Алексей Борисов - Смоленское направление
Князя встречали на пристани, хлеба с солью не было, Елена в окружении девочек ждала у двери в доме, держа хрустальную вазу, наполненную вином. Иннокентий по дороге рассказал Ярославу все сплетни, которые касались обитателей крепости, не упомянув только одного: – схожесть Савелия с древними князьями Смоленска. Плох тот игрок, который раскрывает все свои карты, а церковь, никогда не играла плохо.
Осушив вазу с вином, слащаво посмотрев на Елену, князь зашёл в терем. Задерживаться здесь не имело смысла, так, слегка удовлетворить любопытство. Но задержаться пришлось, выслушав план операции по поимке литвинского князя, Ярослав чуть ли не расцеловал Савелия.
– Немедленно отправляемся на поляну, хочу всё видеть сам своими глазами. – Князь встал из-за стола, сделал знак одному из своих воинов, и тот побежал на ладью.
– Великий князь, у нас всего четыре лошади, и лесом на них не пройти. Плыть до места засады на ладье нельзя, выдадим себя. – Савелий встал перед Ярославом, не давая тому выйти.
– Сотник, не много ли на себя берёшь? – Князь не терпел, когда ему перечили.
– Пару дней назад, мы уничтожили отряд литвинов, их было полторы сотни, у нас, погиб всего один. – Рязянец не любил Ярослава, он вообще не любил князей, которые не пришли на помощь его городу, когда того требовал долг Русской крови.
– Вот как, тогда пойдём своими ногами, а ежели боишься, то дай проводника, пусть дойдёт с нами до места. – Ярослав прошёл мимо сотника, слегка оттолкнув его плечом. Безусловно, это был вызов, но сразиться с князем, сотнику никто бы не позволил.
– Никто не проведёт вас, без моего ведома. – Савелий говорил в спину уходящего князя, и если б не вмешательство Иннокентия, то история Руси могла бы пойти совсем по иному маршруту.
– С ума спятили Православные? Враг под носом, а вы спор пустяшный устроили. Гордыню свою усмирить не можете. – Священник буквально бросился между князем и Савелием.
Мы с Пелгуем вновь разместились на месте нашей бывшей лежки. Задача стояла одна – спасти Якова. По плану, лодка рыбака пройдёт препятствие и чуть-чуть проскользнёт мимо поляны, идущие следом ладьи, напорются на 'ежи' и, возможно затонут. В этом случае рыбака просто убьют, как проводника выведшего отряд на засаду. Яков же должен плыть далее, до самой крепости, не останавливаясь.
Начал накрапывать дождик, небо полностью затянуло тучами, навес защищал от дождя, но всё чаще, редкие капли проникали сквозь сетку, доставляя неудобства. Наконец-то показалась лодка рыбака, ещё десять минут назад, я стал думать, что наша затея провалилась, и литвины не появятся, никогда.
– Дядя Лексей, вон, Яков, а с ним гонец, который приходил к дяде Савелию. – Пелгуй смотрел в бинокль, рассказывая, всё, что творится справа от меня.
Моё же внимание привлёк отряд незнакомых воинов, прячущихся в лесу, возле поляны. Среди них выделялись несколько человек в очень дорогих доспехах. Панцири, покрытые золотом, приходилось видеть только в музее, под стеклом, а тут, в живую, на людях.
Наблюдая за лесом, чуть не пропустил самый интересный момент, головная ладья, на полном ходу вдруг резко стала, прошла по инерции полметра, нос чуть зарылся в воду, корма приподнялась, люди посыпались кто куда. Всё это сопровождалось треском ломающегося дерева и испуганными криками людей. Фонтан воды выплеснулся из разбитого днища, тонущая ладья через несколько секунд получила удар в борт идущей за ней посудины. Доски обшивки лопнули, корабль просто развалился. Третье судно успело отвернуть, но через мгновенье повторило судьбу первого собрата. Шли б на вёслах, успели б затабанить, а так…. В итоге, из трёх кораблей, на плаву осталось одно, и то, ненадолго. Старая баржа дала течь, люди стали выпрыгивать с тонущего корабля, счастливчики, умевшие плавать, выбирались на берег, остальные поступали в распоряжение водяного.
Живинбуд, видя трагедию постигшую князя, сначала схватился за нож, но потом передумал, чем спас себе жизнь. Вот тут начался триумф Ярослава. Около сотни воинов высыпали на прибрежную косу, окружая выплывших. Князь, приплывший на одной ладье в крепость, подстраховался, переправив сотню дружинников на плотах. Десант обошёл крепость со стороны леса и ожидал сигнала от князя в случае непредвиденных обстоятельств. Причём сделано было так скрытно, что караульный на вышке не заметил.
