Андрей Максимушкин - Гроза над Польшей
– Я следующий, – громко заявил Отто Форст. Старший солдат широко улыбался, всем своим видом демонстрируя, что не прочь принять участие в забаве.
Один из мужчин, тот, что был сзади девушки, дернулся и выпучил глаза при виде нежелательных свидетелей. Рудольф с садистским наслаждением отметил про себя, что человека остановили в самый последний момент, в двух шагах от пика.
– Продолжайте, пожалуйста, мы подождем, – грустным голосом вежливо предложил ефрейтор, показывая кулак Отто Форсту.
Не помогло. Мужчина, наоборот, отстранился, поднялся на ноги и, прикрывая руками обвисшее достоинство, затравленно озирался.
– Вот они! – с этими словами молодой человек рванулся к машине и выловил из-под бампера полосатые подштанники.
Его товарищ оказался крепче. Он только схватил готовую вскочить девицу за волосы и продолжил свое дело. Глаза парня налились багровым, из глотки вырывался звериный рык. Ситуация явно доставляла ему извращенное удовольствие. Девица прекратила вырываться и вернулась к своему прямому делу, благо держали ее крепко, а кричать не получалось, ибо рот занят. Мужчина последний раз двинул тазом, остановился и, отпустив девушку, вытер тыльной стороной ладони пот со лба.
– Добрый день, извините за неприличный вид, – человек развел руками и вежливо кивнул.
Совершенно не стесняясь наготы, он поднялся, нашел свои штаны. Те самые, коричневые, от формы чиновника. Оделся и повернулся к ефрейтору Киршбауму.
– Чем обязан? – держался человек ровно, с чувством собственного достоинства.
В процессе короткого разговора выяснилось, что трое друзей решили провести прекрасный летний день на природе. Взяли машину, подцепили по дороге девочку и покатили в лесок. Рудольф Киршбаум усомнился, что для того, чтоб покататься на смазливой девице и выпить немного вина, надо забираться в такую глушь. С ним согласились. Эрвин Готенберг, тот самый, что драл девицу в рот, рассмеялся и честно рассказал, как все было на самом деле.
Простой инспектор министерства народного образования – да вот и китель – отправился с инспекцией по вверенным его попечению школам. Все просто, как старшеклассница: проверка подготовки школ к началу учебного года, заявок и учебных программ. Обычная работа инспектора. Сегодня утром Эрвин проезжал через деревню Липскирх, встретил своего старого друга Макса, работавшего директором школы, и решил это дело отметить на природе.
Сверившийся с картой унтер-фельдфебель Тохольте согласился с версией. Липскирх находится в десятке километров к северу, по дороге получается километров с пятнадцать. Совершенно верно. Но друзья еще проскочили через какую-то польскую деревню, выбрали понравившуюся девицу и двинули дальше.
– Неужели здесь так просто? – удивился Рудольф.
– Вы недавно в генерал-губернаторстве? Польки очень сговорчивы, всем, конечно, не дают, но если вы ей понравитесь, то за пару марок, а то и дешевле, можно хорошо провести время.
– А я думал, здесь все закостеневшие католики! – изумился Тохольте.
– Старое поколение, а молодежь еще в школе теряет девственность и учится ублажать настоящих арийцев, – оскалился Эрвин. – Сразу говорю, не ищите целок из тех, кому за шестнадцать. Если хотите редкое удовольствие – берите школьниц. Они быстро взрослеют. Самое лучшее: молодость и одуряющий аромат гормонов.
Пока солдаты допрашивали инспектора, его товарищ спокойно курил у машины. Но стоило ему заметить ухмылку на лице кого-то из солдат, как директор школы сразу же краснел и отводил взгляд в сторону. Человеку было стыдно, не мог успокоиться после того, как его поймали без штанов и в самый пикантный момент. А вот девица и не думала смущаться. Сидела себе на траве в одной юбочке чуть выше колен и наброшенной на голое тело незастегнутой рубашке. Молоденькая, стройная, с нежной кожей и небольшой упругой грудью полька беззастенчиво стреляла глазками. При этом как бы невзначай пододвинулась к Отто Форсту. Явно крепкий светловолосый солдат с квадратным мужественным подбородком и открытым взглядом ей понравился.
Иоганн и Ганс вернулись с пустыми руками. Шофер оказался достаточно прытким и оторвался от преследователей. Что ж, с точки зрения ефрейтора Киршбаума, это уже проблема не солдат, а инспектора Готенберга. Ничего, если водитель не заплутает, не потеряется в ближайшем овраге, вернется. Машина-то под его ответственностью, как расписался в гараже перед выездом, так должен вернуть все в целости и сохранности.
