Этот большой мир. Тайна пятой планеты (СИ) - Батыршин Борис Борисович

Что будет дальше — инженер не говорил, а Дима не спрашивал. Ясно, что придётся приблизиться к «обручу», а приблизившись — установить на его поверхности контейнер с аппаратурой. Сделать это одними только манипуляторами десантного бота невозможно, придётся выйти наружу. Для этого на подмосковном НПО «Звезда» был спешно изготовлен особый жаропрочный скафандр — и Дима точно знал, кому предстоит в него облачиться.

II

— Вот, значит, как погиб Фаэтон… медленно сказала Оля Молодых. Она висела за Юлькиным ложементом, держась за спинку и, не отрываясь, смотрела в панорамный иллюминатор. Там, в самом центре, сияла ослепительная точка — обруч-планетоубийца, проклятие погибших миллионы лет назад фаэтов, разумных обитателей пятой от Солнца планеты.

Я покосился на Леднёва. — именно эту фразу он произнёс, когда тахионное зеркало выбросило в Пространство первую порцию магматических масс и каменных обломков, мгновение назад бывших частью японского острова Сикоку.

— Что же, теперь и нашу Землю ждёт такой ужас?

Олин голос предательски дрогнул, красные, измученные набрякли слезами. Валера не ответил — нахохлился в пилотском кресле и глядел прямо перед собой, на тёмные, мёртвые циферблаты, экраны и шкалы ни разу за весь рейс не оживавшего на резервном мостике пульта.

Юлька закинула руку за подголовник, поймала ладонь подруги.

— Оль, ну что ты, не преувеличивай. Тогда выброс пробил планету до самого ядра, что и привело к её полному разрушению. Это как выстрелить в перегретый паровой котёл — пока стенки целы, он нормально держит давление, но стоит появиться хотя бы крошечному отверстию — в сопромате это называют «концентратор напряжения» — всё, конструкция не выдержит, взорвётся…

— Ничего себе — крошечное! — Оля фыркнула. — Такая громадина…

— В масштабах планеты — не такой уж и большой. — отозвался Леднёв. Голос у него был надтреснутый, полностью соответствуя внешности. — В любом случае японский обруч на порядки меньше, так что и последствия будут не столь разрушительными. Чтобы убедиться в этом, достаточно оценить объём выбрасываемой ежесекундно материи.

Я покосился на астрофизика.

— А ты оценивал?

— Мы над этим работаем. А вообще-то, сейчас есть заботы и поважнее.

— Например — как погасить этот обруч?

— Именно. И как только мы это сделаем — отключится и тот, другой, на Японских островах.

— А если не отключится, к чему это может привести? спросила Оля. Глаза у неё уже высохли — вот что значит дать человеку надежду… — Земля ведь не развалится на куски, как Фаэтон?

Леднёв повозился, устраиваясь поудобнее. Теперь он уже не был похож на нахохлившегося воробышка.

— Полагаю, образовавшаяся скважина имеет в глубину, самое большее, несколько десятков километров. Да вы ведь сами видели выбросы из обруча на Энцеладе — какими они были в высоту?

— Ну… километров сорок, или около того. По-разному.

— Вот видишь! А японский обруч сопоставим с ним размерами — так что, полагаю, и шахта будет примерно такая же. То есть, дотянется до слоя магмы, она под Японскими островами залегает неглубоко, но ядро не затронет, так что в глобальном смысле последствия будут не слишком ощутимы. В худшем случае, тектонические плиты под Японией слегка просядут, это вызовет перекрытие лавовых каналов, и извержение прекратится само собой. Но это в глобальном плане — а вот для самих Японских островов и в особенности, Сикоку, последствия будут действительно катастрофическими. Уверен, уже сейчас Японию, а с ней и прилегающие регионы, включая Корею и наш дальний Восток трясёт не по-детски. А что будет, когда просевшие плиты начнут расходиться?

Я припомнил читанный когда-то роман «Гибель дракона» японского фантаста Сакё Коматсу. Примерно такая катастрофа в нём и описана с леденящими кровь с подробностями извержения вулканов, которых в Японии полно, цунами, чудовищные землетрясения… Да, мало японцам точно не покажется…

Я ухмыльнулся.

— Не будь я таким добрым и гуманным — сказал бы, что они сами виноваты.

— Как ты можешь? — гневно вскинулась Юлька. — Добрый нашёлся… Представь, сколько ни в чём не повинных людей пострадало, и ещё пострадает!

