Наши танки дойдут до Ла-Манша! - Морозов Владислав Юрьевич

Дима Прибылов начал палить из башенного пулемёта в какое-то шевеление впереди.

— Прекратить огонь! — скомандовал я. — He трать патроны, сами сдохнут!

После чего ещё раз осмотрел площадь в оптику. Видно было далеко не всё, но точно можно было понять, что там горят шесть «Чифтенов» и пара «Центурионов», не считая десятка всякой мелочи вроде лёгких танков и БРМ.

На мостовой валялись трупы, дым от подбитых машин ощутимо вонял жареной человечиной. Разрушенная церковь тоже начала гореть, но как-то лениво.

Сгоревший «Т-72» Апанаева я со своей позиции по-любому не видел, видимо, его подбили на выезде из соседней улицы, примерно так же, как вырвавшуюся вперёд нашей группы БМД.

— Андрей, ну что там? — спросила снизу Смыслова, уже привычно подёргав меня за штанину.

— Война в Крыму, всё в дыму, — ответил я. — Вам здесь ничего не светит.

В этот момент где-то слева, за домами, забухали выстрелы из пушки «семьдесят второго», вслед за которыми послышались глухие взрывы.

Похоже, это начал работать Кирогаз.

Точно слышно штук пять пушечных выстрелов, к которым позже добавились звонкие хлопки «РПГ» и редкий огонь из стрелкового оружия. Дыма над крышами прибавилось, а спустя пару минут стрельба в той стороне стала стихать.

— «Четвёртый», что у тебя там? — вызвал я Кирогаза.

— «Первый», я «Четвёртый»! Уделал три «Центуриона», плюс пару лёгких танков и три БТРа «Троуджен», совместно с десантурой. Теперь все горят, больше я противника перед собой не вижу! Улица запечатана намертво!

— Молодца, «Четвёртый», теперь давай назад!

После этого я связался по радио со своими командирами, и мы подсчитали потери.

Кроме танка мы потеряли БМД и БТР-Д. Среди личного состава было восемь убитых (четверо из них сгорело в боевых машинах) и четыре раненых, в том числе двое тяжёлых.

Ничего хорошего в этом не было, хотя смертельными такие потери считать не стоило.

Пока мы считали и прикидывали, как действовать дальше, из боковой улочки наконец вывернул танк Кирогаза с десантниками на броне.

У них у всех были на редкость довольные морды. Нашли чему радоваться.

— Отходим! — передал я по рации, наконец приняв решение.

В который уже раз мы оттянулись назад, подальше от заставленной горелой техникой площади, после чего от ближайшего перекрёстка опять ушли вправо.

Вперёд рванули разведчики на БМД. Я приказал тщательно проверять все пути, ведущие в стороны от нас, и осматривать переулки для возможного обходного манёвра. Не хотелось бы опять вести встречный бой, подобный тому, что случился у церкви, или влететь в противотанковую засаду. Мы прошли несколько кварталов по довольно широкой улице с двусторонним движением, и здесь я услышал в наушниках голос Тетявкина:

— «Первый», я «Филин»! Воздух! Вертушки!

Только этого нам не хватало.

— Воздух! Всем внимание! Максимально увеличить интервалы между машинами! Приготовить средства ПВО! — передал я в эфир, после чего открыл люк и высунулся из него по пояс, потянув на себя ствол турельного НСВТ. Проделывая это, я с удовлетворением обнаружил, что остальные командиры машин заняты тем же самым. Выходит, чему-то я их всё-таки научил.

Где-то за крышами слышался характерный, звеняще-шелестящий шум винтов, судя по звуку — явно не наших.

А потом низко-низко над улицей проскочили вертолёты.

Точно чужие, поскольку для наших они были больно мелкие. Прежде чем нажать на спусковой рычаг НСВТ, я успел рассмотреть не меньше четырёх однотонных, тёмно-зелёных «Ирокеза» с цилиндрическими контейнерами НАР по бортам фюзеляжей и штук пять «Газелей», в зелёно-чёрном английском камуфляже и с ПТУРами на подвесках. Чувствовалось, что противник опять проявил к нам уважение, раз начал нервничать вплоть до применения вертолётов. Только для вертолётов тут, в городе, совсем не комильфо. Нас им надо было долбать не здесь, а накануне, на подходе. Пока мы ещё шли по шоссе, на относительно открытой местности, где постройки вокруг были довольно редкими. А теперь-то чего уж? Хотя поди пойми их умом и перемеряй аршином.... Небось получили категорический приказ остановить нас любой ценой, вот и действуют соответственно. Интересно, кстати, почему наши истребители их проспали? Хотя попробуй засеки эту мелкую зелёную мошкару на бреющем-то полёте. При том что у нас поблизости нет никаких мощных наземных радаров.