В плен попало около сотни литвинов во главе с Эрдвилом. Отряд пехотинцев, шедший обходной дорогой напоролся на основные войска Ярослава и был разбит в пух и прах. Смоленский набег литвинов, длившийся две с половиной недели – был завершён. Владимиро-Суздальскому князю оставалось разогнать полторы тысячи наёмников, оставшихся в городе, после чего начать запланированный поход в Литовские земли. Боеспособной армии у литвинов больше не было, кто конкретно насоветовал Эрдвилу пуститься в смоленскую авантюру, до сих пор не понятно. Страшно было то, что Ярослав с лёгкостью подставлял русские города, для того, чтобы вершить свою политику.
Конфисковав все наши ладьи, для перевоза войск и пленных литвинов, князь убыл в расположение своего лагеря. Ни спасибо, ни до свидания. О том, что не мешало бы, поделиться добычей – вообще ни слова. Настроение в крепости было препаршивейшее, днём вернулся Пахом Ильич, таща на буксире наш бывший разбойничий струг и большую лодку, которую пообещали рыбаку, остальное осталось за князем.
– Поганый человек, этот Ярослав. Новгородцы его вообще ненавидят. – Ильич рассказывал, каким образом их отпустили из воинского лагеря князя. Выходило, что была оказана величайшая милость, позволяя забрать нам, своё имущество.
– Что ещё слышно, Пахом Ильич? – Интересовался у купца. Пролежавшие в засаде всю ночь, я и Пелгуй были не в курсе событий. Показывать моторную лодку большому отряду вооружённых людей было бы глупо. Так и оставались, пока Савелий не вызвал по рации, сообщив, что гости уехали.
– Да в лагере почитай, сотни три всего воинов и было, давно уже ушли все, в сторону города. – Пахом рассказывал, не забывая шустро работать ложкой, Степанида готовила борщи, на аромат, которого, прибегали даже лесные звери.
– А полон, с ним что?
– А что с ним будет, отдадут за выкуп, а если гривен не соберут, то Ярослав их к себе в войско переманит. – Новгородец закончил обедать, вытер рот и ложку платком, сложил в специальную сумочку на поясе и уставился на нас с Савелием. Ещё пару месяцев назад, рот был бы вытерт рукавом, но подсмотревши за мной, Ильич перенял правила хорошего тона.
У нас оставалось четверо раненых литвин, которые могли ходить только с помощью костыля. Мазь Вишневского творила чудеса, хазарин докладывал, что ещё пару дней и рогульки можно отдать на дрова.
– Савелий, может нам попытаться переманить пленных в отряд? – Предложил сотнику.
– Свиртил согласится, у него кроме халата, ничего нет, за остальных не знаю, надо поговорить. – Сотнику предложение понравилось, увеличение войска за счёт рекрутов из пленных, было обычной практикой, в те времена. Бороться с подобными вещами можно только двумя способами: – пленному, было, что терять дома, либо долг перед Родиной перевешивал все заманчивые предложения.
Говорили с каждым по отдельности, показывали обмундирование, которое будет передано, в случае перехода, денежное вознаграждение и кандалы в случае отказа. Пахом Ильич, нарочно, стоя возле палатки с ранеными, громко рассказывал о том, что у него есть покупатель на пленников из далёких жарких стран, где нет лесов, зато песок в изобилии.
Не знаю, что заставило раненых согласиться вступить в Русское воинство, то ли рассказ о пленении их князя, у которого нет серебра, чтобы выкупиться самому, то ли сверкающие кольчуги, но результат был достигнут. Ненависти к своим бывшим врагам раненые не испытывали, тем боле, что родственные связи между Западной частью Руси и литвинами были достаточно широки. Как потом выяснилось, бабка Велимира приходилась сестрой бабке Радивила, тот в свою очередь был двоюродным братом Подейко. В итоге наш отряд пополнился пятью новыми бойцами.
Следующие сутки мы разбирали завал на реке. 'Ежи' и затонувшие ладьи полностью перекрыли фарватер. Ладья Новгородца как локомотив стаскивал остовы разбитых кораблей с освобождённых от якорей дубовых брёвен. Работа нашлась и для похоронной команды, более тридцати утопленников были подняты со дна реки. Их похоронили в одной могиле, возле полянки, где уже покоились люди Швентарагиса, насыпав общий курган, ребята Васьки Щуки сколотили крест из досок разбитых судов. С тех пор, то место и называется – Литовский курган.
То, что Смоленск вот-вот будет освобождён, сомнений не было. Последний погибший солдат нашей войны у крепости был похоронен, пора было думать о живых. На ладью Пахома грузили не зеркала и ткани, грузили нечто более важное для настоящего момента – Хлеб.
