Следующая станция – Луна (СИ) - "Генрих"

Голову и глаза защищает круглый шлем. Единственная деталь скафандра, в которой нуждается Анжела. Для глаз, ушей, кожи и речевого аппарата какая-то защита всё-таки нужна. Там воздушная смесь на одну десятую атмосферы, вполне хватит для теплозащиты.

Неуверенность походки Анжелы в земных условиях выглядит вполне естественной на Луне. Боюсь, что мы, в тяжёлых скафандрах, да при слабенькой силе тяжести будем выглядеть ещё хуже.

— Действуй, Анжела, детка, — покровительственным тоном любящего папаши произносит Куваев. — Я в тебя верю.

Шутник. Миссия у неё элементарная: пройтись, собрать образцы реголита в небольшие контейнеры и вернуться. Анжела на слова Куваева приветственно машет рукой. Вслух говорить не хочет, ей не нравится, как звучит её голос в разрежённом воздухе. В очередной раз поражаюсь продуманности её поведенческих реакций. Поневоле задумаешься о том, что поступки и стереотипы поведения реальных людей тоже запрограммированы.

Так начинается наш первый рабочий день на Луне.

С Анжелой на связи остаются Куваев и Вадик Панаев. Капитанские функции Вадима почти исчерпаны, сейчас он химик, это для него Анжела образцы собирает. Куваев не просто так глазеет на неё, он наблюдает за алгоритмами движений и всем поведением. Постоянно вносит коррективы. Нам, прочим смертным, надо заниматься рабочей рутиной. Электронщика Володю на дежурство, остальные на переформатирование корабельного оборудования.

Маневровые движки, да и маршевые тоже, нам теперь не нужны. Мы отсоединяем их от камер сгорания с соплами и подключаем к генератору. Теперь водородно-кислородная смесь станет его питать, получившийся пар будет накапливаться в резервуарах.

Элементарные действия, отсоединить контакты, воткнуть в другие разъёмы. Криогенная система запитывается от аккумуляторов, которые подзаряжаются во время работы движков. Переместить оборудование в условиях лунной тяжести — не проблема. Тем более возможность такая заложена заранее.

— Теперь ставим в режим самоудовлетворения, — заявляет наш энергетик и двигателист, Володя Сафронов. И объясняет тривиальную схему.

Электрогенератор будет работать всё время. Его холостого хода как раз хватит для поддержания температурного режима криогенных ёмкостей и текущих потребностей. Все системы корабля сконструированы так, чтобы потребление энергии не допускало заметных скачков.

— Демпферы энергии тоже есть, — разъясняет энергетик.

Насколько понимаю, любое подключение мощностью выше пары десятков ватт надо заранее планировать через компьютерную управляющую систему. Так-то она и без предупреждения может справиться, но может и запретить, если губу не по делу раскатаешь.

К вечеру мы раскручиваем жилой сектор, ночь проведём при нормальной силе тяжести. По плану мы должны проводить в нашей центрифуге порядка десяти часов в сутки. Нельзя давать организму полностью адаптироваться к лунному тяготению. Пусть он, организм, знает, что сила тяжести изменчивый параметр. Наш врач и по совместительству биолог, Дима Карнач, грозится временами увеличивать скорость центрифуги, чтобы подвергать всех ускорению процентов на двадцать-тридцать выше земного.

— Даст нужный сигнал организму, — поясняет Дима, — и он не станет безвозвратно адаптироваться к пониженной силе тяжести.

У нас получился трёхуровневый модуль. Командный отсек — самый верхний этаж. Жилой сектор в центрифуге — второй. Первый этаж отведён под нужды производства. Есть ещё двигательный отсек, с которым мы позже разберёмся. Там ещё керосину осталось около десятка тонн. Девать их некуда, но мы найдём способ пустить его в дело.

Перед сном беседуем. Больше всего инфы от Панаева. Как химика и командира.

— В целом химический состав окружающего нас реголита соответствует данным, полученным нашими зондами ещё в прошлом веке. Титана чуть больше, железа чуть меньше, но в пределах обычного разброса данных. По-любому выходит, что промышленного смысла в переработке поверхностного реголита нет. Максимальная производительность нашими возможностями — несколько десятков килограмм в неделю.

