Дмитрий Хван - Царь с востока
Утро нового дня встретило лёгкой прохладой - всё так же продолжал накрапывать начавшийся ночью дождь, отчего воздух казался пропитанным влагой. После зарядки Вячеслав, покряхтывая от удовольствия, принял едва тёплый душ и направился завтракать на летнюю веранду дома, где его уже ждали жена и младшие дети-погодки - Ярослав и Фёдор. Старший, Стас, плавал старшим мичманом на 'Забияке' и сейчас с кораблём находился в гавани Цусимска. Там же, но на 'Богатыре', служил Мечислав Радек - его лучший друг.
Когда глава семейства сел за стол, Дарья принялась раскладывать дымящуюся молочную кашу из небольшого чугунка по тарелкам. Кроме того, на столе стояли миски с варёными яйцами, ржаным хлебом и кислым козьим сыром, который принесли ещё затемно.
- Настасья отдала четыре копейки, - кивнула на сыр Дарья и с улыбкой добавила, смешно растягивая слоги:
- По-де-ше-ве-ло...
- Ты чем сегодня заниматься будешь? - торопливо глотая кашу, проговорил Вячеслав.
- Я и не надеялась, что ты запомнишь, - отмахнулась супруга, притворно обидевшись. - Сегодня принимаю экзамены у второго курса медфака. Да не спеши ты! Горячая же!
Вскоре к Вячеславу зашёл Кабаржицкий - предстояло согласовать детали для открытия дороги купцам с Руси в Маньчжурию, после открытия торговли с Цин. Нужно было заверить списки уже торговавших в Ангарии сибирских купцов и подтвердить их право первыми торговать с вожделенным 'Китайским царством'.
- И насчёт наших факторий... - спросил Соколов, подписав несколько бумаг. - Что вы с Граулем решили?
Отхлёбывая предложенный хозяйкой зелёный чай, Владимир с готовностью кивнул и нашёл среди бумаг нужную:
- Вот я список набросал - торговыми лавками мы охватываем почти все крупные городки и остроги в восточной Сибири. Красноярск, Енисейск, Зейск и Ленск - под полным контролем, всё снабжение наше. В Якутске и Охотске надо срочно расширять складские помещения - товары уходят быстро, особенно в порту. По Удскому острогу пока нет точной информации - к концу лета туда пойдут боты с Сахалина. Слушай, а ведь до сих пор не верится, что мы заставили их договор подписать!
- Эдзо? - прерывая долгий монолог Владимира, быстро спросил Соколов, между тем просматривая сводные отчёты по выручке, полученной в магазинах, открытых в нижнеамурских острогах.
- К концу лета будет точный ответ, - повторил Кабаржицкий. - Но в принципе ясно, что туда сколько ни привези - всё мало. Сазонов грезит собрать там армию из айнов да надрать этим... - опять оживился Владимир.
- Он лучше разбирается в вопросе, - заметил Вячеслав, снова прервав товарища. - Давай по поводу... - неясный шум, возникший вдруг в коридоре, заставил его умолкнуть и оторвать взгляд от бумаг. - Да что там?
- Слава!! - на пороге возник бледный, как полотно, Карпинский.
Владимир, развернувшись, удивлённо воззрился на Петра, Вячеслав нахмурился. Карпинский хотел что-то сказать, но, хватая ртом воздух, отчего-то не решался этого сделать. Тут и Дарья встала со своего стула, сделав шаг к гостю:
- Что случилось?
- Радек... Умер, - выдавил Пётр. - Не проснулся.
Даша охнула, присев на лавочку. Братья насупились, посмотрев на отца - а тот, будто окаменев лицом, уставился в одну точку.
- А ведь у него столько на сегодня дел в университете было запланировано... - в отчаянии всплеснула руками Дарья.
Вдруг зашумело вокруг. Ветер усилился, похолодало. Крупные капли дождя забарабанили по крыше веранды, так и лившего весь день. Экзамены в универтитете были отложены.
Глава 9
Залив Решимости, Княжество Цусимское - Окинава, острова Рюкю. Лето 1653.
Городок, основанный сибиряками на земле князя Со и без излишних затей названный Цусимском, продолжал расширять свои границы - на берегу главной гавани в начале года были построены новые, необходимые флоту склады, достраивалась ещё одна трёхблочная казарма для растущего гарнизона морской базы. В строительстве и благоустройстве военного городка активно участвовали цусимцы, желающие подзаработать немного серебряных монет для своей семьи. Они же нанимались на корабли низшими чинами, находя это занятие весьма достойным для себя. Получил в своё распоряжение двух островитян и командир комендоров носовых орудий корвета 'Забияка', юнкер Станислав Соколов. Цусимцы, выполняя самые, как могло бы показаться, грязные и тяжёлые работы, не унывали, и их внешне бесстрастные лица излучали торжественное спокойствие. За весьма короткое время новоиспечённые матросы выучили необходимый запас русских слов, уяснили, кто такой боцман и чем грозят упущения по службе.
