— Есть малость…
— Там, во второй штольне, связка ватников лежит. Выбери себе по росту. А то долго эдак не проходишь. Шинель, как я вижу, тебя не очень-то согревает.
— Это оттого, что я не двигаюсь. Пост ведь… нельзя…
— За это тебе плюс! Жирный и основательный! А сейчас — дуй на склад! Поднимай спящих, пусть еду готовить начинают. Если наши через пару часов не приедут — отправим в лагерь связного, а лучше двух.
Шифрин уходит в лес.
Присаживаюсь под куст и прислушиваюсь к лесу.
Тихо…
Только ранние птицы время от времени подают голос. Над дорогой поднимается туман. Дальнего леса почти не видно, клочья тумана закрывают его от меня. В нем причудливо искажаются звуки, сразу и не понять, что же такого я услышал?
Примерно через час слышу какие-то посторонние звуки. Лязг, рокотание… Мотор?
Похоже…
Перебираюсь поближе к дороге.
Видимость значительно улучшилась, и теперь она просматривается метров на триста в обе стороны.
Проходит еще минута, и из-за поворота показывается грузовик.
Наш?
Да черт его разберет… все они на один лад…
Грузовик проскакивает мимо и, проехав еще метров сто, тормозит. Из кузова выбираются бойцы в нашей форме. Так, а вот этого я видел. Точно, наши приехали. Видать, совсем хреново со жратвой, если капитан сюда сразу десяток бойцов направил. Очень ему надо этот склад отыскать.
Хлопает дверь кабины, и на дорогу вылезает Нефедов. Он хмур и явно тоже хочет спать. Ладно, сейчас мы твою угрюмость-то развеем…
— Товарищ лейтенант! — приподнимаюсь я над краем кювета.
Защелкали затворы, и бойцы бросились врассыпную. Нефедов тоже сиганул за поваленное дерево.
— Это я, товарищ лейтенант, Котов!
Он выбирается на дорогу, пряча пистолет в кобуру.
— Здравия желаю, товарищ лейтенант!
— Здравствуйте, Котов. Как успехи? — спрашивает он усталым голосом.
— А вот сюда пройдите, покажу вам кое-чего…
Через пару минут он оцепенело стоит у приличной груды ящиков и зачем-то пытается их сосчитать.
— Да бросьте вы это дело, товарищ лейтенант! Я и так вам все скажу. Тут тридцать ящиков с тушенкой, по тридцать шесть банок в каждом. Десять ящиков с рыбными консервами, еще десяток ящиков с какими-то другими, я так и не понял, что в них запихано. Муки шесть мешков. Ну и по мелочи еще кое-что собрали…
— Откуда это? — присев на ящик, спрашивает Нефедов. Сняв фуражку, он вытирает враз вспотевший лоб рукавом.
