Анатолий Ткачук - Лекарство от Апокалипсиса
– Придется посмотреть сверху. Я полезу. Возьми ружье, и если эта тварь появится снова, стреляй не раздумывая.
– Не сомневайся, я не промажу. Давай, нужно поторапливаться, мы уже далеко вышли за временные пределы.
– Ничего. Я думаю еще минут десять-двадцать, и мы сможем уходить. Воздуха в твоем баллоне должно хватить. Хуже чем есть, думаю, уже не будет. – Алекс явно ощущал, как на него навалилась усталость, и каждое движение давалось с трудом.
– Не нужно терять времени за болтовней.
Алекс не раздумывая принялся карабкаться вверх по отвесной лестнице. Ступени оказались залиты какой-то маслянистой субстанцией, очень похожей на ту, которой была покрыта земля. Преодолев первые ступени, Алекс сразу же пожалел обо всех своих экспериментах со свинцовыми подошвами. Теперь они не только не помогали, но и наоборот соскальзывали в самые неудачные моменты. Несколько раз он чуть не сполз по перилам вниз и чудом удержавшись, замирал, чтобы перевести дыхание, но продолжая в голове считать секунды. Дыхание довольно быстро сбилось, и чем выше он оказывался, тем меньше сил у него оставалось.
Подъемный кран будто даже не ощутил землетрясения и всех предшествовавших ему событий, изменивших мир вокруг, и находился абсолютно в том же положении, в котором его оставили рабочие, ушедшие на выходные и планировавшие демонтировать эту махину в первый же рабочий день. Но не успели…
Путь вниз казался значительно проще, но слабеющее тело Алекса уже с трудом поддавалось даже простым манипуляциям. В себя он пришел только внизу, получив сильный удар по плечу от Макса, который пытался его привести в чувство в тот момент, когда он в забытьи стягивал со своей головы маску противогаза.
– Что происходит? – пробормотал Алекс, не сразу осознав, где он находится.
– Ты на автопилоте спустился и выключился. Нужно уходить отсюда.
– Нет, еще второй кран. – Алекс крепко схватил Макса за руку, не давая тому повернуть назад.
– Ты не сможешь залезть туда. Я тоже вряд ли.
– Придется! – отрезал Алекс. – Иначе что? Все это зря? Нельзя бросать вот так…А если арка обрушится?
– В другой раз! Нужно передохнуть! Мы и так набрали дозу, с которой даже привыкший к радиации организм не справится. Ты понимаешь, что это будет самоубийством?
– Самоубийством будет оставить все так, как есть. Еще один мощный сейсмический удар и все, конец. Можешь даже не сомневаться в этом.
Макс колебался. Алекс не мог рассмотреть его лица, но даже не сомневался в том, что сейчас оно привычно задумчивое. И его задумчивость можно было понять, ведь дальнейшее нахождение на открытом пространстве становилось самоубийством прежде всего для него самого.
– Пойдем, – Макс шагнул в предполагаемом направлении второго крана, падение которого было способно достигнуть сводов арки.
Постепенно глаза привыкали к густому сумраку, и порой удавалось рассмотреть некоторые объекты, скрытые мраком на достаточно большом расстоянии. Поэтому когда они приблизились к основанию второго крана, не осталось никаких сомнений в том, что его основание было оторвано от бетонной плиты, и многотонная металлическая громадина опустилась на арку. И, судя по всему, только чудо спасло арку от разрушения в момент удара.
– Ну что? Убедился, – с интонацией скептика проговорил Макс, глядя на перевернутую строительную технику. – И что делать?
– Он весит почти десять тонн! – прикидывая реальную силу удара по своду арки, Алекс с трудом мог поверить в прочность арки.
– Ну что, могу сказать, разве что, спасибо создателям от благодарных потомков. – Макс глухо усмехнулся. – Ситуацию поняли, так что давай, нужно уходить как можно скорее. Возвращаться будем, как и договаривались, через пруд-охладитель.
– Хорошо. – Алекс кивнул.
Он уже еле стоял на ногах. Макс выглядел рядом с ним значительно увереннее, хотя и ему каждый шаг давался уже с огромным трудом. В общей сложности теперь следовало пройти около полукилометра по открытой местности и еще около сотни метров по коридору, соединявшему третий энергоблок с саркофагом. При обычных условиях Алекс ходил по этому маршруту десятки, а может сотни раз, и это занимало какие-то смешные минуты. Но теперь на него нужно было потратить около получаса, которого не было.
– Придется к пруду тебе идти одному, – проговорил Макс, взглянув на остаток воздуха. Мне едва хватит, чтобы добраться до саркофага. До пруда не дойду.
– Дойдешь, я подключу тебя к запасному клапану своего баллона. Нам на двоих должно хватить.
– Согласен? – Макс кивнул. – Тогда нужно поторапливаться.
Усталость постепенно сковывала движения, поэтому даже выйдя на небольшую асфальтированную дорогу, скорость передвижения увеличить не удалось. Наоборот, казалось, что с каждым шагом скорость падает, и им не дойти даже до пруда, не говоря уже о возвращении в саркофаг. Радиационный фон везде был высок и, несмотря на прогнозы, им не получилось зафиксировать резких перепадов, говоривших, что какое-то из направлений пострадало больше всего. Осадки с радиоактивной пылью образовали по всей территории пятна, в которых от одного к другому фон колебался в пределах от пятидесяти до трехсот рентген в час. Этого было вполне достаточно, чтобы убить все живое в округе даже при наличии каких-либо средств защиты. Но при этом поражала и другая особенность – радиационный фон не снижался, так как это должно было быть после взрыва ядерных зарядов. Он стал почти постоянной величиной. Радиация будто впиталась во все окружающее пространство, не желая покидать мир, отданный в ее власть.
В горле пересохло, и от этого говорить становилось практически невозможно. Поэтому шли в основном молча, лишь изредка обращая внимание друг друга на те или иные объекты, которые встречались по пути. Точнее, на те, что можно было рассмотреть в полутьме. В голове Алекса билась одна лишь мысль: неужели действительно все погибли? Все, кроме той ящероподобной твари, которую они встретили… И даже если кто-то уцелел после взрыва, он был окончательно добит маревом пепельно-химических выбросов. И им сейчас при любой разгерметизации костюмов могла грозить такая же мучительная смерть.
Порядком израсходованный запас баллонов противогазов, выделявших с каждой минутой все меньше кислорода, не давал дышать полной грудью, а увеличившаяся нагрузка отнимала последние сохраненные силы.
Как ни странно, поверхность пруда не была покрыта ядовитой пленкой, будто вода ее перерабатывала или она просто оседала, превращая донные отложения, да и всю воду, в отраву, пригодную к использованию разве что после очистки множеством различных способов, наподобие того, как это делал Макс.
Зачерпнув немного воды в пробирку, Алекс закрыл ее и встряхнул. К его удивлению, в темной жидкости сразу же начал оседать маслянистый пепельный осадок. Его занятия прервали настойчивые удары по спине. Алекс обернулся и увидел Макса, который, хрипя и активно жестикулируя, показывал, что воздух в его баллоне закончился.
– Вдохни и не дыши, – подобно врачу из флюорографического кабинета скомандовал Алекс.
Убедившись, что Макс его правильно понял и выполнил полученную команду, Алекс принялся переключать его шланг, с трудом поддающийся пальцам, закованным в перчатки, к своему баллону. И вновь в голове шел счет секунд. Если он не успеет, то Макс сначала не сможет сделать очередной вдох, а потом наверняка снимет свой противогаз и все…
Алекс торопился, и от этого его движения становились более резкими и даже немного нервными. Когда он досчитал до ста, надежда успешно закончить задуманное почти оставила его. Макс издал сдавленный стон, показывая, что время на исходе, и вот-вот он начнет задыхаться.
Только когда щелкнула застежка, фиксирующая шланг на клапане, Алекс вслед за Максом, в голове которого за эти две минуты пронеслось слишком много страшных мыслей, смог сделать глубокий вдох. Стрелка датчика давления в кислородном баллоне резко опустилась на несколько делений. Алекс замер, напряженно глядя на то, как показания упрямо поползли вниз, будто воздух стал стравливаться из баллона.
– Десять минут! Это максимум, – Алекс указал на датчик.
– Даже на десять может не хватить, – констатировал Макс и, увлекая за собой Алекса, направился в сторону третьего энергоблока.
Со стороны теперь они выглядели как единый организм. Два человека в полумраке ядерных сумерек, соединенные шлангом, по которому поступает воздух, оставляющий людям надежду на выживание. Один увлекает другого за собой по вполне привычному обоим маршруту. Эта картина сейчас отражала суть всей их жизни за последние месяцы… Также они делились друг с другом последними ресурсами, запасенными для выживания, также они вели друг друга изо дня в день по витиеватой кривой постъядерной жизни. И вроде бы цель есть, она четко определена, и до нее только рывок к спасению сквозь неизвестность…
