В одном шаге (СИ) - Романов Герман Иванович

— Хорошо, всеподданнейшую записку государю императору направлю, попрошу наше мнение в расчет принять — не должно быть погибших кораблей, их имена не имеют права пропасть.

Матусевич еще раз посмотрел на «Чийоду» — этот трофей самый ценный, как и новейший большой миноносец английского типа, с двумя 76 мм пушками на баке и юте. А вот авизо «Яэяму» захватили прямо у причальной стенки — десантным командам с «соколов» прямо приказывалось в первую очередь захватывать вражеские корабли, что стоят в ремонте, или без паров, и ни в коем случае не давать команде их уничтожить. И в первую очередь малые миноносцы, что почти каждую ночь «пакостили» у Порт-Артура, ставя там мины. Таких захватили с десяток в разной степени «сохранности», все они стояли без паров, и японцы просто не успели взорвать или утопить их, хотя схватки за них были ожесточенные. Неплохое пополнение из кораблей британской, германской и собственно японской постройки, полдюжины в пятьдесят тонн, остальные в восемьдесят — фактически миноноски по водоизмещению. Да еще с десяток утопили по всей акватории Талиенванского залива, из них три больших — в полторы сотни тонн. Артиллерией истребили большую часть, да японцы сами подрывали свои корабли, или открывали кингстоны — в храбрости самураям не откажешь. Остается надеяться, что несколько штук удастся поднять и ввести в строй — в малых миноносцах в Порт-Артуре была острейшая нужда, только во Владивостоке имелись подобные кораблики, и то уже меньше десятка, а здесь только минные катера с броненосцев и крейсеров. И ничего больше — только дестройеры, от «соколов» в 240 тонн, до 350-ти тонных «истребителей» зарубежной постройки, и единственного русского «Бойкого».

— Я Михаилу Федоровичу указал, что необходимо немедленно отобрать несколько крепеньких пароходов в тысячу-полторы тонн водоизмещения — на них можно установить по паре 120 мм орудий и противоминную артиллерию, превратить в канонерские лодки, наподобие нашего «Гиляка». Рейд, как видите, очень обширный, нужно контролировать к нему подходы — вражеские миноносцы могут с успехом повторить ту первую ночь войны. А бронированные канонерские лодки выставлять на рейд без крайней необходимости не стоит — это чревато потерями, а у нас осталось только три канонерки.

— Вы правильно сделали, Роберт Николаевич — штаб должен ежедневно контролировать выполнение приказов командующего, то есть меня, и того, кто придет мне на смену…

— Да что вы такое говорите, Николай Александрович? Кто вас заменит сейчас в Порт-Артуре? Скрыдлов и Безобразов с Владивостокскими крейсерами, причем Петра Алексеевича еще с мая предназначали на место Витгефта — вот только он сюда отнюдь не торопился. И даже представить, что сюда прибудет — и что? Командующий флотом с меньшими силами останется в Японском море. А тут вас заменить — а к пользе ли это будет? С вами одержаны победы, что и говорить. Освобождение всего Квантуна это вообще из ряда вон выходящее событие! Флот верит вам, и пойдет за вами куда угодно, да мы сейчас сметем всех японцев, если встанут на дороге…

— А нас погреба полупустые, надо просить снаряды, вернее выпрашивать, словно нищим подаяние. Это здесь идет война, и гибнут люди, а в столице жизнь идет обычным порядком, там наши тревоги и заботы высокопоставленным сановникам только жить мешают. Снаряды обещали отправить во Владивосток, к приходу туда Порт-Артурской эскадры, и я не знаю, есть ли они там, или до сих пор из Севастополя не отправлены. Пушки нужны на замену, а значит «каннибализм» балтийских броненосцев неизбежен. А сколько бумаги придется исписать, и каждый раз отправлять с серьезным риском «Новик» или миноносец в Чифу? Вот то-то же…