Князь Ёшинари, принявший подданство Сибирской Руси и провозгласивший себя вассалом далёкого царя Сокола, с тех пор уже несколько раз выходил в море на кораблях, которые базировались на земле его клана. Первое же плавание князя состоялось после того, как он счёл себя более ничем не обязанным сёгунату, так и не приславшему на Цусиму свой ответ. Возможно, Ёшинари и знал, что сибирские моряки отгоняли или топили любую лохань, идущую со стороны Японии, но никоим образом не выказал своего недовольства этими обстоятельствами.
Как бы то ни было, князь Со с видимым восторгом отправился в плавание. Сначала Ёшинари посетил Вегван, а затем и Владивосток, насчитывающий уже почти две сотни постоянных жителей, главным образом, поморов. От верховья Уссури, где кончалась судоходная часть реки, начиналась дорога, ведущая к порту, которую содержали в порядке лояльные племена местных нивхов. Там же был основан посёлок Уссурийский, куда были переселены три десятка даурских семей, обслуживающих причалы и содержащих лошадей. Во Владивостоке Цусимский князь понаблюдал за погрузкой на корветы угля, ящиков с парафином, бочонков со смазочными маслами и бензином. После заполнения трюмов флотилия, пополнившись тремя парусными углевозами, при попутном ветре легла на обратный курс. Корабли шли вдоль береговой черты юга Приморья, а князь в увеличительную трубу наблюдал за берегом, близ которого на волнах покачивались лодки и ботики - к югу от Владивостока, вплоть до устья реки Туманной, ангарцы селили прирождённых рыбаков айну, вывозимых из низовий Амура и частью с Эдзо. Вновь прибыв на Цусиму, князь, посоветовавшись со старшими членами своей семьи и поговорив с приближёнными к нему купцами, предложил адмиралу Сартинову нанести визит Сё Шицу - вану островов Рюкю. Сартинов заинтересовался этим предложением и после нескольких радиосеансов с Сазоновым, находившимся с семьёй в Вегване, решился на новый поход. А поскольку за последние пару лет близ берегов Цусимы не было замечено ни единой японской посудины, после недельной подготовки корабли ушли на юго-запад, к острову Окинава, оставив на патрулировании цусимских вод корвет 'Тангун'.
Сильно изрезанные берега самого южного из японских островов - Кюсю, места, где зародилась японская государственность, медленно проплывали мимо забиравших мористее сибирских кораблей. Совсем скоро покрытые белёсой дымкой холмистые равнины запада острова исчезли на линии горизонта. Впереди лежала гряда островов Амами, ранее принадлежащих рюкюсцам, но отобранная у них несколько десятилетий назад князьями Симадзу, представителями клана Сацума. С разрешения сёгуна Токугавы князь Симадзу Тадацуне с трёхтысячным войском вторгся на Окинаву, разбил местное ополчение, разграбил дворец вана и пленил его, увезя в Японию. Там, после друх лет ареста вана Сё Нея заставили подписать вассальный договор, в котором утверждались потеря рюкюсцами островов Амами и выплата ежегодной дани рисом клану Сацума. Таким образом, не добившись подчинения Рюкю дипломатией, японцы захватили богатое, но слабое государство силой оружия. С тех пор торговля, на которой держалось островное государство, из-за ограничений, наложенных японцами, постепенно хирела, отчего сильно уменьшились поступления денег в казну. Кроме того, помимо выплаты дани клану Сацума, рюкюсцы продолжали посылать богатые дары в Китай, которому последние годы было совсем не до своего островного вассала.
В небольшой бухте, на берегах которой располагалась столица Рюкю - город Сюри, шедшие на машинном ходу корабли Сартинова застали стоящим на якоре круглобокий корабль со спущенными парусами. На корме незмакомца, обращённой к флагману "Забияка", первым вошедшему в бухту, вяло пошевеливался на слабом ветру голландский флаг. Фёдор Сартинов сумел прочитать и название корабля - "Dolfijn". Это была уже вторая встреча сибиряков с моряками голландской Ост-Индской Компании. Следом за 'Забиякой' в гавань вошли корветы 'Богатырь' и 'Громобой', а также угольщик 'Сахалин'. 'Удалец' бросил якорь поодаль, заперев собой выход из бухты. На голландце была замечена суматоха - открывались крышки пушечных портов с видимой сибирякам стороны, а на корме собирались вооружённые мушкетами моряки и солдаты. Над водой со стороны флейта был слышен даже отчаянный боцманский свист, призывавший команду 'Дельфина' к оружию.
