Штангист: Назад в СССР. Том 2 (СИ) - Март Артём

Уходя с помоста, я прислушался к плечу. Оно ныло, но не больше чем раньше. Посмотрим, как плечо будет чувствовать себя к вечеру, когда мышцы окончательно остынут.

Когда я пошел в разминочную, увидел, как дядя Костя показал мне большой палец, молодец, мол. Капитан просто отлакировал и провожал меня взглядом. Что ж. На сегодня моя борьба была окончена. Я выложился на максимум, и от этого на душе было спокойно и тепло.

— Красавец!

— Ну молодца!

— Растешь, Вова. Вон как выступил. Я даже и не ожидал.

Когда я вернулся в разминочную, парни тут же подбежали ко мне. Стали поздравлять. Они пожимали мне руку, похлопывали по спине и плечам.

Чирков сидел на лавке. Он поднял взгляд и уставился на меня равнодушными глазами. В ответ я ухмыльнулся.

— Ну и чего ты? — Сказал я, когда мы все уселись на лавки.

— Поздравляю. Ты возьмешь золото, — деланно добродушно.

Правда, сложно было ребенку скрыть свои настоящие чувства, и они проступали, во всем: в деланной улыбке, тоне голоса, взгляде.

— Знаешь, что, Дима, — я устало вздохнул, опершись спиной о прохладную стену комнаты. — Неспортивное поведение прежде всего самому спортсмену доставляет больше разочарования, особенно если не дает результатов. Так что в следующий раз, если уж намерен бодаться до конца, так говори уж об этом прямо.

Дима ничего не ответил. Он спрятал глаза, опасаясь лишний раз бросить на меня свой взгляд. Пусть он и займет второе место, но я отчетливо понимал, что ему было совестно за такой свой поступок.

Что ж, в тяжелой атлетике тоже есть место хитрости и тактики. Но и так никогда не стоит забывать и о собственном достоинстве атлета. Даже если этому атлету только тринадцать лет и выступает он на местных соревнованиях.

Соревнования закончились часам к трем дня. Еще тридцать минут понадобилось, чтобы подготовить зал к награждению. На помост выставили деревянный пьедестал для победителей и стали вызывать атлетов, занявших места в рывке, толчке и двоеборье.

Трижды я всходил на пьедестал и трижды принимал медаль от председателя жюри. И все это были первые места. Чирков занял вторые.

А вот третьи варьировались. В них было два победителя. Один мальчишка занял место в толчке, другой — в рывке и двоеборье.

Награждение закончилось минут за тридцать. Ребята-атлеты медленно собирались домой: переодевались, складывали спортивную форму.

— Ну, самое интересное будет через месяц, — сказал Артемий, когда мы вышли из здания школы. — Поедем в Невинномысск.

— Там зал соревнований о-го-го! Я туда ездил как-то с отцом. В прошлом году еще, — похвастался Матвей. — Знаешь, какой он там? Здоровенный! Это тебе не спортзале нашем выступать!

— Ну вот, и полюбуемся, — улыбнулся я.

Мы влились в поток ребят, медленно продвигающихся к выходу. Народу на соревнованиях было порядком, и когда они кончились, в узеньком коридоре спортшколы началась толкучка.

— Вова! Вова Медведь! — Позвал вдруг меня знакомый голос.

Я обернулся. Посмотрел над головами у двигающихся на выход детей. Это был дядя Костя. Тренер шарил взглядом, стараясь увидеть меня в толпе.

— Я тут! — Поднял я руку. — Тут, дядь Кость! Чего такое?

Увидев меня, дядя Костя позвал меня жестом.

— Идите на улицу, ребят, — сказал я Артемию. — Я догоню. Дядя Костя что-то хочет.

Артемий покивал, а я направился к тренеру, против людского течения. Когда выбрался из толпы, вопросительно посмотрел на старика.

— Тут с тобой кое-кто хочет поговорить, — улыбнулся дядя Костя.

— Да? Это кто ж? — Сказал я, не скрывая удивления.

Глава 24

— А вот, пойдем и сам увидишь!

Дядя Костя повел меня прочь от следовавших к выходу детей. Там, в кабинете директора, прощалось после соревнований несколько мужчин.

Я видел, как председатель нашего жюри, он же и руководитель отделения школы спортивного мастерства, жал руку невысокому, но коренастому молодому мужчине в спортивном костюме. Его, к слову, я тоже видел в жюри.

— Побудь тут минутку, — шепнул мне дядя Костя и вошел в раскрытые двери директорского кабинета.

Он перекинулся с присутствующими там несколькими словами, и мужчины обратили внимание на меня. Руководитель отделение тут же попрощался, пошел на выход.

— Ну привет, — вышел он. — Это ты же у нас Володя Медведь?

— Я.

— А я тоже Володя. Только Еременко. Так что мы с тобой тезки. Приятно познакомиться.

— Мне тоже. Скажите, это вы хотели со мной о чем-то поговорить?

— А, нет, — улыбнулся мужчина. — Это вон, Виктор Михайлович Сизый, старший тренер наш. Он и хотел с тобой поговорить.

Я бросил взгляд в кабинет. Руководитель отделения говорил именно о том коренастом молодом мужчине, который бросился мне в глаза. Крепкий, не старше тридцати пяти, он серьезно говорил о чем-то с дядей Костей. Кивал на его слова.

У старшего тренера было крупное, немного щекастое, но все же строгое лицо с маленькими внимательными глазами. Виктор Михайлович Сизый носил короткие светлые волосы с забавной чёлочкой, задорно приподнявшейся кверху. Челка эта будто бы придавала Сизому молодости, делала младше своих лет. Однако он все равно казался серьезным и строгим.

— Ну ладно, пойду я, Володя, — сказал вдруг Еременко. — после соревнований бумажных дел выше крыши. Нам теперь надо состав сборной оформлять. А заниматься этим будет как раз таки Сизый.

Попрощавшись, руководитель отделения потопал на выход. Мужчины разговаривали в кабинете совсем недолго. Кажется, они тоже уже прощались. Дядя Костя с Сизым оставили директора одного и пошли ко мне, ждущему у входа.

— Вова Медведь, — низковатым голосом не спросил, а сказал Сизый. — Привет-привет. Рад с тобой познакомиться лично.

Мужчина протянул мне свою крупную, широкую ладонь. Я пожал ее. Показалась она необычно тяжелой и какой-то объемной, хоть и шершавой от долгих тренировок в зале.

— Твой воспитанник, Константин Викторович? — С веселой улыбкой, непривычно смотревшейся на серьезном лице, спросил Сизый.

— Мой, Витя, — улыбнулся в ответ дядя Костя.

— Видал его в деле. Техника — просто мое почтение. А стаж у тебя какой?

— Полгода, — ухмыльнулся я, с лета занимаюсь.

Сизый недоверчиво нахмурился, бросил взгляд на дядю Костю. Тот подтвердил кивком.

— Ну ничего себе. Результат у тебя что надо.

— Спасибо. Стараюсь.

— Вижу, — кивнул Сизый. — Я про тебя много интересностей слышал. Будто бы ты и с Рыковым как-то столкнулся в… Впрочем, не будем об этом.

Сизый одернул себя под вопросительным взглядом дяди Кости.

— Не время сейчас о таком вспоминать, — докончил он. — Время думать о скорых соревнованиях. Осталось всего ничего и снова в бой.

— А что вы мне хотели сказать-то?

— Хотел сказать, что мне хоть только предстоит оформить сборную, но уже могу твердо сказать, что ты будешь ее членов, Вова.

Я с улыбкой кивнул Сизому.

— И не просто членом, — с гордостью сказал Сизый. — А и, в определенном смысле, надеждой.

— Это вы о чем?

— Скажи, ты не слышал про Никиту Белоусова?

— Нет, не приходилось.

— Паренек он примерно твоего возраста. Из Ставрополя. Тренируется в тамошней школе олимпийского резерва при ихнем «Урожае». Так вот, в нашей тренерской среде поговаривают, что именно он станет чемпионом первенства. Талантливый мальчишка. Упорный и смелый. Я смотрел на него на первенстве Урожая прошлым летом. Он собрал все золото первенства в своей весовой. К восемнадцати годам из него получится отличный атлет в среднем весе. А может быть даже полутяж. В общем, блестяще он выступил. И ты, Вова, обязательно встретишься с ним на первенстве.

— Ну что ж, мне будет интересно с ним посоперничать, раз уж он такой талантливый атлет.

— Еще какой, — кивнул Сизый. — Да только знаешь, что я тебе скажу? Кажется мне, что есть у тебя шанс побить Белоусова.

— Побить?

— Ну. Я внимательно смотрел на тебя во время выступлений. И скажу вот что: техника у тебя даже лучше. Отстаешь ты от Белоусова на считаные килограммы. Чуть-чуть совсем. Возможно, успеешь подтянуться до конца декабря.