Матусевич тяжело вздохнул, достал из кармана портсигар, вытащил папиросу. Вирен чиркнул спичкой, поднес огонек в ладонях — Николай Александрович закурил, пыхнул дымком. Посмотрел на суету в порту — с пароходов высаживались стрелки из дивизии Фока, стрелами выгружали из трюмов всевозможные грузы — от пушек до обозных повозок, сводили по сходням лошадей, которые себя вели беспокойно в темных трюмах. Все торопились, прекрасно осознавая, что времени мало, и надо успеть занять позиции далеко от предместий Дальнего, ведь японцам нужно отбивать город с его огромными армейскими и флотскими запасами. После долгой паузы адмирал заговорил снова, и в словах прозвучала горечь:

— Я не в том чине, чтобы государю Николаю Александровичу через голову наместника писать. Но сделаю это, если потребуется. Однако одно уже четко знаю — пока флотом управляет Алексеев, а армией Куропаткин, поражения неизбежны, как и горестный итог всей войны. Слишком много оба допустили ошибок в дебюте, чтобы надеяться на то, чтобы слишком посредственные шахматисты победили в начавшейся партии мастера. Я не верю в это, а потому считаю, что их нужно убирать немедленно, пока не наделали серьезных, нет — уже преступных ошибок.

— И я тоже не доверяю их военным дарованиям! А еще больше не доверяю кандидатурам, которые они выдвигают на первые роли! Один Витгефт чего стоил, его не нужно было ставить командующим эскадрой! Или отправить «Аскольд» во Владивосток за Безобразовым.

Такого от Вирена Николай Александрович не ожидал — тот впервые не скрывал своего настоящего отношения к действительности. А это многого стоило — если Вирен встал на его сторону, то остальные на ней пребывают. Чего скрывать — Роберт Николаевич был явным его недоброжелателем, это все прекрасно знали, а теперь они оба в «одной упряжке», и прилагают все усилия, как два уставших коня, чтобы выволочь повозку из грязи…

Корабли боевой линии Порт-Артурской эскадры, ее главные силы, перед началом 1904 года…

Глава 37

— Тяжко придется «Рюрику» и «России» — против них «Токива» и «Ивате». «Адзума», самый слабейший у неприятеля против нашего сильнейшего «Громобоя» выглядит предпочтительней.

— Зато «Победа», Николай Илларионович, способна один на один справиться с «Идзумо», десять дюймов и есть десять дюймов. К тому же…

Ухтомский недоговорил, о боевую рубку разорвался восьмидюймовый фугас, но на офицеров и нижних чинов это не произвело никакого эффекта — прошедшие бой в Желтом море, где вначале сражались с «Фудзи», а потом «Ниссиным», А вот флагманский «Идзумо» не производил на русских моряков впечатления смертельно опасного противника. Да, хороший броненосный крейсер, страшный в схватке против «рюриковичей», но не более — «Победа» ему не по «зубам», пусть даже вместо них выступают солидного диаметра орудийные жерла. Вот только волнение на море вполне достаточное, чтобы затруднить стрельбу нижних казематов — если судить по всплескам залпов, то шестидюймовых пушек стреляет четыре, и редко когда шесть. А это одно означало, что какое-то из 152 мм орудий вообще не стреляет. К тому же «асамоиды» были в полтора раза «мельче» новых японских броненосцев, и главный броневой пояс в семь дюймов, на два тоньше. А самое главное калибр — снаряд весом в семь пудов наносит многократно меньше ущерба, чем в двадцать четыре пуда. Зато русский 254 мм снаряд в четырнадцать пудов веса для самого «Идзумо», так и его «систершипов» чертовски опасен, тем более дистанция боя потихоньку сокращается, и последовали первые попадания. Пока вражеский флагман закрыт только всплесками, но броненосец перешел на полные залпы, и вопрос о попаданиях только во времени, благо японцы не отворачивали с курса и колонны медленно сближались, скорость была равной — шли на пятнадцати узлах.

— А ведь наш «друг» Камимура не способен прибавить в скорости — какой-то из его крейсеров явно «захромал», видимо, в машине серьезная поломка, исправить которую не в состоянии. И уйти тоже не может — он столько безуспешно гонялся за нашими крейсерами и не может просто так отказаться от боя. Хотя прибытие «Победы» поломало все его планы.

— Николай Илларионович, «Паллада» может стать головной и самостоятельно маневрировать — такую возможность я обсуждал с Сарнавским. Да и Матусевич отписал это Владимиру Симоновичу в своей инструкции…