Дмитрий Хван - Царь с востока
В небольшой бухте, на берегах которой располагалась столица Рюкю - город Сюри, шедшие на машинном ходу корабли Сартинова застали стоящим на якоре круглобокий корабль со спущенными парусами. На корме незмакомца, обращённой к флагману "Забияка", первым вошедшему в бухту, вяло пошевеливался на слабом ветру голландский флаг. Фёдор Сартинов сумел прочитать и название корабля - "Dolfijn". Это была уже вторая встреча сибиряков с моряками голландской Ост-Индской Компании. Следом за 'Забиякой' в гавань вошли корветы 'Богатырь' и 'Громобой', а также угольщик 'Сахалин'. 'Удалец' бросил якорь поодаль, заперев собой выход из бухты. На голландце была замечена суматоха - открывались крышки пушечных портов с видимой сибирякам стороны, а на корме собирались вооружённые мушкетами моряки и солдаты. Над водой со стороны флейта был слышен даже отчаянный боцманский свист, призывавший команду 'Дельфина' к оружию.
Юнкер Станислав Соколов, немного волнуясь от неожиданной встречи иноземного парусника, неотрывно наблюдал за 'Дельфином' в бинокль, отмечая на нём каждую деталь, каждого моряка. Всё же Стас уже видел такой флейт и даже поднимался на борт 'Кастрикума', да и голландцев де Фриза он встречал в Сунгарийске - по приказу Матусевича они обучали смышленых ребят своему языку и рассказывали о своей стране, кораблях и о многом прочем.
- Ишь, забегали! - недобро ухмыляясь, проговорил заряжающий Глеб, сын казака и даурки, стоявший рядом со своим командиром. - А вот залепим им в борт, пущай тогда и бегают!
- Залепить всегда успеем! - буркнул Стас, поглядывая в сторону рубки, где находились адмирал и цусимский князь. - Была бы необходимость. А покуда её нет, надо быть готовым и только.
- От и я о том! - довольно улыбнулся заряжающий.
Примерно через час ожидания от голландца отвалила шлюпка, которая, покачиваясь на небольших волнах, направилась в сторону 'Забияки'. Можно было разглядеть и людей, находившихся в ней. Впереди всех стоял одетый в доспехи старик. Вглядываясь в силуэты незнакомых ему кораблей, он держал руку на эфесе шпаги, ладонью другой руки прикрывая глаза от солнечного света. Позади него, опершись локтём о колено, напряжённо согнулся у борта молодой парень в кожаной куртке и с испанским шлемом-морионом на голове. На корме шлюпки развевался голландский триколор, поддерживаемый солдатом в кирасе и широкополой шляпе. Вскоре шлюпка поравнялась с флагманом сибиряков. С борта "Забияки" голландцам бросили верёвочные лестницы, и те полезли наверх. Старику хотели помочь забраться на борт, но он сделал последний шаг сам, отмахнувшись от протянутых рук матросов. Следом забрались юноша и два морских офицера в бордовых кафтанах с парчовой лентой-перевязью, подпоясанные узкими ремнями, на которых были подвешены шпаги. На ногах офицеров были надеты тяжёлые сапоги с отворотами, кисти рук утопали в манжетах, роскошные перья красовались на шляпах. Их-то они и сняли, поклоном приветствуя сибиряков. Учтиво ответив на проявленное уважение, приветствовал гостей и адмирал Сартинов. После чего вперёд вышел старик:
- Капитан флейта 'Дельфин', принадлежащего великой и славной Ост-Индской компании Соединённых провинций, Корнелиус де Рехтер к вашим услугам!
Помощник Сартинова перевёл слова старика, который, увидев, что его понимают, сильно тому воодушевился. Корнелиус представил офицеров и юношу, оказавшегося его внуком - Адрианом де Рехтером. Тем временем матросы-айну принесли на палубу несколько стульев, и гости с хозяевами присели друг напротив друга. Старик нетерпеливо посматривал на адмирала, и Фёдор Андреевич не заставил его долго ждать:
- Вас приветствует Фёдор Сартинов, адмирал флота Руси Сибирской, вы находитесь на борту корвета 'Забияка'.
Штаб-офицер перевёл его слова, чем немало удивил голландцев.
- Russiae Sibiricum... - чуть растерянно пробормотал де Рехтер-старший, оглядев своих людей, но, пощипав седую клиновидную бородку, собрался с мыслями и снова заговорил:
- Вы подданные царя московского?
- Нет, - покачал головой Фёдор. - Мы находимся в партнёрских отношениях с Москвой.
- Какова ваша вера? Вы христиане? - не удержался от вопроса Адриан де Рехтер, чем навлёк на себя недовольный взгляд деда.
- Отчего ваши корабли искускают те же чёрные дымы, что и выгорающий уголь плавилен? - не унимался Адриан.
