Александр Маркьянов - Период распада часть 4 (СИ)
Кабул изменился. Когда были шурави — было много машин, даже такси были — потому что было много бензина, его привозили сюда шурави. Сейчас бензин вздорожал неимоверно, у кого из частников были машины, те поставили их на прикол, не желая и дальше разорять свои тощие кошельки. Бензин выдавали по брони, и по спецталонам на заправках, оттого сразу начались спекуляции. Многие пересели на ослов, кто-то ходил пешком. На улицах стояла бронетехника, в открытую, солдаты из групп защиты революции с автоматами. До ухода шурави такого не было, Кабул считался тылом. Среди солдат из групп защиты революции было много женщин — и Алим вспомнил то, что вспоминать не хотел. Совсем не хотел.
— Куда мы едем, рафик полковник? — спросил он, чтобы справиться с воспоминаниями
— Как куда? Праздновать едем. К тебе домой.
— У меня нет дома, рафик полковник.
И в самом деле, у Алима в этом городе дома не было. Может, и выделили бы жилье — но не успели. Зачем жилье в Кабуле тому, кто за линией фронта?
— У меня нет дома, рафик полковник — повторил Алим
— Ты ошибаешься — сказал полковник, Волга свернула к тому, что в Кабуле называлось городок советников — у тебя он есть.
Алиму впервые выделили квартиру. Впервые за все время, пока он жил на земле — у него была отдельная квартира. Это было дико для Афганистана — отдельная квартира в городе, да еще в столице. Жильем здесь обзаводились по-простому — как только кто-то сговаривался о свадьбе — так молодым к свадьбе строили дом, причем строили всем кишлаком, строили из подручных материалов — где-то это была глина и камыш, где-то камень. Потом, по мере необходимости, молодые достраивали дом, благо дома были одноэтажными, никаких проблем с их расширением не было, были бы руки. А вот в городах, в столице жилье стоило очень дорого, его могли себе позволить только правительственные чиновники, военные да купцы, дукандоры, которые покупали двухэтажные дома, чтобы на первом этаже торговать, на втором жить. Строились, конечно, самостроем даже в Кабуле — но это были больше норы для зверья, нежели нормальные дома.
А тут — просто так, взяли и дали квартиру. Самую настоящую, в четырехэтажном панельном доме, с туалетом, водой из-под крана, и газом. Со стеклами. Дали просто так, ничего не требуя.
Как же можно не воевать за такое государство…
От автора
Да, и впрямь… Как же можно не воевать за такое государство.
Сейчас в Афганистане идет война, война жестокая, тяжелая, кровавая. Нельзя не признать того, что американцам удалось резко, в разы снизить количество потерь в этой войне, частично за счет современных технологий, частично просто за счет заботы об армии и учета ее потребностей, частично за счет того, что у миротворческого контингента меньше сил, и, как следствие — меньше целей для боевиков. Во многом — за счет того, что сейчас боевикам никто не помогает так открыто и оголтело, как американцы помогали душманам в восьмидесятые — посмотрел бы я на потери американцев, если бы талибы били по блок-постам Шмелями, а по вертолетам — Стрелами. Но все это не отменяет одного просто факта — война и не думает прекращаться, обстановка со временем не улучшается, а ухудшается. Появились поселения — особенно в приграничье, где террористами, содействующими или сочувствующими экстремизму являются абсолютно все их жители, с первого человека до последнего, начиная от только начавших говорить детей и заканчивая глубокими стариками. Точка невозврата уже пройдена, террор воспроизводит сам себя, в Палестине непрекращающаяся война длится шестьдесят лет, здесь мы рискуем нарваться на то же самое, только в еще больших масштабах.
Это новый тип войны — непрекращающаяся война, война, которая может прекратиться лишь социальной катастрофой одной из воюющих сторон, катастрофой такого масштаба, что держать фронт не будет никакой возможности. На сегодняшний день в этой войне просматривается только одна медленно проигрывающая сторона — международное сообщество, НАТО. Эта война не только не окупает себя — она превратилась в черную дыру такого масштаба, что под угрозой сегодня — весь цивилизованный мир во главе с США, взваливший на себя непосильную ношу.
Если обнаружил, что закопался — перестань копать.