— Да и соседям Японии может достаться. — подтвердил Леднёв. — Китаю, нашему Приморью, Курильской гряде, Сахалину…

— Вот видишь! — палец подруги обвиняюще уставился мне в грудь. — А ты — «сами виноваты…» Дурак!

…Ну, не спорить же с ней — тем более, Юлька права, переборщил я с цинизмом, не тот случай…

— Как полагаешь, на Земле могут что-нибудь сделать? — спросил я Леднёва.

Тот ответил не сразу.

— Мы над этим думали. Пока приходит в голову единственный вариант, но, предупреждаю — он вам не понравится.

— Жахнуть по «обручу» ракетой с термоядерной боеголовкой? Их, насколько я понимаю, хоть и сняли с вооружения, но ещё не все уничтожили?

Валерка дёрнулся — и улетел бы из кресла, не удержи его привязные ремни.

— Как ты?..

Я хмыкнул.

— Тоже мне, бином Ньютона! Думаешь, они таки попробуют?

Астрофизик пожал плечами.

— А что ещё остаётся? Можно, правда, попробовать снять аппаратуру с «обруча», но какой псих рискнёт сунуться туда в разгар извержения? Да и не выйдет ничего — добраться до «обруча» можно только на вертолёте, а он к нему и на полкилометра не приблизится — разобьётся или сгорит, как спичка. Так что, хочешь, не хочешь, а бомба — единственный вариант.

Середа (он сидел в крайнем ложементе и в беседе не участвовал) недовольно поморщился.

— Валер, хорош бредить, а? И ты, Лёха, тоже хорош — бомбу какую-то придумал… Ежу ведь понятно, что сперва надо осмотреть контейнеры с приборами, которые воткнул туда Гарнье, и только потом что-то решать!

— Как это — осмотреть? — я сделал вид, что удивился, хотя и ожидал чего-то подобного. — Зеркало же действует!

Витька пожал плечами.

— И что с того? «Обруч» в ширину имеет десятки километров, а аппаратуру они пристроили у внешнего края. Не суйся к самому зеркалу — и будет тебе счастье!

Я поискал взглядом Юрку-Кащея. Вон он, на своём излюбленном месте, под потолком — притихший, насупленный, и отмалчивается, будто сказанное нисколько его не касается. А ведь это нам с ним, если что, лететь к «обручу»…

— Логично. — отозвался Леднёв. — Остаётся понять, как туда подойти. Фубуки, если ты не забыл, висит между нами и «обручем», и если снова послать «буханку» — японцы её заметят и легко перехватят.

— Это ещё бабушка надвое сказала. — Середа упрямо набычился. — Подойдём поближе, затормозим, развернёмся — и сразу, на полной тяге, назад. А в точке разворота сбросим «омары», они и пойдут к «обручу».

От неожиданности я закашлялся. Это чтобы осторожный, всегда сдержанный Середа, и предложил авантюрный налёт? Хотя — предлагать-то легко, особенно, если полетят другие…

— А обнаружат буксировщики — тогда что? Будем бодаться?

— Есть один хитрый способ. — Середа широко улыбнулся. Вместе с «омарами» выбросим из кузова обрезки дюралевые, куски труб, консервный банки… Оль, у вас на камбузе есть пустые банки?

— Поищем. — ответила она. — А зачем тебе?

— Для маскировки. Вместе с помехами от «обруча» металлический хлам даст такую засветку на экранах локаторов, что японцы хрен чего разберут. А когда разберут — будет поздно, «омары» уже доберутся до контейнеров.

Я задумался — впрочем, ненадолго.

— А что, может прокатить. Я и сам мог догадаться приёмчик-то известный, ещё со времён Второй Мировой! Только вот как возвращаться-то? Грузовик, как я понимаю, сразу уйдёт, а «омарам» горючки на обратный путь к «Заре» не хватит!

— Можно подцепить подвесные баки. — предложил из-под потолка Кащей. — Да и «буханка» развернётся, встретит на полпути. Справимся, короче. Вопрос — кто полетит?

— Это как раз не вопрос. На «омарах» — мы с тобой, а Витька, поведёт «буханку». Справишься?

— Как-нибудь… — отозвался Середа. — А с собой кого возьмёте? Нужны, минимум, три человека: двое на буксировщиках, а третий займётся контейнером.