Один из офицеров наклонился к Корнелиусу, что-то говоря ему на ухо. Де Рехтер, кивая головой, выслушал его.
- Мы слышали о царстве Тартарии, что лежит за пределами Московии на восток. Тартарией правит великий император, владеющими многими царствами и народами. Множество городов в его стране, - торжественно произнёс офицер с позволения Корнелиуса.
Ответом ему стал дружный и искренний смех сибиряков, грянувший уже на середине перевода. Голландцы оскорблённо подобрались, переглянулись.
- Говорю вам, - ответил Сартинов. - Никаких Тартарий там нет! Наш царь Сокол - потомок древнего русского рода, никаких царств, кроме китайского, корейского и японского, поблизости от наших границ нет.
Сартинов, не желая ввязываться с де Рехтером в вероятно долгое и пространное обсуждение географии и этнографии, сам задал ему вопрос о причине нахождения его корабля на Окинаве.
- Мы зашли пополнить запасы воды и провизии, - заявил Корнелиус.
- Почему вы не сделали это на Формозе? - сразу же спросил Сартинов, смутив этим юношу, но не старика, который, повысив голос, сделал выпад:
- А вы что здесь делаете?
- Мы прибыли дать гарантии вану Сё Шицу, - лаконично ответил адмирал.
- Какие гарантии? - не понял Корнелиус.
- Такие же, что и князю Цусимы, - Сартинов представил цусимца де Рехтеру. - Безопасности его владений, свободы торговли, защиту от агрессии...
- Вы станете диктовать рюкюсцам свою волю? - усмехнулся Адриан, на сей раз поддержанный Корнелиусом.
- Нет, мы просто предложим ему гарантии, - повторил Фёдор. - А ван решит сам, что ему нужно.
На том беседа и закончилась. Сильно раздосадованный Корнелиус де Рехтер поспешил покинуть корвет. Его внук, не проявляя подобной прыти, до последнего момента внимательно осматривал палубу, надолго задержав взгляд на зачехлённых орудиях и встретившись взглядом со сверстником-комендором. Тот даже задорно подмигнул Адриану напоследок.
Проводив голландцев насупленным взглядом, Сартинов подошёл к Станиславу. При этом Глеба как будто ветром сдуло на другой борт.
- Ну, что скажешь, Стас? - задумчиво проговорил адмирал. - По-моему, этот вздорный старик может нам доставить неприятностей...
- Уж не потопить ли вы его хотите, товарищ адмирал? - удивлённо спросил юнкер.
- Нет, - будто встрепенувшись, ответил Фёдор Андреевич. - Ни к чему это!
- Тогда, может, про де Фриза ему рассказать? Подобреет тогда старик, - спросил с улыбкой Соколов-младший. - Да и Мартин был бы счастлив вернуться в Нидерланды.
- Ага, - мрачно ответил Сартинов, посмотрев на силуэт флейта. - Счастлив... А вернувшись домой, он напишет книжку - 'Восемь лет в плену у царя Тартарии' и произведёт фурор, рассказывая о нас всем желающим. Так ведь, Стас?
- Да, товарищ адмирал, - смутился юнкер. - Виноват...
- Да нет, - вдруг широко улыбнулся Сартинов, подняв вверх указательный палец. - Не виноват! Так и сделаем!
Станислав был совершенно сбит с толку резкой переменой настроения адмирала и, нахмурившись, наблюдал за Фёдором Андреевичем, который, поискав глазами помощника, зычно позвал его:
- Евстафий! - его клич тут же подхватили матросы, вызывая штаб-офицера на палубу. Вскоре офицер предстал перед Сартиновым:
- По вашему приказанию явился, товарищ адмирал!
Начальник подробно описал Евстафию свой замысел, и тот умчался к себе в каюту сочинять письмо Корнелиусу де Рехтеру. Пришлось поторопиться - уже скоро на воду должны были спустить катер, чтобы добраться до дощатых причалов на берегу великолепного пляжа залива Сюри.
Совсем скоро Станислав тоскливым взглядом провожал адмирала, Евстафия и князя Ёшинари, сопровождаемого двумя самураями-цусимцами. У борта на лёгких волнах уже покачивался спущенный на воду катер, разводивший пары.
- Станислав! - окликнул встрепенувшегося юнкера Сартинов. - Помогай, чего стоишь!
Фёдор Андреевич указал Соколову на объёмный резной сундук, в котором лежали подарки вану.
- Слушаюсь! - с еле скрываемым восторгом выпалил Стас, подскочив к моряку-айну, который ухватил ящик с другой стороны.
Погрузившись на катер, сибиряки сначала передали на 'Дельфин' ошалевшим от вида самодвижущегося баркаса голландцам письмо адмирала, в котором тот рассказывал Корнелиусу де Рехтеру о судьбе капитана де Фриза и его моряков. В письме говорилось, что они мечтают вернуться в Соединённые провинции, моля Бога о счастливом случае.