В общем, вражеские вертолётчики плохо видели нас из-за домов. Это для нас улица была широкая, а им с воздуха это всё равно практически ниточка. К тому же по ним сразу ударило девять крупнокалиберных пулемётов. Чтобы, так сказать, жизнь мёдом не казалась.

С первого захода «Ирокезы» бесприцельно ударили неуправляемыми ракетами, одна «Газель» пальнула и ПТУРами. Но все ракеты благополучно попали в мостовую, верхние этажи и крыши окрестных домов. Видимым эффектом были только тучи пыли и строительного мусора, которые только ухудшили вертолётчикам условия для прицеливания.

А потом вертушки и вовсе шарахнулись в разные стороны, поскольку наш ответный огонь по ним из всего, что мы имели, был чувствителен — хоть и хаотичен, но довольно плотен.

Сам я пустил пару очередей из НСВТ, поворачивая его ствол вслед за продолговатыми тушками вертолётов и стараясь брать упреждение правильно, как учили. Крупнокалиберная машинка мощно дёргалась в моих руках, отправляя навстречу вражеским вертушкам солидные «подарки».

Попадания в вертолёты начались сразу же. В том числе вроде бы несколько раз попал и я.

Один «Ирокез» густо задымил и пошёл со снижением резко влево, слегка мотаясь туда-сюда, но, не сумев перетянуть через дома, ударился хвостовым винтом о крышу дома, упал и взорвался где-то в соседних дворах.

Я видел и как одна из «Газелей» получила пару пуль прямо в округлую, застеклённую морду и её пилот, возможно, раненный, тут же вздыбил вертолёт, уводя его куда подальше.

На второй заход по нам решились пилоты всего двух «Газелей». Пилот одного из вертолётов максимально снизился над улицей и, проходя навстречу нашей колонне (и ловя при этом все встречные пули) вдоль улицы, пустил залпом все четыре ПТУРа. На зависание и нормальное прицеливание времени у него не было, то есть залп был не сильно точным, но поскольку улица она и есть улица, он, видимо, считал, что всё равно не промажет.

Что тут сказать — конечно, храбрый, но всё-таки дурак, поскольку уже в момент пуска его измочаленная «Газель» начала травить белесые облачка керосина из продырявленных баков.

Но, в общем, он рассчитал отчасти верно, поскольку от его попадания загорелся БТР-Д в голове колонны, а ещё один ПТУР взорвался рядом с шедшим следом за БТРом «Т-72», я чётко видел, как танк мотнуло в сторону и по мостовой размоталась перебитая гусеница.

Половина нашей колонны тут же встала, грамотно рассредоточившись и укрывшись за домами, а стрелявшая противотанковыми ракетами «Газель» загорелась и начала медленно валиться носом вниз, прямо на мостовую позади меня (показалось, что я даже вижу рожу пилота в красном защитном шлеме, похожем на хоккейный). А дальше для вертолётчиков получилось невесело, поскольку замыкающий танк Кирогаза, не успев остановиться, на небольшой скорости проехал по этому костру, раздавив его гусеницами с жестяным хрустом, словно орех. Потом мехвод Кирогаза Вася Пермский, естественно, дисциплинированно сдал назад. Зрелище было жутковатое — на мостовой остались какие-то плоские обломки в луже догорающего керосина и кочерыжка вертолётного хвоста. Что стало с пилотом и наводчиком-оператором страшно было подумать.

Ведомый этого храбреца-камикадзе вообще ничего не успел сделать, поскольку на нём скрестились трассы сразу пяти НСВТ. «Газель» резко ушла вправо и, взорвавшись, осыпала обломками и горящим топливом крыши домов. Один дом загорелся, во дворе суматошно заметались какие-то полуодетые люди.

Через пару минут нас попытались атаковать ещё два «Ирокеза», но десант был к этому готов, поскольку уже достал из укладок ПЗРК (вспомнили наконец!) и выпустил по вертолётам три «Стрелы». Один «Ирокез» буквально разорвало в клочья, второй задымил от близкого разрыва и ушёл с резким снижением. Больше желающих атаковать, похоже, не нашлось.