Спорить не приходится. Нам нужны даже не тонны, а десятки тонн. Пусть не в неделю, но хотя бы в месяц.

— Поэтому в ближайшее время будем искать месторождения. Переработку реголита тоже начну. Во-первых, во время лунного дня энергию девать будет некуда, а во-вторых, вам, Сергей Васильевич, надо на чём-то технологию плавки отрабатывать.

Киваю. Возражений нет.

— Но завтра займёмся обустройством базы. Разведку проведём позже.

— На разведку можно Анжелу послать, — предлагает Куваев. — Вряд ли она будет полезна в сложных работах.

Немного подумав, Панаев кивает. Разумная реакция на разумное предложение.

21 мая, суббота, время мск 09:25.

Луна, координаты: 36о в. д., 78о ю. ш., лунная база «Резидент».

Дробинин.

— Саша, опускай потихоньку! — Вадим командует Куваеву, который остался за дежурного в модуле.

Все остальные снаружи. Включая Анжелу, которая бродит по окрестностям и передаёт видео. Иногда по требованию Куваева фотографирует какие-то места. Специального оборудования ей для этого не надо. Ни видеокамеры, ни фотоаппарата. У неё есть мощная оптическая система, замаскированная под обычные глаза.

Команде капитана предшествовала работа вручную. Разнообразная. Сначала продублировали одну из опор упорами, с противоположной стороны закрепили трос. Одним концом за модуль, вторым за штырь, вбитый в грунт. Только после этого «Резидент» поджал одну лапку, а мы выкопали под ним ямку. Где-то полуметровой глубины.

И вот по команде Панаева, Куваев опускает опору концом в яму.

Теперь повторить процедуру с остальными опорами и «Резидент» опустится на полметра вниз. Чем меньше он торчит над поверхностью, тем меньше опасность схлопотать микрометеорит в борт и тем больше защита от космического излучения. Опасность попасть под солнечные вспышки для нас не велика. Предупреждение дадут «агенты». Парочка из них летает на высоте тысячу километров. Для возможной скорости солнечного потока в пару тысяч километров в секунду так себе расстояние. Но нам даже полсекунды хватит, чтобы прыгнуть к центру, надёжно прикрывшись броневым корпусом «Резидента».

К обеду заканчиваем и уходим внутрь. Шлюзовая камера в экстренном случае примет всех пятерых, но заходим по одному. Каждому надо обдуть и почистить скафандр от пыли. Под струёй воздуха из компрессора. Опасность лунной пыли, уверен, сильно преувеличена, да и не так её много. Мы вчера тщательно обследовали комбинезон Анжелы, который она сняла в той же шлюзовой камере без всякого стеснения. Очень раскованная девица.

Пыль налипает снизу. При тщательном просмотре видео с Анжелой мы заметили, что при ходьбе по поверхности иногда грунт слегка как бы взрывается мелкой пылью. Отнесли за счёт электростатики. При нагреве солнцем реголит может спекаться, деформироваться, трескаться. А тут ещё кто-то давит сверху. Могут возникать самые разные эффекты, в том числе и электростатические.

Куваев, кстати, выдвинул такую версию. А Панаев задумался о том, как использовать это наблюдение практически.

Идея проста. Не все кристаллы обладают пьезоэффектом, далеко не все. И если где-то под ногами взлетает пыль, то это означает, что под ногами довольно ограниченный список возможных веществ. Пришлось разочаровать парня.

— Среди этих веществ есть обычный кварц, которого здесь полно. Ты сам химический анализ делал. Фактически это обычный песок, диоксид кремния.

Немного не так, там особая кристаллическая структура, но нас ведь больше химический состав интересует. Однако Вадим своим подходом меня порадовал.

После обеда опускаем модуль окончательно. Так, что шлюзовая камера, которая является монопольной владелицей самой нижней точки «Резидента», оказалась всего на ступеньку выше поверхности. Хотя бы одну надо оставить, чтобы поменьше пыли заносить на подошвах.