Кулачник 5 (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Я посмотрел на Свету. Увидел, как напряглись её пальцы, как побелели костяшки. Она чувствовала этот взгляд.

Тонкий намёк на узнавание мелькнул между ними, как тень. Марина ещё не понимала, откуда эта странная знакомость, но в её лице уже читалось лёгкое недоумение. Она отвела глаза, но через минуту снова вернулась к Свете взглядом, будто что-то тянуло её.

Я буквально ощущал, как воздух сгущается. Это был момент, когда прошлое едва не вырвалось наружу.

Но затем Витя Козлов чуть нагнулся к дочери и что-то сказал — и внимание Марины тотчас переключилось.

Официанты активнее заскользили по залу, будто тренировались для этого вечера всю жизнь. Белые перчатки, серебряные подносы… На столах появлялись блюда — мясо с изысканным гарниром, рыба, мелкие закуски в крошечных тарелках. Зал наполнился ароматами специй, вина и прожаренного мяса.

Я взял в руку вилку, но есть не спешил. Внутри всё равно было слишком напряжено, чтобы почувствовать вкус. Кусок встал бы поперёк горла.

И тут я заметил движение у нашего стола. Марина. Она поднялась со своего места рядом с Виктором и медленно пошла в нашу сторону. Марина шла как хозяйка этого вечера, и многие в зале провожали её взглядами.

Марина подошла и остановилась напротив нашего стола.

— Поздравляю, — сказала она с лёгкой улыбкой и подняла бокал. — Ты сделал шоу зрелищным.

Говорила она, глядя на меня, глаза её скользнули и на Сашу, и на Свету.

Я заметил, как Саша напрягся, сжал губы и посмотрел на неё в упор. А Света… Света сидела тихо, но её взгляд украдкой пронзал Марину насквозь. В глазах матери было слишком много всего… нежность, боль, гордость и тоска. Она смотрела так, как может смотреть только мать на дочь, которую не видела десятки лет.

Марина снова задержала взгляд на Свете чуть дольше, чем требовали формальности. И в этот момент я заметил, как в её глазах дрогнуло что-то. Будто внутренний отклик, странная дрожь, непонятная даже ей самой.

Она отвела глаза, но слишком поздно. Я видел, что в ней что-то зашевелилось. Пока она ещё не понимала, откуда это чувство, но зерно уже упало.

— Благодарю, — ответила Света.

Снаружи Света выглядела спокойно. Но я знал, что внутри у неё бушевала буря. Ей хотелось вскочить, обнять Марину, сказать правду. Но вместо этого она выбрала маску изо льда. И это был единственный способ удержать себя в руках до того момента, когда маска будет сорвана.

Голос её прозвучал холодно, даже формально, будто она разговаривала не с собственной дочерью, а с чужой женщиной из официального приёма.

Её слова повисли в воздухе, и Марина слегка нахмурилась, но быстро снова натянула улыбку. Она кивнула нам и отошла к следующему столу, даже не задержавшись. Будто хотела скорее сбежать.

Виктор поднялся из-за стола медленно, с достоинством. Официанты тут же подскочили, наполнили его бокал, и зал словно притих, ожидая речи хозяина. Козлов встал в полный рост, поднял бокал, глядя на всех с тем самым холодным выражением лица, которое я слишком хорошо знал.

— Сегодняшний вечер, — начал он, — мы посвящаем силе. Силе духа, силе дисциплины.

Гости отозвались лёгким гулом одобрения, поднимая бокалы вслед за Витькой, рефлекторно, как собаки Павлова.

— Мы живём в мире, где важно не только побеждать, — продолжил Виктор. — Но и показывать пример. Без этого не может быть настоящей победы.

Витька смотрел на наш столик, и его глаза на секунду задержались на Саше. Он оглядел его так, как смотрят на незнакомого мальчишку: быстро, холодно и без интереса.

Ни намёка на узнавание. Для него Саша был просто «мальчишкой с шоу», случайной фигурой рядом со мной.

Саша чувствовал этот взгляд — он всё так же сидел неподвижно, но челюсть его была сжата так, что на скулах ходили желваки. Он выдержал этот взгляд, но внутри, я знал, его разрывало. Он видел перед собой человека, который испортил жизнь его матери, и ненавидел его каждой частичкой себя. И, конечно, Сашка не знал, что этот человек — его отец.