Пока Хорст Тохольте расспрашивал гражданских обо всем, что они видели или могли видеть по дороге, пока солдаты глазели на красотку, ефрейтор обошел вокруг машины, невольно любуясь железной лакированной красавицей. Да, пожалуй, после отставки тоже надо будет купить себе машину. Вдруг внимание Рудольфа привлекло что-то лежащее на заднем сиденье и прикрытое газетой.
Киршбаум огляделся, поправил висевший на груди штурмгевер и осторожно приоткрыл дверцу. Газета отлетела в сторону, открывая бельгийский пистолет-пулемет. Решение пришло сразу же. Ефрейтор отступил в сторону и поднял свой «СГ-56». Мгновение, доля секунды. Готенберг по глазам Киршбаума понял, что его разоблачили. Рука инспектора нырнула за пазуху. Стеснительный школьный директор Макс бросил папиросу в лицо Вальтеру Горбрандту и прыгнул к переднему сиденью машины.
Доля секунды. Готенберг выхватывает пистолет. Гремят выстрелы. Перед глазами Рудольфа стоит изумленное лицо Иоганна Миде, парень летит на землю, зажимая рукой рану на груди. Палец ефрейтора жмет на спусковой крючок. Короткая злобная очередь бьет инспектора в грудь. На груди расплываются красные пятна. В стороны летят брызги, какие-то ошметки. Школьный директор не успевает дотянуться, выхватить из-под сиденья автомат, как ему в спину впиваются пули из пистолета Хорста Тохольте.
Все произошло очень быстро. Половина солдат не сообразила, что к чему, парни даже не успели поднять штурмгеверы, только присели, отшатнулись в сторону или упали на землю. Девица поднялась на деревянных ногах, шагнула к телу Эрвина, остановилась, подняла на Рудольфа круглые, полные ужаса глаза и пронзительно завизжала.
– Я не понял, откуда у него пистолет, – растерянно произнес Хорст Тохольте, разводя руками.
Отто наотмашь хлестнул девицу по лицу, чтоб заткнулась. Рудольф привычным движением поставил штурмгевер на предохранитель и забросил его за спину. Настроение было паршивым, хотелось напиться и забыть все как страшный сон. Двое парней наклонились над бедолагой Миде. Парню повезло, выпущенная в упор из спортивного пистолета остроконечная пуля пробила грудь навылет. Кровь, конечно, хлестала, как из свиньи, но это дело поправимое, солдатская аптечка для таких случаев и предназначена.
В машине «педагогов» нашли небольшую американскую рацию на русских аккумуляторах. В салоне обнаружились два автомата и армейский пистолет. В карманах мертвецов были документы на имя Эрвина Готенберга и Макса Готфрида фон Штраале, немного наличности, сберегательные книжки Рейхсбанка. Вот и все. Налицо застреленные террористы, один раненый и зареванная девица. Все на руках унтер-фельдфебеля Тохольте.
Мужчины ряженые. А вот девушка-то была самая настоящая, ни за кого себя не выдававшая Вика Нуркевич, шестнадцати лет от роду, католического вероисповедания, дочь батрака и продавщицы из села Вукобары. Покойных панов она раньше не знала и никогда не видела. Эрвин мужчина был ничего, обстоятельный, интересный, да и деньги лишними не бывают. Родители зарабатывают сущие гроши, отец с утра до ночи пропадает в поле, пашет, как негр, денег нет, да еще половину получки спускает на самогон. Мать тоже работает с утра до позднего вечера, в лавке. Братишка пока не работает, маленький еще. Денег не хватает, а молодой девушке хочется одеться, в люди выйти, мужа себе хорошего, непьющего, перспективного да удачливого найти, вот и приходится подрабатывать. В деревне знаете как, платят совсем ничего, а пан Эрвин такой красивый да мужественный, улыбался, конфетами угощал, сразу заплатил три марки за троих панов.
– Надо таксу запомнить, – хмыкнул себе под нос Хорст Тохольте.
На вопрос, почему б не наняться работать в публичный дом, девица ответствовала, что у них так не принято. Полька никогда не будет работать проституткой. Свободная любовь, да еще когда за это деньги платят – это одно, можно согласиться, можно отказаться. Приличная девушка сама выбирает, с кем провести время и стоит ли позволить парню нечто больше поцелуя. А вот когда с кем попало, продавать себя первому желающему, это позор. Торговля своим телом это большой грех.
Командир отделения вовремя вспомнил, что задача не выполнена, в перестрелку попали, на руках два трупа, раненый солдат, девка и по лесу где-то бегает подельник убиенных бандитов. Связываться с взводным Тохольте решил по рации на бронетранспортере. Она мощнее переносной УКВ, и ребятам лучше не слышать, как командиру выволочку устраивают. В том, что взводный разорется, Хорст был уверен. Живыми надо было диверсантов брать, тогда бы все оказались героями, а так…