Правило примитивное, но действенное. Еще одно правило — зри в корень. Запад никак не может понять, что проигрывает он потому, что в Афганистане (да и в других местах, где он проигрывает) нет, и Запал не может предложить никакого позитивного проекта. Придя в Афганистан Советский союз предложил коммунизм, мечту об обществе всеобщего равенства и справедливости, и тем самым он завоевал симпатии значительной части афганского общества. Значительной настолько, что даже после вывода сил ограниченного контингента из Афганистана режим Наджибуллы ожесточенно сопротивлялся, причем сопротивлялся не только против талибов, но и против регулярных сил пакистанской армии три года. Сейчас, Запад не может предложить Афганистану ничего, все что он там имеет — это зыбкую поддержку некоего правящего класса, намертво связанного с торговлей наркотиками. Общество же, простые афганцы — часть относится к Западу и к миротворческому контингенту потребительски, поддерживает его за то, что он дает какую-никакую занятость и платит им деньги, часть просто устала от войны и хочет, чтобы все оставили их в покое, а часть поддерживает Талибан. Талибан предлагает общество всеобщего равенства и справедливости, но равенства в вере, и справедливости основанной на шариате. Поэтому они и побеждают — люди, поддерживающие их, воюют не за деньги. В то время как спешно верстаемая афганская армия воюет исключительно за деньги, а где взять столько денег, чтобы содержать способную сражаться с Талибаном армию, если нет никакой экономики — никто не знает.
Тот, кто думает, что это не касается России — сильно ошибается. Касается и еще как. Средняя Азия превратилась в потенциальный Афганистан вся целиком, за исключением разве что Казахстана. Картина везде одна и та же — нищая, аграрная страна, огромное количество детей, которые в ближайшее время войдут в трудоспособный возраст, а работы нет, нет никакой национальной промышленности, зато есть власть, ничего не делающая, только паразитирующая. Вдобавок — кое-как прочерченные границы, отсутствие воды, развитая структура наркомафии, опыт гражданской войны в Таджикистане, где вырезали людей целыми селениями, активность проповедников, пропагандирующих агрессивный ислам. Это — классическая картина пороховой бочки, failed state. Если еще и американцы уйдут их Афганистана — то рванет почти с гарантией, захватив Афганистан, талибы попытаются пробить границу и выйти в Среднюю Азию. За всем этим стоит Пакистан, это его интересы — и на выходе мы получим крайне агрессивное мегагосударство, за которым стоит миллиардный Китай, с населением большим чем в России и ядерным оружием. Граница с Казахстаном у нас почти никак не прикрыта, несколько дней пути — и ваххабитская орда прорвется в Татарстан и Башкортостан. Нормально?
Автор не является поклонником коммунизма, более того он является антикоммунистом. Но тут он вынужден признать — что, наверное, какой-то вариант коммунизма был бы для этого региона выходом из тупика. Или это — или исламский фашизм
Быстро собрали на стол — собирать было особо нечего, полковник Саид Джан все привез, мясо, лепешки, зелень. На столе была русская водка — в отличие от кишмишовки, русской водкой в бутылке с бело-красной или бело-зеленой этикеткой нельзя было отравиться, только надо было посмотреть на крышку, не вскрывали ли. Было несколько человек, из них уровня Алима, младших офицеров было только двое, один без ноги по половину голени — наступил на мину. Алим не понял тогда, что это смотрины.
Разлили по первой, как это обычно делали шурави, потом вцепились зубами в остывшее мясо. Мясо было с застывшим жиром, но эти люди ели и что похуже. Ели так: лепешка, на нее мясо, зелень, все это обмакивается в подливу. Водка или чай — по желанию.
В какой-то момент разговор зашел о политике, постепенно обостряясь. Один из офицеров взял сторону Наджибуллы, доктора Наджиба, как он называл себя последнее время, второй — начал говорить о Танае, о злоупотреблениях ХАД, об аресте крупной группы офицеров и пытках. Сразу вспомнили Алим Джана, начальника управления связи Минобороны Афганистана, которого запытали чуть ли не до смерти. Сразу же начался обычный для таких случаев спор — одна сторона настаивала, что все это — и аресты и пытки, потому что парчамисты расправляются с халькистами, другая все же утверждала, что все эти генералы — заговорщики и изменники. Сторонников второй версии оказалось меньше чем первой — в армии традиционно были сильны халькисты, потому что еще Хафизулла Амин занимался партийной работой в армии. А делать это он, надо признать умел, у Амина получалось все, за что он брался. Ха и сам Шах Наваз Танай был халькистом и старался окружить себя преданными офицерами. Так, разговор застольный постепенно перешел в разговор антиправительственный.