Речь Виктора оказалась короткой, и он, сорвав аплодисменты и звон бокалов, сел на место, сделав глоток шампанского.

В этот момент Марина снова появилась рядом с нашим столом. Сюда её тянуло словно магнитом.

Она остановилась и, улыбнувшись, обратилась уже не ко мне, а к Саше.

— А вы… откуда? Чем занимались раньше? Вы же секундант Саши Файтера, да?

Саша чуть напрягся, но ответил спокойно.

— Я из Москвы. Занимался сколько себя помню спортом. Сейчас здесь, на шоу, да — как секундант.

Марина кивнула, вежливо, как будто поставила галочку в своей голове. Она задавала простые вопросы, но я видел, что девчонка присматривалась. В её глазах был интерес — едва заметный, но искренний.

Марина кивнула Саше, поблагодарила за ответы, и её взгляд снова на секунду вернулся к Свете. Света подняла голову чуть выше, словно сама не могла больше избегать этой «дуэли» взглядов. Их взгляды сцепились — и ни одна, ни другая не отводила глаз.

Это длилось всего секунду, но у Марины на лице мелькнула тень недоумения, будто она пыталась вспомнить, где видела эту женщину раньше. А у Светы во взгляде повисло тяжёлое, сдержанное тепло, спрятанное за маской безразличия.

Долгие годы разлуки, чужие лица, семейные тайны — всё стянулось к этому моменту. Марина ещё не понимала, что именно её смущает, но именно Света поглотила её внимание полностью. Марина отвела глаза первой, растеряно — что было совершенно не характерно для неё, — улыбнулась. И как-то слишком резко развернулась и ушла. Я видел, что она уносила с собой это странное ощущение, и оно не даст ей покоя.

Я поймал себя на мысли, что тень прошлого вошла в этот зал вместе с нами. И она больше не уйдёт, пока всё не будет названо своими именами.

Я в то же время продолжал наблюдать за Виктором. Он медленно обводил взглядом зал. Глаза скользили по столам, выхватывали лица, задерживались на тех, кто должен был почувствовать себя отмеченным. Но в конце концов его взгляд снова остановился на нашем столике.

Светка больше не прятала взгляд. Она подняла голову и посмотрела на Виктора. На губах её появилась улыбка — мягкая, вежливая, словно обычный ответ на формальное внимание. Но в глазах… глаза её сверкнули так, что я удивился, как никто этого не заметил.

Там не было благодарности.

Там горела ненависть, копившаяся десятилетиями.

Виктор задержал на ней взгляд всего на миг. Он не узнал её — слишком многое изменилось за годы. Но её ответная улыбка, её холодное спокойствие будто оставили на нём… лёгкую царапину.

Козлов отвёл глаза, что случалось крайне редко. На секунду в его лице мелькнула настороженность. Я видел, что он снова украдкой всмотрелся в Свету пристальнее, чем прежде. Морщины, изменившаяся причёска, парик, другой макияж… всё это сбивало.

Я видел чуть приподнятые брови Витьки, как будто внутри у него промелькнуло: «Где-то я её видел». Но Козлов быстро потерял интерес, видимо так и не узнав мать своих детей. Он отпил из бокала, и холодная маска снова встала на место. Для него это была всего лишь гостья, случайная спутница победителя шоу.

Света же опустила глаза и довольно улыбнулась краешками губ. Она только что бросила вызов прямо в лицо человеку, разрушившему её жизнь.

Пазл уже складывался — но ни Виктор, ни Марина, ни Саша ещё не видели картины целиком. Пока.

Саша всё это время сидел тихо, всё так же сдержанный, но я видел, как его глаза то и дело возвращались к главному столу. Он ловил каждое движение, каждый жест Виктора и Марины, будто хотел понять, как устроен этот мир за золотыми шторами и хрустальными люстрами.

Наконец он наклонился ко мне и почти шёпотом спросил:

— А эта девушка рядом с Козловым, это же директор лиги, да?

Я замер на долю секунды. Но нет, он не знал. Не мог знать.

Я перевёл взгляд на Марину. Для Саши она была всего лишь «девушка рядом с Козловым».

Я сделал вид, что рассматриваю бокал в руке, и ответил уклончиво: