Анатолий Бурак - Оружие возмездия
Нет, он и только он обязан стать во главе новой нации! Не этот… припадочный эпилептик, не выслужившийся дальше ефрейтора, а истинный немецкий офицер, не ведающий страха и обладающий врождённым благородством!
Тем более что на фоне язвительного истеричного Геббельса, унылого и мрачного Рудольфа Гесса или зловещего Гиммлера, он выгодно отличается веселым нравом, респектабельностью, а так же самоиронией, замешанной на вальяжности и простодушии.
Пожалуй, после инициации, когда горечь постыдного поражения отойдёт на второй план, придётся опять выступить по радио, как тогда, в тридцать третьем.
"Сегодня открылась чистая страница истории Германии", - заявит он, - "и, начиная с этой страницы, свобода и честь станут основой государственности".
Менгеле стоял в прихожей загородного поместья, находившегося к северу от столицы и названного в честь первой жены рейхсмаршала "Каринхалл", и с улыбкой глядел на тела, распростёртые на полу. Лежавшим в живописных позах была уготовлена такая разная судьба. Одному, шестидесяти четырёх летнему рейхсминистру Хансу Ламмерсу, бывшему консультанту Гитлера по юридическим вопросам, и буквально на днях, наряду с Мартином Борманом и фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем, вошедшего в состав "Комитета трех" - специально созданного органа, призванного облегчать ведение дел новому руководству страны, предстояло обратиться к вечности на "ты". А другой, Эрнст Рем, в прошлом глава Sturm abteilung* *(Штурмовые отряды - СА) и давний враг Геринга, был безвозвратно мёртв.
Ангел смерти оглянулся на блаженно закрывшего глаза Скорцезе, и с брезгливостью пнул начинающее коченеть тучное тело. С широким, когда-то массивным, налитым кровью лицом с двойным подбородком, отвислыми щеками и синими прожилками, после "свидания" с Отто светившимся на тёмном ковре восковой бледностью. Левую скулу пересекал глубокий шрам, а переносица была расплющена.
Ему никогда не нравились педерасты. А окружение бедняги Эрнста, включая шофера и денщика, составляли одни гомики.
К счастью, вампир недолюбливал их тоже.
Закатившиеся глубоко сидящие глазки, крупные уши и растерянное выражение лица и после смерти придавали покойнику вид фавна.
Разумеется, тот, чьей аудиенции они дожидаются, тоже не идеален. У него всегда имелась склонность к полноте, а теперь она перешла в ожирение. Уже в тридцать два года он был необыкновенно толст, налит нездоровым жиром, от которого никогда не сумел избавиться.
Но, поскольку провиденье распорядилось именно так, поздно сомневаться, и уж тем более что-либо менять.
Ранения на фронтах Первой Мировой и последующее вынужденное бездействие, оказали заметное влияние на темперамент Геринга. Тот не мог вернуться в Германию, где уже был выписан ордер на его арест. И пришлось провести четыре года в изгнании, сначала в Австрии и Италии, а затем в Швеции. В связи с поздним началом лечения раны плохо заживали, принося острые боли. Понадобились уколы морфия, к которому Геринг пристрастился, а впоследствии стал злоупотреблять. Что породило психическое расстройство. В тот период он стал опасен в общении, и его поместили в психиатрическую клинику в Лангбро. Затем в аналогичную в Конрадсберге, потом снова в Лангбро, откуда выписали не долечившимся, под регулярное наблюдение врачей.
Судебный медик Карл Лундберг, осмотревший пациента в Лангбро, рассказывал, что у Геринга истерический темперамент, раздвоение личности. Поведал что на него находили припадки слезливой сентиментальности, перемежавшиеся приступами безумной ярости, во время которых тот был способен на крайности.
А две пули в низ живота, полученные девятого ноября тысяча девятьсот двадцать третьего, во время попытки государственного переворота, названного впоследствии "Пивным Путчем", тоже не способствовали ангельской кротости.
Но Менгеле не находил в этом ничего удивительного. Именно такой человек, заслуживший самую суровую оценку современников, и должен был стать во главе нации. А преобладающее в характере Геринга тщеславие и боязнь ответственности с лихвой перекрывает абсолютная неразборчивость в средствах.
"Если надо, Герман пойдет по трупам". - Утверждали члены его семьи. Да, пребывание в психиатрических лечебницах и госпиталях, наложило глубокий отпечаток на облик Геринга. Однако Менгеле надеялся, что, пройдя инициацию и попробовав свежей крови, будущий лидер изменится к лучшему.
Скорцезе внезапно напрягся, и буквально в то же мгновенье еле слышно скрипнула дверь.
- Прошу вас остаться, Карл. - Хрипло произнёс Геринг, обращаясь к доктору из Аушвица. - А ваш ассистент пусть войдёт.
Глава 23
- Поздравляю, доченька! - Красивая, чуть полноватая женщина с породистым лицом, прижала Ольгу к груди.
- Мама, ну зачем ты так!
Девушке было неудобно. Тоже мне, надумала! Разводить на глазах у всех "телячьи нежности"!
Дама с улыбкой отстранилась и ласково погладила строптивицу по руке.
- Ты уже совсем взрослая!
Ольга закусила губу, чтобы не засмеяться.
Кто бы сомневался!
- Ладно, мам, я пошла!
Она кивнула в сторону друзей, дожидавшихся поодаль и, прикоснувшись губами к материнской щеке, направилась к ним.
- Ну, ты как, решилась? - Спросил светловолосый парень с атлетической фигурой.
Ольга испытывающе посмотрела на него. Само собой, отметить поступление надо. Тем более что перспектива весьма заманчива. В ознаменование памятного события Феликс выпросил у отца яхту на два дня, и вся компания собиралась устроить небольшой круиз. Но, представив, что придётся хлебать пиво, поддерживать ничего не значащие разговоры и танцевать под слащавую музыку, Ольга поморщилась. Слишком свежи были воспоминания о волшебном месяце, проведённом в Северной Столице и сказочные прогулки под парусом.
- Извини, Феликс. - Красавица виновато улыбнулась. - Езжайте без меня.
Лицо юноши разочарованно вытянулось.
- А, может?..
Но Ольга уже повернулась и не спеша зашагала по ступенькам.
В теперешнем состоянии ей было не до развлечений. И, хотя никаких разумно объяснимых причин не находилось, в душе поселилась чёрная тоска.
"Ну почему? Почему он не пишет"? - Раз за разом повторяла она, не замечая, что снова нарушила данную утром клятву, забыть о бессердечном мерзавце, уехавшем больше месяца назад и, несмотря на обещания, удосужившемся отправить лишь одно-единственное письмо. Информативность, кстати, равнялась нулю. Градусов по Цельсию.
Разумеется, этот сухарь сообщил, что прибыл в гарнизон. Что временно определён стажером к более опытному товарищу. Но, разве её интересовали такие подробности?! В нескольких строчках, лаконичностью больше напоминавших телеграмму, чем послание любимой, не нашлось места даже капельке тепла.
Поймав себя на мысли, что отчаянно хлопает глазами, чтобы не разрыдаться, Ольга остановилась и вонзила ногти в предплечье.
Нет, это невозможно! Он абсолютно невыносим!
Выйдя на проезжую часть, будущая студентка подняла руку. Остановилась первая же машина и, сидевший за рулём улыбчивый парень, наклонившись, галантно распахнул дверцу.
- Вам куда?
Ольга назвала адрес и, удивлённо подняв брови, так как пассажирка направлялась в элитный посёлок, водитель всё же не перестал косить хитроватым, полным недвусмысленного интереса глазом.
"И этот туда же! Лучше б на дорогу смотрел"!
Ольга отвернулась к окну, с трудом поборов желание сорвать злость на ни в чём не повинном частнике.
Охранник, узнав дочь одного из самых уважаемых жителей, поднял шлагбаум и нелепо смотревшаяся на ухоженных улицах раздолбанная колымага, подъехала к высокому трёхэтажному дому из глазированного кирпича.
- Подождите! - Коротко бросила девушка и взбежала на крыльцо.
Судя по пустой парковочной площадке, мама ещё в городе. Скорей всего, предалась любимому занятию, устроив небольшой шоппинг. Отец, как впрочем, и всегда, пропадал на службе. В доме находились лишь повар и горничная, что было как нельзя кстати.
Быстро, почти не глядя, собрав чемодан, Ольга выскочила во двор, игнорируя ахи прислуги. Таксист любезно открыл багажник и, уложив вещи, барышня вновь плюхнулась на сиденье.
- В Аэропорт!
На ближайший рейс все билеты оказались проданы, и пришлось проторчать почти полтора часа, дожидаясь следующего. Ольга провела время в тире. Раз за разом перезаряжая мелкокалиберное ружьё и злобно расстреливая ни в чём не повинные мишени.
- У вас хорошо получается. - Похвалил служащий. - Имеете спортивный разряд?
Бедняга не подозревал, что, задав столь невинный вопрос, рисковал узнать о себе много нового. И, на основе полученных из первых рук сведений, тут же заработать, если не нервный срыв, то, по крайней мере, хроническую депрессию.
Но, понимая, что душевное смятение - только её личные проблемы, Ольга сдержалась.